Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

– А как же живопись? Музыка?! – воскликнула Кларри. – После всего этого тебя устроит судьба жены разносчика чая?

Олив бросила на нее полный ненависти взгляд, и Кларри подумала, что ее младшая сестра могла бы ее ударить.

– Да, – прошипела она, – меня это устроит! И это будет настоящий брак, а не по расчету, как у тебя. Именно это тебя на самом деле пугает. Правда, Кларри? Ты боишься остаться наедине с человеком, которого не любишь!

Кларри умчалась из комнаты, чтобы Олив не увидела, как сильно ее ранили эти слова. Она заперлась в своей спальне и, уткнувшись в подушку, судорожно зарыдала. Как же ей хотелось отхлестать по щекам заносчивую неблагодарную Олив!

Время шло. За окном стемнело, и дом погрузился в тишину. Кларри начала терзаться мыслью о том, что Олив во многом права. Она не заметила, как они отдалились друг от друга, ее внимание было слишком поглощено чайной. Ей не приходило в голову спросить о Джеке или хотя бы поинтересоваться, почему он продолжает приходить в Саммерхилл, хотя уже стал дегустатором. Она не имела права унижать Джека, и теперь ей было стыдно за свое лицемерие. Были времена, когда она и сама с радостью вышла бы за него замуж.

Правда ли то, что она не хотела, чтобы ее сестра взрослела? Кларри всегда любила Олив с материнской самоотверженностью, и только забота о будущем сестры оправдывала ее брак с Гербертом. Несмотря на сожаления по поводу произнесенных ею слов, Кларри вновь испытала приступ гнева из-за того, что Олив бросила ей в лицо упреки после всего, что для нее сделано. Пусть идет к Джеку Брэвису, если хочет, и узнает, как ей будет трудно без нее. Никто не будет любить ее и заботиться о ней так же, как ее старшая сестра. Никто!

Глава двадцать седьмая

После этой стычки Олив почти не разговаривала с Кларри. Венчание было назначено на конец августа. В обмен на одну из картин Олив Дэниел Мильнер сделал первый взнос за квартиру для Джека и его невесты в Лемингтоне, чтобы они поселились недалеко от склада в Скотсвуде. За помощью в выборе ткани для своего свадебного платья и льняного полотна для постелей и скатертей Олив обратилась к Рэйчел, а не к Кларри. Герберт, казалось, не замечал отчужденности Олив, но от Уилла это не укрылось.

– Она расправляет крылья, – сказал он Кларри. – Не принимайте это слишком близко к сердцу. Вы добились успеха. Та Олив, которую я помню с детства, не посмела бы кому-нибудь дерзить, тем более вам, – добавил Уилл шутливо.

Кларри была благодарна ему за доброту и за помощь в чайной. Именно Уилл уговорил Олив принять приглашение Кларри и отпраздновать свадьбу в «Чайной Герберта». Он понимал, что таким образом Кларри надеется помириться с младшей сестрой.

Олив и Джек обвенчались в методистской церкви на Элсвик-роуд в присутствии небольшой группы родственников и друзей, а затем под подернутым дымкой солнцем двинулись пешком по направлению к чайной. Лекси с Эдной старательно украсили заведение живыми цветами и разноцветными лентами. Столы ломились от угощений.

У Кларри весь день глаза были на мокром месте, начиная с той минуты, когда она увидела Олив в кружевном подвенечном платье, и заканчивая уходом молодоженов из чайной. Разрумянившаяся Олив выглядела счастливой. Она держала Джека за руку, а он с таким обожанием смотрел на свою молодую жену, что Кларри устыдилась того, что сомневалась по поводу их брака.

Подойдя к Олив, она крепко обняла ее.

– Прости меня за все, что я тебе наговорила, – прошептала Кларри. – Ты же знаешь, как я тебя люблю – больше всех на свете. Приходи проведать нас, когда захочешь.

Расчувствовавшись от сердечных слов сестры, Олив тоже ее обняла.

– Обязательно буду приходить, обещаю.

Джек положил руку на плечо жены, и та отстранилась от Кларри.

– Пора уходить, дорогая, – сказал он, настороженно глядя на Кларри. – Спасибо за все, что ты для нас сделала, – за чай и прочее. Мы очень тебе благодарны.

Кларри кивнула, все еще держа Олив за руку.

– Заботься как следует о моей сестре, хорошо?

Джек важно посмотрел на нее своими карими глазами.

– Позабочусь. Олив для меня все.

Джек с собственническим видом обхватил жену за талию, и Кларри заметила, с какой нежностью они улыбнулись друг другу. Она отпустила руку сестры.

