Ночная жизнь - Джек Эллис

- Это был он, - сказала Ронни, не поднимая глаз от своих рук.

- Эти крысы знали, что делают, - кивнула Бекки. - Их глаза...

- Вот именно, их глаза, - перебил ее Ли. - У птиц тоже были такие глаза, что я готов поклясться: они пытались заговорить, когда старались выклевать глаза нам.

Голосом таким, будто он сам не верил в то, что рассказывает, Бобби Боковски поведал о том, как пауки сформировали улыбающееся лицо на стене. Собрание проходило, как всегда, в задней комнате бара "У Мерфи".

- Да, это был он, - сказал Ли. - Только зачем ему это понадобилось?

- Это было послание, - медленно сказал Джек. - Он хотел дать нам понять, во что мы ввязались.

- Ну что ж, его послание получено, - подытожил Ли.

Джек пристально оглядел присутствующих. Когда его взгляд упал на Саймона, Саймон отвернулся.

- Я надеюсь, теперь ни у кого не осталось сомнений по поводу того, с чем мы имеем дело.

- С дерьмовым вампиром, мать его так! - объявил Ли. На сей раз в его голосе не было скептицизма, одна только ярость.

- Точно, - подтвердил Джек. - Может, теперь кто-нибудь хочет выйти из игры?

Никто не захотел.

- Он сделал свой ход, - сказал Саймон, глядя на Джека. - Что предпримем мы?

- Прежде всего я предлагаю навестить Конни и пожелать ей скорейшего выздоровления. Потом мы займемся приготовлением оружия, эффективного против этого существа.

- А затем, - вмешался Ли Чэндлер, - я предлагаю надрать кое-кому его вампирскую задницу.

Когда они приехали в госпиталь, у Конни уже был посетитель. Саймон приоткрыл дверь и, заглянув в палату, увидел, что рядом с кроватью Конни, наклонившись, стоит человек. Мужчина в черной кожаной куртке с зализанными черными волосами, невысокий, но гибкий и жилистый. В палате царил полумрак, жалюзи на окнах были опущены. Рядом с койкой стояла капельница с прозрачной жидкостью. Голова Конни была вся забинтована; руки, тоже все в бинтах, лежали поверх одеяла. Мужчина не заметил появления Саймона и продолжал говорить тихим, но злобным голосом:

- Ты, чертова сука, ты, сраная дешевка. Я же сказал тебе, я же, мать твою, тебе говорил, чтобы ты оставалась на улице. Мне давно надо было самому тебя прикончить. Но ничего, когда ты выйдешь отсюда, я закончу то, что не доделали эти чертовы псы. Я..

- Оставь меня в покое, Вилли, - слабо сказала Конни, и Саймону стало не по себе, когда он услышал, какой испуганный и подавленный голос стал у нее.

- Как только ты выйдешь отсюда, я, мать твою...

- И что ты сделаешь? - спросил сзади Саймон.

Вилли быстро выпрямился и повернулся. Лицо у него перекосилось от злости, кулаки сжались. Он компенсировал недостаток роста большими мускулами и агрессивностью. Он стоял, чуть подавшись вперед, готовый в любой момент перейти к действию. Лицо худое, рябоватое. Маленький красный рот и такие же глаза.

- А ты, мать твою, кто такой?

- Я друг Конни, - ответил Саймон.

- Вали отсюда, я с ней разговариваю.

- И не подумаю.

- Я сказал, вали отсюда, ты что, глухой?

- Когда мне это удобно - да. А ты вроде собирался уходить, не так ли?

- Что-о-о?

- Ты уходишь.

- Саймон? - спросила Конни.

- Ты что, знаешь этого говнюка? - спросил, повернувшись к ней, Вилли. - Ты что, трахалась на стороне? Ах ты, сука!

В палату вошел Ли Чэндлер, за ним - Мартин и Бекки. Вилли снова повернулся к ним и окинул всех презрительным взглядом.

