Мадина - Доухан Балаева

      Старшие сес. Мад. теперь приезжали часто. Все еще не прекращались в семье и разг. о сват. Ал. Но все чаще и чаще в присут. Мад. Там. завершала их словами: - Да зачем мы- то об этом теперь гов! Может, ты ему уже и не нужна вовсе- до него небось тоже дошли все эти сплетни. А ведь теперь, лишь выйдя за него, ты можешь спастись от этого грязного имени, - и горестно вздыхала. Такие разг. кинжалом вонзались в истерзанное сердце Мад, направляя ее мысли в определенное русло. Она однажды со столь мрачной решимостью заявила сес, что у нее больше нет сил выносить эту пытку, что она в конце концов покончит с собой, - что те не на шутку всполошились, незамедлительно передали ее угрозу мат. - Правильно, оч. даже пр! Как раз это те и надо сделать, чтобы подтвердить все сплетни. Тогда люди точно решат, что ты пост. так с целью скрыть свое бесчестие! . . О Аллах, за какие мои прегрешения ты наказал мя такой глупой доч! - причитала Там, серьезно встревоженная настроением доч. - Валяй! Будет еще 1позор на нашу голову! . . Если сейчас не все люди верят этим слухам, то тогда все будут точно знать, что дочь Маг. покон. жизнь самоуб. Как только твоя глупая гол. не пон, что эт преступление не менее позорно, чем прелюбодеяние! Тя ведь тогда и на кладбище нельзя будет хоронить- закопают где- нибудь на свалке, как собаку! - словно заранее оплакивала она дочь. С того дня Мад. почти ни на мин. не ост. одну. Там. хотела было запретить ей ходить на зан, но отступилась от этого намерения, боясь гнева мужа.

      Маг. и не подозревал всей глубины осады, в кот. оказалась его дочь. Жена многое скрывала от него, а многое преподносила совсем в ином свете, зная благосклонность мужа к доч. и опасаясь, что догадка мужа об истинном положении и смысле осады поставит под угрозу срыва желанное для нее сват. Словом, Там. сплела настоящий заговор против своей доч, хор. продуманный во всех деталях со знанием психики и самых чувствительных, уязвимых ее сторон. Да, Там. безошибочно определила "ахиллесову пяту"доч. и умело воздействовала на нее, искренне веря, что все ее старания- на благо доч. В результате Мад, видевшая, что отец в самом деле в послед. время ходит задумчивый, молчаливый, принимала его поведение как немой укор себе, не оправдавшей его доверия, бросившей тень на его имя. От этих мыслей сердце ее сжимала щемящая тоска. Она всячески старалась избегать отца, насколько было возможно. Однако вовсе не это было причиной такого поведения Маг. Он попросту не мог оставаться равнодушным к чужой молве, хотя внешне ничем этого не выказывал. Естественно, ему были глубоко неприятны все эти сплетни, и сам факт их появления и распространения немало беспокоил его. Ал. приехал к сес. в Малгобек специально, чтобы встретиться и поговорить с Ах. В самом деле, уже 2месяца, как он начал сват, а существенных сдвигов в нем до сих пор нет и не предвидится. Когда сес, поставив на стол угощение, удалилась, Ал. напрямик сказал: - Ты обманул мои надежды, Ах. Я оч. недоволен, что так слабо ведешь мое дело. Ожидал от тя гораздо большего содействия. - За что так обвиняешь мя? Какую из твоих просьб, какое пожелание я оставил без вним? - вскинулся Ах, задетый его категоричным тоном. - Но поч. столько времени тянется эта карусель? Неужели вы с мат. никак не можете повлиять на ход сват? Или уже раскаиваетесь, что стали его сторонниками? Ах. отв. не сразу. Выждал довольно долгую паузу, испытующе глядя на друга. - По правде говоря, нам показалось, что ты и сам пошел на попятный. Ты же наверняка слышал, какие там сплетни. .

      Так и знал, что об этом скажешь! - перебил Ал. и грубо отрезал: - Да. . я на эти сплетни. . . Мало ли что грязные языки могут болтать! Ты вот что: расшевели- ка свою мать- пусть действует. Мое решение неизменно. Пугни их на всякий случай- скажи, что я намерен пойти на крайность, если моим сватам еще раз отк. Честно говоря, я не могу обещать те, что не поступлю так. Мое терпение тоже рано или поздно лопнет. А тогда, сам знаешь, я ее и под семью замками достану. - Эти разг. лучше оставь, Ал. Если только ты на это пойдешь, мы не только перестанем быть др, я стану твоим первым врагом. . Когда вновь приехала тетя, Мад, не желая слушать ее разг. с мат, сослалась на голов. боль и заперлась в своей ком. Она сидела в темноте, и мысли уносили ее далеко- далеко, в неведомую страну. Невеселые эт были мысли, как и все, донимавшие ее в послед. время. Вновь сердце тоскливо сжималось от не покидавшего ее теперь чувства беспомощности, сиротливости. "Зачем же ты уехал, Иб? ! Знал бы ты, сколько горя доставили мне недолгие встречи с тобой! Ведь это из- за них вся моя жизнь превратилась в сплошной траур. . Но тебе, видать, и дела нет до всего этого. . Ты даже писать мне перестал. . "Сердце Мад. начали терзать мучительные сомнения. Теперь казалось, что она совсем не нужна Иб, что он просто от скуки, ради развлечения встреч. с ней, и именно поэтому в послед. время совсем не заговаривал о сват. И это письмо его- такое драгоценное- временами представлялось неискренним. "Наверно, списал все с какой- нибудь книжки, чтобы посмеяться надо мной. . Нет! Не может этого быть! Не может он. . Не мог он так притворяться. . Ну пусть слова из книжки- пусть! . . Но я же сама видела его глаза, слышала голос. . "В памяти вновь возникла картина той прощ. встречи. "Но поч. ты не настоял на своем? Почему? ! Зачем послушался мя! А может, я уже не нужна тебе? . . "- Она чуть не произнесла это вслух, и опять сомнения царапали ее измученное противоречивыми чув. сердце. Она взяла гармонь и заиграла протяжную груст. мелодию. Уже давно ее гармонь разучилась петь- теперь она больше плакала вместе со своей хозяйкой.

