Диверсанты. Легенда Лубянки – Яков Серебрянский - Иосиф Линдер

В 1930 году оперативником Особой группы стал Иван Николаевич Каминский. Он родился 26 января 1896 года в селе Корни Сквирского уезда Киевской губернии. С десяти лет Каминский работал у помещика, посещал сельскую школу. С 1910 года проживал в Москве. Работая в издательстве «Агроном» и в ссудной кассе, сумел окончить гимназию. В 1915 году был призван на военную службу, окончил Иркутскую школу прапорщиков. Воевал на Румынском фронте, подпоручик (поручик) 40-го Сибирского стрелкового полка. С 1918 года Каминский – один из руководителей партизанского движения на Украине (1-я Волынская повстанченская революционная дивизия), командир полка Таращанской бригады (44-я дивизия Н.А. Щорса). Член РКП(б) с 1919 года. Был тяжело ранен, находился на излечении в Москве. В 1921 году, после выздоровления, направлен на работу в Особый отдел Московской ЧК. В 1921–1922 гг. служил начальником отделения Особого отдела Харьковского военного округа.

В начале 1922 года Каминский был переведен на работу в Иностранный отдел ГПУ. Первые пять его командировок были связаны с легальной резидентурой. В 1922–1924 гг. – помощник резидента в Польше, в 1924–1925 гг. – помощник резидента в Чехословакии, в 1925–1927 гг. – легальный резидент в Латвии, в 1927 году легальный резидент в Италии (по документам – второй секретарь полпредства И.Н. Красовский), в 1929–1930 гг. – резидент в Финляндии. За восемь лет работы за границей Красовский приобрел большой опыт, изучил языки стран пребывания.

В 1930 году И.Н. Каминский был направлен в Германию в качестве руководителя теперь уже нелегальной резидентуры ИНО ОГПУ, охватывающей Польско-Прибалтийский регион. В Центр от него поступала документальная информация о замыслах и практических действиях польских властей против СССР, о готовящихся на советской территории диверсионно-террористических действиях русских и украинских эмигрантских группировок, существовавших под покровительством польских спецслужб.

В 1920–1930-х гг. антисемитизм был частью государственной политики Польши, поэтому одним из вариантов противодействия программе «Прометей» стало создание адекватного ответа с использованием сионистских организаций. Одним из тех, кто активно участвовал в этом процессе, был наш герой, Яков Серебрянский. 20 июля 1930 года он был зачислен на особый учет в связи с отъездом в нелегальную заграничную командировку. В период отсутствия Серебрянского его функции в Особой группе выполнял Наум Эйтингон (Л. Наумов).

До сих пор точно не известно, в каких странах, кроме Румынии, Серебрянский находился в 1930–1931 гг. С высокой степенью вероятности можно предположить, что в их числе были Палестина и Польша. Косвенно это подтверждается в мемуарах П.А. Судоплатова.

«Еще с 1925 года, – писал Судоплатов, – по директиве Дзержинского мы активно разрабатывали и проникали в сионистские организации США, Западной Европы и Палестины. Особо разветвленную агентурную сеть в сионистском движении удалось создать в начале 1930-х годов Серебрянскому»[157].

Как указывается в биографии самого Серебрянского, в 1931 году он был арестован в Румынии, но вскоре освобожден властями.

В самом ОГПУ складывалась весьма непростая ситуация. 25 июля 1931 года с должности начальника ИНО был снят С.А. Мессинг. Вместе с ним лишились постов Л.Н. Бельский (полпред ОГПУ по Московской области), И.А. Воронцов (начальник Административно-организационного управления), Е.Г. Евдокимов (начальник Секретно-оперативного управления) и Я.К. Ольский (начальник Особого отдела). Все они критиковали Генриха Ягоду за фальсификацию доказательств по делу «Весна» (чистка Красной армии от бывших военспецов). Указанные выше лица были уволены из органов за «нетерпимую групповую борьбу против руководства ОГПУ», распространение «не соответствующих действительности разлагающих слухов о том, что дело о вредительстве в военном ведомстве является „дутым делом“», и, наконец, за расшатывание «железной дисциплины среди работников ОГПУ». Сталин, однако, еще не имел достаточной власти для ликвидации неугодных, поэтому устранение кадров в ОГПУ происходило путем их перемещения на хозяйственную и советскую работу.

В августа 1931 года начальником ИНО ОГПУ был назначен А.Х. Артузов, его заместителем – М.С. Горб, помощником – А.А. Слуцкий.

После возвращения в СССР Серебрянский продолжал привлекать в Особую группу наиболее талантливых оперативников, уже проявивших себя на нелегальной работе в рамках спецслужб Коминтерна или ИНО ОГПУ.

Наградной документ ОГПУ на Серебрянского Я.И. от 25 апреля 1931 г.

В связи со смертью подавляющего большинства участников предвоенных событий в 1937–1939 гг. в наши дни практически невозможно доказать, кто из большого числа оперативных сотрудников, так или иначе причастных к деятельности Серебрянского, являлся членом Особой группы. Однако ряд косвенных признаков дает нам возможность сделать некоторые предположения.

Во-первых, все уцелевшие члены группы с 1941 года работали в составе II и IV управлений НКВД–НКГБ.

Во-вторых, оперативники (секретные сотрудники) группы должны были отвечать следующим требованиям:

1) знать в совершенстве два (как минимум) иностранных языка;

2) иметь опыт нелегальной (в том числе агентурной и руководящий) работы за границей;

3) иметь опыт участия в боевых операциях;

4) владеть несколькими специальностями на высоком профессиональном уровне, иметь серьезное техническое и/или военное образование;

5) иметь родственные или близкие дружеские связи за границей;

6) быть чрезвычайно коммуникабельными, уметь располагать к себе людей;

7) иметь стремление к постоянному самосовершенствованию в различных областях.

В большей степени этим требованиям отвечали уроженцы западных губерний Российской империи либо этнические иностранцы, как правило прошедшие школу нелегальной работы в специальных структурах Коминтерна.

В 1970-е гг. ветераны советских спецслужб в частных беседах вспоминали, что координатор спецслужб Коминтерна Иосиф Пятницкий и Яков Серебрянский неоднократно встречались и долго беседовали, прохаживаясь по коридорам зданий, принадлежащих ИККИ.

К началу 1930-х гг. Коминтерн стал своего рода научно-практической лабораторией, проводившей эксперименты по созданию тайных обществ, и одновременно «международным военным профсоюзом» многих компартий. Мало кто знает, что при выполнении Рихардом (Иккой) Зорге рядового задания по проникновению в ряды нацистской партии (Национал-социалистической рабочей партии Германии, НСДАП) Коминтерн предотвратил несколько покушений со стороны спецслужб германских коммунистов на «партийного изменника», перешедшего на сторону врага. (В первой половине 1930-х гг. под псевдонимом Рамзай Зорге работал в Шанхае (Китай). За годы работы в Китае под видом немецкого журналиста – «истинного арийца» – Зорге хорошо зарекомендовал себя в нацистских кругах и в 1933 году вступил в НСДАП. Разумеется, сотрудники спецслужб германских компартий не могли знать, что это выполнялось по заданию Москвы, а вот информация из партийных разведок и служб ликвидации не могла пройти мимо московских руководителей, поскольку требовала соответствующего санкционирования, что позволяло неоднократно выводить Зорге и других разведчиков глубокого залегания из-под готовящихся ударов со стороны своих.)