Королевство крови и соли - Алексис Колдер

людей с лица земли, боги промолчали. Они могли бы спасти нас. Они предпочли этого не делать.

Я нахмурилась.

— Я не уверена, что боги имеют какое-либо отношение к моей жизни.

— Тогда это даже лучше. Это значит, что ты можешь проложить свой собственный путь.

— Возможно, ты права, Айрис. Возможно, будет лучше, если они проигнорируют нас. Похоже, боги не приносят людям ничего, кроме неприятностей, — сказала я.

— Есть сила в том, чтобы бороться со всем в одиночку. Может быть, нелегко следовать за собственными звездами, но, в конце концов, именно так мы сияем ярче всего, — сказала Айрис.

Я улыбнулась.

— Спасибо за напоминание.

ГЛАВА 24

Несколько стражников встали в круг возле входа. Я повернулась, обходя их в пользу другого выхода. Мои сестры все еще готовились и должны были присутствовать на собрании с моим отцом и Офелией. При последнем выборе София осталась, будучи слишком маленькой, чтобы присутствовать на церемонии. Я застряла тогда на тщательно охраняемой платформе, где мой отец и Офелия восседали на тронах, вынесенных на лужайку по этому самому случаю.

Я не собиралась повторять эту ошибку снова.

Если бы мне предстояло выдержать Выбор, я бы сделала это на своих собственных условиях. Я знала, что не могу стоять там и изображать незаинтересованность, как от меня ожидали.

Кухни гудели. Кухонный персонал нарезал и готовил. Некоторые ставили противни с кругами теста в массивные печи, выпекая еще хлеба для людей.

Все пекари в городе были наняты, чтобы обеспечить это событие продуктами, но дворец также добавил столько, сколько они могли приготовить. Пир продолжался в течение нескольких часов после того, как подношения были унесены. Мрачный тон церемонии уступает место празднованию.

Во время последнего Выбора я думала, что это было по доброте душевной. Теперь я была достаточно взрослой, чтобы понять, что это был способ обеспечить самоуспокоенность. Знак умиротворения людей, которым предстояло стать свидетелями того, как слишком много семей принесут себя в жертву. Последующая вечеринка не праздновала мира, как меня учили. Это было облегчением для тех, кто не был выбран.

Я выскользнула из кухонной двери незамеченной среди занятых слуг, несущих блюда с едой на открытое пространство рядом с фруктовым садом. Я быстро отвернулась от деревьев, прогоняя любые воспоминания о том, что я делала там с послом. Тупая боль пронзила мою грудь, и я знала, что часть меня все еще хотела быть рядом с Райвином. Списав это чувство на страх перед предстоящей церемонией, я продолжила идти вперед, говоря себе, что не хочу иметь ничего общего с послом.

Даже когда я выходила из дворца, я уже могла видеть толпы, спускающиеся на мероприятие. Сегодня здесь будут тысячи людей. Присутствовать должен был любой совершеннолетний, но большая часть города была здесь, чтобы увидеть зрелище и принять участие в празднике.

Открытая полоса травы, простиравшаяся между дворцовыми садами и скалистыми утесами, преобразилась. По периметру горели факелы, а в центре была воздвигнута платформа с парой тронов для короля и королевы. Длинные столы ломились от яств, роскоши, которая была недоступна большинству граждан Афона.

Музыка доносилась из карманов групп музыкантов, расставленных по всему обширному пространству. Тысячи людей общались, ели и танцевали. Атмосфера была энергичной и оптимистичной, несмотря на то, что солнце опускалось все ниже к горизонту.

Осталось бы недолго.

— Ваше высочество, вы не должны быть здесь одни.

Я обернулась, мои губы уже были сжаты в тонкую линию, когда я увидела Райвина. Он был окружен своими людьми, что заставило меня сделать шаг назад.

На нем была его фирменная черная туника, в то время как остальные мужчины были в алых туниках Коноса. Позади них я заметила Морту. На ней было струящееся белое платье, сшитое из слоев прозрачной ткани. Это создавало иллюзию, что она парит в облаке. Из всех собравшихся групп из Коноса она волновала меня больше всего. Я задрожала.

— Я не уверен, что смогу спасти тебя сегодня вечером, если ты окажешься в опасности, — сказал Райвин.

— Это угроза?

Я говорила тихо, слишком хорошо осознавая взгляды его окружения, устремленные на меня.

— Тебе нечего бояться меня или кого-либо из моих людей, — ответил он.

Я взглянула на Морту. Ее голова была повернута в сторону, ее пустые глаза были устремлены на какую-то невидимую точку вдалеке.

— Никто из Коноса не причинит тебе вреда, — пояснил он.

Нахмурившись, я повернулась к нему. Я ненавидела, когда он, казалось, точно знал, о чем я думаю.

— Ты уйдешь после церемонии?

— Завтра с первыми лучами солнца.

— Хорошо.

Он усмехнулся.

— Жаль, что между нами ничего не получилось, астери. Тебе нужно научиться принимать свои чувства, а не бороться с ними.

— Между нами нет чувств, — сказала я, почти нуждаясь в напоминании самой.

Он выпрямился, юмор в его тоне исчез:

— Так ты продолжаешь говорить, принцесса.

Приближались тяжелые шаги, и я развернулась лицом к приближающимся стражникам. Они окружали моего отца, Офелию и моих сестер, все улыбались и соблюдали надлежащий этикет.

Мой отец вырвался от стражников.

— Ара, ты не должна быть здесь одна.

— Я присматривал за ней, — сказал Райвин.

— Ты не останешься здесь навсегда, посол, — сказал мой отец холодным тоном. — Ара, ты должна перестать быть такой безрассудной. Пойдем с нами.

Он казался обеспокоенным, но почему бы и нет? Некоторые граждане так сильно хотели покончить с Выбором, что напали на меня и делегацию Коноса. Тем не менее, мы приветствовали любого, кто хотел присоединиться к нам, чтобы публично засвидетельствовать объявление трибутов. Кроме того, он знал, что Райвин знал о моих приказах отвлечь его. Он, вероятно, думал, что мне угрожает опасность со стороны самого посла. Странно, я верила, что никто из Коноса не причинит мне вреда. Действительно ли мой отец освободил охрану от тех, кто желал зла Коносу или моей семье?

Когда я шла в ногу со своими сестрами, беспокойство и предвкушение прокатились по мне, как существа, скользящие внутри меня. Выбор был достаточно