      Низко склонившись над ней, Мад. тихо пела, так тихо, что за негромкой мелодией ее голос был едва слышен. Ясный день без тебя- что непроглядная ночь. В этом ужасном несчастье- можешь лишь ты мне помочь. Если разбитого сердца стон до тебя не дойдет- Пусть непоседа- ветер на крыльях его донесет. Только его распознай ты в этой чужой стороне. В знойном пустынном ветре или в прибойной волне. Пусть тебе сердце подскажет, что не прибой то шумит. И не песчаная буря воет и грозно пылит, - Это влюбленное сердце коршун на части рвет, Это оно так плачет и страстно тебя зовет. . . . . Лишь поздно ночью она забылась тяжелым сном на мокрой от слез подушке.

      Ей снилось, что она опять у Лиды, веселится в обществе подруг. Вот она танцует с Иб, а вокруг восторженно хлопают им, подбадривают. Но вдруг все исчезло и она оказывается в бурлящем мутном потоке, сбивающем с ног;силится выбраться на берег, где стоит Иб. и машет ей рукой. Ценою неимоверных усилий ей почти удается выбраться из стремительного потока, но тут он внезапно становится шире, желанный берег удаляется, и она вновь отчаянно устремляется к нему, но, чувствуя, что последние силы покидают ее, в ужасе зовет на помощь, простирая руки к Иб. Но Иб. спокойно стоит на берегу и лишь молча улыбается, ниче не предпринимая для ее спасения. От жгучей обиды на него она отворачивается, порывается выбраться на противоположный берег, но мутный грохочущий поток подхватывает ее как соломинку и несет, пронизывая все тело могильным холодом. Вновь исчезает все, и вот она у ся дома. Какие- то люди угрожают ей, требуют признаться в чем- то, но она не может понять- чего от нее хотят, какого признания добиваются. Тут появляются мать и тетя, и, свирепо сверкая глазами, мать трясет перед самым ее лицом тетрад. листками, испещренными цифрами и формулами, и гневно выкрикивает каким- то шипящим не своим голосом: "А- а- а! Чтобы ты горела синим пламенем, бесстыдница! Говоришь- не знаешь его? Не зн, да? . . А это что? Он же тя здесь своей женой наз- ет, блудница ты проклятая! . . ". Мад. в ужасе смотрит на мать- ей кажется теперь, что у нее в руках письмо Иб. Она бросается бежать прочь, но ноги плохо слуш, ей стан. страшно, и вдруг земля разверзается под ней, она срывается и стремительно летит куда- то далеко вниз, все падает, падает, падает и никак не может достичь дна. . От этого жуткого, муч. ощущения бесконечного пад. она прос. вся в холод. поту. Остаток ночи провела без сна, терзаемая тягостными раздумьями. Эт кошмарный сон произвел на нее потрясающее впечатление, явившись живой иллюстрацией к самым мрачным ее предположениям.

      Утром она достала из тайника письмо Иб и, пробежав по строчкам прощ. взг, вышла на кухню и бросила его в топку. Пламя в неск. сек. безжалостно поглотило конверт. - Что ты смотришь, словно сама туда прыгнуть соб? Мад. подняла голову, рядом стояла тетя и улыб. Мад. даже не слышала, когда она вошла. - Если бы знала, что мне это удастся, и прыг. бы. Но к сожалению, это невозможно. . - со вздохом выпрямилась, отошла от печки. - Да что ты такое гов? ! - ахнула тетя. - А ну- ка поди сюда, посиди со мной немного. Она обхватила ее за талию, усадила рядом, ласково потрепала по щеке: - Ты поч. на мя так недобро смотришь, а? Ты же моя хор. дев, зачем сердишься на свою дяци? Если бы только понимала, какое счастье тя ждет. . - и принялась вновь- уже в кот. раз! - расписывать ожидающую ее в доме Ал. жизнь. Мад. было противно слушать ее слащавый голос. Ей казалось теперь, что эт и не тетя вовсе, а какая- то чуж. злая жен, нарочно мучающая ее. Она попыталась уйти, но тетя, смеясь, удержала. - Вот какова твоего брата дочь! Видишь, даже выслушать тя не желает, - сказ. Там, вошедшая со двора с подойником. - Какие глупцы те люди, что сват. к ней. И из- за чего только хотят взять ее? Им ведь настоящая нев. нужна, а не такая, как эта дуреха, кот. не в состоянии понять, что для нее лучше. - Вот и пусть берут себе такую! А с моей стороны они свободны- раздраженно отрубила Мад. и тоскливо подумала: "Опять завели свою песню. О- ох, когда же это кончится. . ". - Да, конечно, свободны. Они- то что- нибудь сделают, как нибудь обойдутся и без тя. А ты вон на отца своего посм. Не видишь разве, какой он мрачный ходит? Тя, видать, совсем не беспокоит то, что одна ты вин. в этом. Ты готова допустить, чтобы лица твоих братьев и отца почернели, чтобы они людям в глаза прямо смот. не могли, - лишь бы тебе, твоему телу угодное было! . . - с убийственным осуждением выгов. Там. - Ну чего вы от мя хотите? Чего? . . Я готова умереть хоть сию мин, чем допустить такое! . . Но только за того проклятого я ни за что не выйду! - вспылила Мад.