Право на жизнь - Дмитрий Коростелев

— Каков будет бой, на мечах или кулаках? — Спросил он у спешившегося начальника. Тот был почти вдвое выше Северьяна, и втрое шире. Не человек — скала.

— На кулаках, — ухмыльнулся начальник стражи. — Твой друг, не сомневаюсь, неплох в кулачных боях. Но ты? Уверен, что выстоишь против семи? Еще не поздно отказаться. Я даже дам вам с приятелем шанс убежать.

— Если хочешь, убегай сам, — бросил Северьян. — Каков будет бой, до первой крови, увечий, или смерти?

Начальник задумался.

— Смерть — не слишком подходит. Возиться с могилами мне несподручно. Но если случайно, то допустимо. Пусть будет до увечий! Слышали! — Крикнул он громко.

Охранники громогласно заревели так, что короткие деревца зашатались.

— Я первый! — Решительно влез Северьян.

Его полукругом окружили охранники. Странно, подумал убийца. Почему сам купец, кто бы он ни был, не явился посмотреть на это диковинное зрелище. И тут он увидел. Среди стражей в колыхающихся белых одеждах стояла девушка. Красавица, каких свет не видывал. Черные, как смоль волосы спадали ей до пояса, раскосые черные глаза с интересом поглядывали на Северьяна. Вот это женщина! Убийца почувствовал, как кровь приливает к чреслам. Ради такой и умереть не жалко… Спокойно, — усмирил он себя, — человек должен стоять выше инстинктов. Северьян чинно поклонился прелестнице.

— Давай, странник, покажи, на что ты способен, — нежно проворковала она.

— Я не разочарую вас! — Северьян снова поклонился.

Сзади раздался присвист. То усмехался Данила, над показными манерами спутника.

— Ну, давайте, мужики, — молвил Северьян. — Я жду.

Из толпы вышел рослый статный красавец. Короткие почти белые волосы были перехвачены золотым обручем, видимо для красоты. Улыбка открытая, белые зубы так и блестят, глаза голубые, как морская волна. На таких бабы клюют, как караси на червяков весной. Атлет вышел, поигрывая мощными, красивыми бицепсами. Кожа гладкая, как у ребенка, загорелая. Ни единого шрама. Северьян хмыкнул.

Атлет подходил все ближе, намереваясь зашибить противника одним ударом. Но уж очень осторожничал, боялся попортить свои красивые длинные пальцы. Он так и не успел ими воспользоваться. Северьян ударил всего раз, жестко, целенаправленно, но не в полную силу, чтобы не убить. Атлет лишь смешно взмахнул руками, и упал. На миг по собравшимся прокатилось оцепенение. Странный чужеземец никак не мог победить! Он и ударил-то всего раз, и то в грудь. А у охранника грудь как наковальня, даже шире.

— Ганс упал! — Прокатилось удивление по собравшимся. — Ганса завалил чужеземец!

Тут вышли сразу двое. Такие же накачанные, светловолосые, но эти уже не улыбались, сурово надвигаясь на смешно скрючившегося чужеземца, надеясь раздавить, растоптать. Один даже успел замахнуться…

Все произошло мгновенно. Толи замахнулся слишком сильно, толи плохо держался на ногах, но атлет устремился вслед за кулаком, и, смешно кувыркнувшись, упал лицом в песок. Оставшийся на ногах бросился на Северьяна с рычанием. Так с рычанием и полетел вслед за товарищем, смешно махая в воздухе ногами. Северьян выдохнул, сплюнул. Эти олухи рассчитывали только на грубую силу, даже не подозревая, что сила может быть не только в нападении, но и защите.

— Довольно! — Прогремел бас начальника стражи. — Ты сказал, чужеземец, что выстоишь сразу против семи. Давай, попробуй!

От толпы отделились семеро. Уже не столь уверенные, лица атлетов перекошены от злобы, на лбу вздуваются, пульсируют, как у племенных быков, вены. Они бросились всем скопом. Враг не такой уж большой, хоть и знает диковинные приемы. Если придавить так, чтобы не мог махать руками, уже ничего не сделает.

— Я убью тебя, смерд! — Бросил ему в лицо один из светловолосых красавцев, что отправился в полет, разгребая носом землю.

Северьян не ответил, первым нанося удар. Атлет успел выставить свою красивую мускулистую руку, но тонкая, как кинжал, кисть убийцы пробила его оборону. Атлет упал на колени, разбрызгивая кровь. Его красивый римский нос был свернут на бок и обильно кровоточил. Остальные с ревом бросились на Северьяна. Русич прыгнул на распростертого атлета, воспользовавшись им как подставкой. С него в прыжке ударил ногой еще одного. Упал на руки, взвился змеей, уворачиваясь от сокрушающегося удара перекаченного молодца. Удар пяткой в лицо, и красавчик со стоном отлетел в сторону, уступая место своим соратникам.

Еще двоим Северьян даже не дал шанса проявить себя. Вырубил ударами костяшек в солнечное сплетение. Оба рухнули, как подкошенные. Теперь прямиком на живодерню. Оставшаяся парочка вообще не хотела подходить. Увидели, как изуродовал чужеземец товарищей, теперь боятся. Страх последнее дело в битве. Страх остужает кровь. А кровь должна быть горячей. Бой, как игра. А что это за игра, если никто играть не хочет?

С этими убийца даже выделываться не стал. Сбил с ног подсечками. Атлеты даже не пытались встать, радуясь, что легко отделались. А Северьян стоял над ними и усмехался. Вдруг, взгляд его встретился с глазами прекрасной таинственной незнакомки.

— Ты был бесподобен, странник. Кто ты?

— Я тот, кто проводит эту колонну до Царьграда, — ответил ей Северьян.

— Хорошо, ты нанят, — сказала девушка.-

Но, разве ты можешь меня нанять? — Удивился убийца.

— Конечно, могу. Ведь это я — хозяйка колонны.

Северьян присвистнул от удивления. Он не раз слышал о женщинах-воинах, коих называли поляницами, но никогда бы не подумал, что бывают женщины купцы.

— Ладно, — решил вставить свое слово начальник стражи, — ты принят. А твой друг действительно так же силен?

— Проверьте! — Рявкнул Данила, скорчив жуткую гримасу, от которой атлеты-красавцы задрожали тихой дрожью.

— Ну, что вы стоите! — Крикнул начальник. — Бейтесь с ним.

Данила сам не знал, зачем закричал. Все вполне бы могло ограничиться поручительством калики. Ящер побери, он ведь даже не знает, как зовут его друга. Да и друг ли он вовсе, или только делает вид, надевает очередную маску? Когда-то Данила слышал россказни о загадочном чужеземном животном — хамелеоне. Говорят, что похож на василиска, только неопасный, зато умеет другое. Сидит на дереве, сливается с деревом, залез на скалу, стал цветом, как скала. Может и калика тоже — хамелеон? И меняет цвета, в зависимости от обстановки.

Додумать мысль ему не дал смачный удар в челюсть. В глазах на миг потемнело, Данила дернулся, но тут же собрался. Медленно поднял голову, чтобы посмотреть на наглеца, ударившего исподтишка, когда Данила можно сказать мыслил о высоком! Кулак налился нечеловеческой силой, будто и не кулак вовсе, а камень огромный. Удар пришелся прямо в лицо наглеца, такое холеное и наглое. Рука прошла во что-то липкое, будто сунул в дерьмо. Данила брезгливо отдернул кисть. Противник медленно оседал на подломившихся ногах. Лицо его в один миг превратилось в кровавую маску. Не различишь, где глаза, где нос, вместо него хрящик торчит и кровоточит.