Последняя крепость. Том 1 - Роман Злотников

— Хватит! — неожиданно проговорил Эрл и поднялся с Судейского кресла. — Все, что ты мне собираешься сейчас сказать, господин Гавэн, я уже слышал от тебя. И… Ты прав. Чего стоят жизни двух рыцарей, когда на кону счастье сотен тысяч? И Долг короля велит мне переступить через боль моего сердца. Потому что превыше Долга не может быть ничего.

Эрл шагнул вперед и остановился на самом краю четвертой ступени. Прямо напротив Красной Горки, откуда смотрели на него рыцари. Кай и Герб — со спокойной серьезностью, а Оттар — разинув рот и не веря своим ушам. Да и Гавэн не мог опомниться от удивления: не понадобилось долгих уговоров, не пригодились тщательно подготовленные доводы и аргументы. Как быстро поддался король! Поневоле подумаешь, нет ли здесь подвоха?..

А Эрл вовсе не выглядел подавленным. Совсем наоборот: лицо его светилось какой-то радостной торжественностью. Будто он вот только что нечто понял для себя. Нечто важное…

— Что вы скажете мне, братья? — спросил король.

Оттар промычал что-то невразумительное. Махнул обеими руками и отвернулся.

— Все, что мы имели сказать вам, ваше величество, — проговорил Кай, — мы уже сказали. И теперь предаем свои жизни в ваши руки. Следуйте своему Долгу и не останавливайтесь ни перед чем.

— Закон предусматривает возможность помилования обреченных. Я могу не утверждать приговор.

— Исполнение Долга превыше закона. Делай так, как лучше для твоего королевства.

— Не вы ли сами говорили, что союз людей и Высокого Народа — не нужен? И теперь готовы погибнуть ради того, чтобы этот союз не был разорван?

— Ты — король. И решать — тебе. Наш Долг был в том, чтобы вразумить тебя. Ты услышал наши слова, и они рано или поздно сделают свое дело.

И вдруг король улыбнулся.

— Да будет так, — сказал он. — Как велят древние традиции, я соглашаюсь с мнением большинства. И подтверждаю смертный приговор для рыцарей Ордена Болотной Крепости: сэра Кая и сэра Герба… Рыцарь Ордена Северной Крепости Порога сэр Оттар наказания не понесет никакого. — Эрл помедлил немного, словно ожидая реакции собравшихся… коей не последовало. Судьба Оттара никого здесь не интересовала. — Но пока не свершится казнь, сэр Оттар будет содержаться под стражей… — Эрл выдержал еще одну паузу и договорил: — Казнь свершится на рассвете.

Осторожно подошел к королю господин Гавэн.

— Ваше величество, — шепнул он. — Какой смертью умрут приговоренные? Их казнят отсечением головы мечом, как и полагается казнить благородных сэров?

Эрл не посмотрел на него.

— Это совершенно безразлично, — сказал он.

Спустя час, когда на небо выкатился Небесный Странник, что значило начало четвертого часа ночи, дверь королевской опочивальни приоткрылась.

Король находился один в своих покоях — одетый лишь в нательную рубаху и портки. Мантия была накинута на его плечи, потому что из открытого окна задувал холодный ночной ветер, колебля огоньки свечей и светильников. Король сидел у стола боком, оседлав скамью, точно коня. Пальцы его легонько постукивали по золотому кубку, вина в котором не убавилось ни на каплю с тех пор, как этот кубок принесли.

— Ее высочество принцесса Гаэлона Лития! — негромко объявил стражник, пытливо наблюдая за реакцией короля.

Эрл дрогнул уголками губ. И, разрешительно кивнув, плотнее закутался в мантию.

Принцесса была одета в пышное платье, длинный подол которого взметнул пыль с каменного пола, когда она стремительно влетела в королевскую опочивальню. В глазах принцессы горела ненависть.

— Что вы наделали, сэр Эрл? — прошептала она сквозь зубы, когда дверь закрылась.

