Кроваво-красная текила - Рик Риордан

Ральф подтолкнул меня локтем, и мы посмотрели на желтый конус света, направленный вниз с крыши, вдоль правой стороны одной из огромных дымовых труб и освещавший ступени металлической лестницы, которая вела к узкому мостику, расположенному как раз под красным «О» в АЛАМО. Неожиданно свет погас.

Я услышал, как сглотнул Ральф.

— Там, где висит надпись, находится небольшая мастерская, — сказал он. — Если я не ошибаюсь.

Мне показалось, что Ральф хотел сказать что-то еще. Я почти ничего не видел в темноте, но мог бы поклясться, что он побледнел.

— Ральфи?

— Высота, друг. Я не переношу высоты.

В его голосе появились испуганные нотки — при других обстоятельствах я бы нашел их забавными, — вроде как Ральф подражал человеку, который сильно напуган. Но смеяться над фобиями друзей нельзя. Во всяком случае, когда твой друг держит в руке опасную бритву.

— Ладно, — ответил я. — Будем решать проблемы по мере их поступления.

— Дерьмо, vato, я не думаю…

— Забудь, Ральфи. Кстати, там есть запертые ворота?

Ральф показал мне маленькие, но жутко острые кусачки. На его лицо медленно возвращалась улыбка.

— Больше нет, vato.

Через несколько минут мы пересекли рельсы в тени одной из заводских стен. Повсюду валялись засохшие сгустки цемента, старые железнодорожные шпалы, куски металла, земля почти полностью заросла полынью — не самые лучшие условия для того, чтобы бесшумно передвигаться в темноте. Теперь пришел мой черед смутиться. Когда я споткнулся во второй раз, Ральф едва успел схватить меня за рубашку, иначе я бы сполз головой вниз в карьер. Шум падающего гравия эхом отразился от здания, словно гром овации. Мы замерли на месте. Никаких звуков, полная темнота наверху.

К Ральфу вернулись детские воспоминания. Он нашел серию металлических дверей возле боковой части здания, которые были широко распахнуты. Слабый лунный свет освещал площадку, расположенную над первыми ступеньками винтовой лестницы. Мы вошли.

— Лестница ведет на крышу, — сказал Ральф. — Кажется, я припоминаю… да, они решили сохранить дымовые трубы для ресторана или чего-то другого. Там можно спрятать все, что пожелаешь, пройдет много времени, прежде чем кому-то из рабочих придет в голову туда заглянуть.

Я посмотрел на шаткую лестницу.

— Как ты, сможешь? — прошептал я.

— Не спрашивай, vato. Начинай подниматься.

На каждый наш следующий шаг лестница издавала скрип и стоны, которые эхом разносились во все стороны. Очевидно, здание состояло из одного огромного помещения, все перегородки которого разобрали после того, как завод закрыли. Я перестал считать ступени, когда дошел до сотни. Я перестал считать исчезнувшие болты, которые должны были фиксировать лестницу у стены, когда понял, что их вообще нет. Больше я ничего не хотел знать.

Каким-то образом Ральф умудрялся следовать за мной. Мне показалось, что прошла тысяча лет, когда мы подошли к двери, выходящей на крышу. Я выбрался наверх и тут же прижался к стене, чтобы мое тело не выделялось силуэтом на фоне неба. Ральф подполз ко мне и сел рядом, тяжело дыша.

— Я не встану, — сказал он. — Без вариантов.

Перед нами открылся великолепный вид — в темноте Олмос-Бейсин на юге змеились огни автострады Макалистер, плавно переходившие в туманное сияние небоскребов в центре. Все здания были подсвечены золотом, за исключением совершенно белой Башни Америк, иголке в стоге сена, из пословицы. В противоположном направлении, по всей Петле 410 вытянулась блестящая дуга отелей, универмагов и многоквартирных комплексов, окружавших Норт-Сайд — «Петляндия», как не слишком благозвучно называли это место. Дальше высилась темная гряда Балконного Откоса, над которым клубились грозовые тучи. На Ральфа эта красота не произвела ни малейшего впечатления. Он не шевелился на своем месте и тихо ругался по-испански.

После того как мы некоторое время посидели в темноте, нам удалось разглядеть залитую лунным светом крышу. Несколькими ярдами южнее гудрон просел, и после недавнего ливня там образовалось целое озеро дождевой воды. За прошедшие с тех пор солнечные дни она частично испарилась, но на крыше осталось достаточно влаги, чтобы мы сумели увидеть цепочку следов — к краю прошел, по меньшей мере, один человек. Дальше находился старый узкий стальной мостик, который протянулся в пустоте на тридцать ярдов и доходил до лестницы на боку дымовой трубы. Примерно на один этаж выше лестница заканчивалась возле напоминающей люк подводной лодки овальной двери, она была приоткрыта, и наружу просачивался свет.