Когда все собрались у дверей, чтобы попрощаться с молодоженами, сидящими в фургоне Мильнера, Кларри впервые по-настоящему испытала чувство утраты. За несколько напряженных недель она из опекунши и наперсницы Олив превратилась в постороннего наблюдателя, провожающего ее в новую жизнь с Джеком. Наверное, Олив больше подходит Джеку в качестве жены, чем она. Олив страстно мечтала о собственном домашнем очаге с тех самых пор, как жизнь вырвала ее из Белгури. Она обустроит Джеку уютное семейное гнездышко, а он в свою очередь даст ей благополучие и обеспеченность. Но будет ли этого достаточно для ее артистической натуры? Вспоминая улыбку, с которой Олив смотрела на мужа, Кларри склонилась к утвердительному ответу.

До вечера было еще далеко, но чайная по настоянию Герберта должна была закрыться до следующего дня. Кларри не знала, как она скоротает эти долгие часы, прежде чем отправится спать.

– Переоденьтесь, – распорядился Уилл, когда они вернулись в Саммерхилл.

Он рассмеялся, видя изумление Кларри.

– Джонни приехал на несколько дней, и мы хотим покататься. Я встречусь с ним в четыре часа, и, не сомневаюсь, он будет рад, если вы к нам присоединитесь.

– Это было бы замечательно! – воскликнула Кларри и поцеловала Уилла в щеку. – Какой ты молодец!

Через час они уже сидели в седлах и выезжали из города в северо-западном направлении вместе с давним другом Уилла. Прошла целая вечность с тех пор, как Кларри каталась верхом, и теперь она наслаждалась привычными ощущениями, когда лошадь и всадник превращаются в единое целое. Иногда она уезжала вперед, потом позволяла себя догнать и присоединялась к разговору парней.

Они сделали остановку на ферме, чтобы напоить лошадей, а сами сели, привалившись спинами к теплой каменной стене и наблюдая за тем, как заходящее солнце разливает по небу кроваво-красное сияние.

Уилл и Джонни продолжили спор о политике. Джонни восхищался Кейром Харди, энергичным шотландским лидером Независимой лейбористской партии, чью речь он слышал в Эдинбургском университетском сеттльменте.

– Я думаю вступить в партию, – с воодушевлением заявил он.

– В Независимую лейбористскую партию? – спросил Уилл, изумленно глядя на него.

– Да. А почему бы нет?

– Они же социалисты. Твой отец будет в бешенстве! – воскликнул Уилл.

– Он всегда поощрял дискуссии в нашем доме, так что вряд ли он будет недоволен моим поступком, – возразил ему Джонни. – К тому же я скажу ему то, что всегда говоришь ты: Христос тоже был социалистом. Как сын священника, он должен это одобрить.

– Ну, я говорю это просто для того, чтобы позлить отца и брата.

– А что вы думаете об этом, Кларри? – неожиданно спросил Джонни.

Кларри отвела взгляд от красочного заката.

– Насчет Лейбористской партии или по поводу вашего вступления в ее ряды?

– И о том и о другом.

Молодые люди смотрели на Кларри с интересом, как будто ее мнение было для них очень важно. Еще два года назад она вообще не знала бы, о чем они говорят, но за последнее время Кларри многое почерпнула из разговоров, которые велись в ее чайной.

– Думаю, Харди прекрасный человек, и рабочему люду нужен именно такой лидер. В том числе и женщинам. Он одним из первых высказался за предоставление женщинам избирательного права. Правда, дело так и не сдвинулось с мертвой точки, – вздохнула она.

– Кларри! – воскликнул Уилл с притворным ужасом. – Вы что же, тайная социалистка, как и опасался Берти? Дайте мне скорее нашатырный спирт.

– Не нужно падать в обморок, – усмехнулась Кларри. – Я хозяйка чайной, а значит, принадлежу к классу буржуазии, не забывай об этом.

– Эй вы, двое, я ведь серьезно! – нетерпеливо вмешался Джонни.

– Извини, – сказала Кларри, положив ладонь на его руку. – Я тоже стараюсь быть серьезной. Если ты всем сердцем во что-то веришь, значит, следуй этому, независимо от того, что об этом думает твой отец или кто-либо еще. Решать только тебе. Почему бы тебе не зайти в мою чайную до отъезда в Эдинбург и не послушать дебаты, которые у нас там ведутся?

– Да, с удовольствием, – охотно согласился Джонни.

Когда солнце скрылось за горизонтом, они снова сели на лошадей и отправились домой. Кларри очень не хотелось возвращаться. Когда у нее снова появится возможность прокатиться верхом?

– Наслаждайтесь прогулкой, Кларри, – сказал Уилл, будто прочитав ее мысли.

– А что такое? – спросила она, вздрогнув.