- Я сказал, убирайтесь отсюда все к чертовой матери! Я не собираюсь повторять это дважды.

- А я тебе говорю, ты сам убирайся, и немедленно, - сказал Саймон и сделал шаг вперед. Вилли чем-то напомнил ему вчерашних крыс. Желтые зубы, дикие глаза. Саймон непроизвольно вздрогнул. Вилли принял это за страх и оскалился в усмешке:

- А кто меня заставит уйти, уж не ты ли?

- Я тебя заставлю, ты, кусок дерьма, - сказал Ли, выходя вперед и улыбаясь.

- И я, - рядом с Ли встал Мартин.

Улыбка Вилли потускнела. Он повернулся к Конни:

- Мы еще закончим наш разговор. Я вернусь, и мы еще поговорим, можешь не сомневаться, сука.

Он повернулся и пошел мимо Саймона к двери, но Ли выставил ногу и с силой толкнул его в спину. Падая, Вилли вскрикнул от удивления, а когда его лицо врезалось в пол, Ли прижал его к полу и резким движением заломил ему руку. Вилли заскулил.

- Закройте дверь, - спокойно сказал Ли. Бекки исполнила просьбу, и Ли еще сильнее вывернул Вилли руку.

- Отпусти меня.

Ли полез в карман и вынул свой револьвер. Саймон затаил дыхание. Бекки, прикрывая ладонью рот, отвернулась. Ли ткнул стволом револьвера в ухо Вилли.

- Ты что-то не очень вежливый, парень, - сказал он.

- Пошел ты!

- Еще раз увижу тебя здесь, убью. Еще раз заговоришь с ней и я узнаю тоже убью. Даже если ты только подумаешь об этом, я найду тебя и убью. Ты понял? - медленно произнес Ли. И чтобы до Вилли лучше дошло, еще сильнее вывернул ему руку. Что-то хрустнуло, и Вилли вскрикнул о боли.

- Ты понял?

- Понял, - буркнул Вилли.

Мартин опустился на колени рядом с ним и улыбнулся прямо в его бледное лицо:

- А если он тебя не убьет, это сделаю я. Я могу и просто так тебя прикончить, ты, мешок с говном.

Мартин встал. Ли поднял Вилли за воротник и швырнул его к двери. Вилли ударился об нее, и из.носа у него потекла кровь. Не оборачиваясь, он открыл дверь и, ковыляя, вышел в коридор. В палату зашли Бобби, Ронни и Джек. Все трое хмурились.

- Что тут произошло? - спросил Джек. - Вы знаете этого парня?

- Нет, - за всех ответил Ли.

Саймон присел на краешек кровати и осторожно коснулся плеча Конни:

- Ну, как ты себя чувствуешь?

- Теперь лучше, - сказала она сквозь бинты.

В пятидесятых это место называлось Эпический кинотеатр; он специализировался на премьерных показах фильмов категории "Б". С начала и до середины шестидесятых здание подновили, поменяли отделку, и оно стало называться "Дом искусства". Здесь показывали итальянские, французские и немецкие фильмы. В 1967-м здание купил Джон Макинтош, молодой антрепренер из Сент-Клауда, который видел будущее, и причем выгодное будущее, за кичем пятидесятых. Шесть лет он крутил полузабытые ленты, по две за сеанс научную фантастику и ужасы тех времен. В 1974-м он объявил о банкротстве, и Эпический кинотеатр попал в руки нового хозяина, который переименовал его в "Эдем" и стал показывать там порнофильмы. До начала восьмидесятых он процветал, но потом начался расцвет видео. Его последними лентами были "Дьявол в мисс Джонс" и "Глубокая глотка". Сборы были минимальные, и через шесть месяцев, после того как Линда Лавлас в последний раз показала минет, "Эдем" вновь открыл свои двери, но уже в качестве Евангелического собрания.

Глава собрания, Джеймс Грант, и его жена Хильда, моргая, уставились на Джека.