Я оглянулся на Ральфа, который то ли призывал Господа, то ли боролся с подступающей тошнотой.

— Я в порядке, — прохрипел он.

Тогда я снова посмотрел в сторону трубы и увидел, как открывается дверь и появляется знакомое лицо.

— Как бы я хотел сказать то же самое, — признался я.

Глава 59

В падающем сзади свете ее волосы выглядели спутанными и похожими на солому. Она была в старой футболке и черных брюках от спортивного костюма, испачканных краской. Я плохо видел ее лицо, но она двигалась медленно, словно лунатик.

Келлин остался в своем черном костюме водителя. Он первым сошел с лестницы и помог Лилиан спуститься вниз, страхуя ее, чтобы она не упала. Прошло немало времени, прежде чем они оказались на мостике.

— Слава богу, — прошептал Ральф.

Он произнес молитву святому, покровителю акробатов, и пополз к одному краю крыши, в то время как я переместился к другому. Мы ждали.

Когда они подошли ближе к нам, Лилиан что-то сказала, но ее голос звучал как-то непривычно. Она хихикала и говорила совсем тихо. Келлин успокаивал ее, словно ребенка. Я молчаливо обещал себе, что накормлю Келлина той дрянью, которую они давали Лилиан.

Когда они оказались возле дверного проема, я уловил запах Лилиан — пот и знакомый аромат кожи в жаркие ночи. Может быть, это помешало мне правильно выбрать момент.

Между тем Келлин застыл на месте. Все должно было закончиться, когда Ральф шагнул к нему и направил пистолет в голову. Однако Келлин толкнул на него Лилиан и отпихнул руку с пистолетом. Не так-то просто выбить довольно тяжелый «магнум», однако он отлетел в сторону.

— Упс, — пролепетала Лилиан, падая на Ральфа.

Только страх Ральфа перед высотой помог им удержаться на ногах.

«Магнум» заскользил по гудрону и остановился в темноте, где-то слева от меня. Я шагнул вперед, и мне тут же пришлось уворачиваться от правого бокового удара. Вот вам и фактор неожиданности.

Я сомневался, что Келлин вооружен, но не мог дать ему шанса вытащить пистолет, если он все-таки у него был. Келлин отступил назад, и я прилип к нему, как смола. Это едва ли не самый неприятный момент, когда ты дерешься с противником, владеющим тайцзи: ты делаешь шаг назад, он — шаг вперед; ты наступаешь, он отступает; ты перемещаешься влево, он — вправо. Он находится в нескольких дюймах от тебя, но ты не можешь нанести удар. И почти все время он остается с тобой в контакте — рука лежит на плече или кончики пальцев касаются груди и напряженных мышц, давая ему возможность предугадать следующее движение. Это ужасно действует на нервы.

— Ублюдок, — прорычал Келлин.

Я дал ему возможность несколько раз замахнуться, но ни один его удар не достиг цели. Мы двигались вдоль крыши, в лужу, обратно к двери и снова в лужу. Между тем Ральф с Лилиан уже спускался вниз по лестнице — только это и имело значение. Келлин начал терять самообладание.

— Убери от меня свои проклятые руки! — закричал он.

Левый апперкот. Меня там не оказалось. Я двигался вместе с ним, дожидаясь подходящего момента, чтобы пойти в наступление. Все шло хорошо, пока я не попался на простейший финт — Сифу-Чен выгнал бы меня из класса за то, что я допустил такую элементарную ошибку. Келлин сделал правильные выводы и разгадал мою тактику — он замахнулся правой, заставив меня повернуться, изменил положение вслед за мной, и нанес мне удар по почкам с силой вылетевшей пробки от шампанского весом в двадцать фунтов. Будь у меня несколько секунд на подготовку, я бы сумел собрать цзи в диафрагме и частично блокировать боль, но у меня не было этих секунд. Я рухнул в лужу, однако успел сделать Келлину подсечку, когда тот отступил назад. Он упал вслед за мной в грязную дождевую воду.

Мы оба лежали на спине и громко ругались, но, в отличие от меня, Келлину не приходилось сражаться с раскаленным шаром для боулинга, который поселился у меня внутри. К тому моменту, когда я сумел подняться на ноги, он уже бежал.

Я стер грязную воду с лица и посмотрел на дверь, ведущую к лестнице. Келлин исчез, и я видел лишь пустой дверной проем. Откуда-то снизу до меня донеслось хихиканье Лилиан.

И тут я услышал топот бегущих ног.

Я повернулся и увидел, что Келлин успел добраться до конца мостика. Мое тело просило меня сложиться поудобнее, прилечь в дождевой водичке и немного вздремнуть. Но я заставил себя последовать за Келлином.