— Не совсем прилично являться вам сюда, ваше высочество, в такой час, — сказал Эрл, отметив, что Лития обратилась к нему не так, как подобает обращаться к королю. А так, как она обращалась к нему когда-то давно. Когда принцесса была дочерью правящего монарха, а он — всего лишь рыцарем Горной Крепости Порога, прибывшим в Дарбион на королевскую службу.

— Что вы наделали, сэр Эрл? — настойчиво повторила Лития.

— Я сделал то, что должен, — ответил король. — Поступить иначе я не имел права.

— Вы прямо глядите мне в глаза… — выговорила принцесса, немного помедлив. — Признаться, я думала, что вы и вовсе не примете меня. Это еще хуже, чем я ожидала…

Король бледно улыбнулся.

— Желаете вина, ваше высочество? — предложил он.

— Нет, — резко ответила принцесса.

Она так и стояла у двери.

— Я говорила с господином Гавэном, — продолжала принцесса, — господин министр осмелился явиться ко мне сразу после Королевского суда. Насколько я поняла из его осторожных намеков… король Гаэлона теперь обязан выполнять любую прихоть Высокого Народа. Чтобы только не сорвалось великое дело, задуманное совместно эльфами и правителем самого могущественного из Шести Королевств. — Она отчетливо выделила слово «великое». — Господин Гавэн не говорил прямо, но нетрудно было сделать вывод о том, что это за дело. Вы собираетесь покорить соседствующие с Гаэлоном королевства, ведь так?

Эрл кивнул.

— Так, — сказал он. — Покорить и утвердить на землях Шести Королевств единую власть. И это действительно великое дело. — Король также сделал ударение на слове, которое выделила в своей речи принцесса. — Империя, которая будет создана, станет гарантом будущего спокойствия своих подданных. Пока это государственная тайна. Но очень скоро она перестанет быть таковой.

Ненависть в глазах Литии поугасла. Возможно, потому что она не совсем понимала причины странного спокойствия Эрла. Она явно ожидала совсем другой реакции на свое появление в королевских покоях.

— Я многому научилась за время, проведенное с болотниками, — заговорила принцесса медленнее, внимательно глядя на короля. — И многое поняла. Например, то, что иногда нам приходится многим жертвовать, чтобы чего-то достичь. Но я твердо уяснила и еще кое-что. Если возникает такая необходимость, жертвуют собою во имя других. А не другими во имя себя.

— Это интересная мысль, ваше высочество, — сказал Эрл. — А вы… сильно изменились с тех пор, как я последний раз видел вас.

Лития глянула на него с недоумением.

— И еще, ваше высочество, — проговорил король. — Казнь состоится на рассвете, как вы уже, конечно, знаете. И я бы не советовал вам являться туда. Это совершенно ни к чему. Пожалуй, нет… не так. Я запрещаю вам, вам высочество, присутствовать на казни болотников. Ступайте.

Давая понять, что аудиенция окончена, король отвел взгляд от принцессы и поднял со стола кубок.

Покинув Судебный зал, Гавэн не отправился в свои покои. Радостное воодушевление кипело в нем.

«Сделано! Сделано! Сделано!» — стучало у него в голове.

Так просто и легко все прошло — ему даже с трудом верилось в удачу. Впрочем, предчувствие того, что успешное завершение дела могло еще обернуться крахом, не покидало его. А значит, надо было действовать наверняка.

Первый королевский министр кратчайшим путем добрался до заднего дворцового двора, называемого среди прислуги — Грязным. Миновав мрачное, полуразвалившееся здание старой конюшни, он быстрым шагом двинулся вдоль стен королевской псарни. Грязь чавкала под его ногами. Псы, почуявшие незнакомого им человека, подняли лай и визг. Гавэн завернул за угол псарни и оказался перед длинным и низким каменным строением, напоминавшим вросшую в землю казарму. Гавэн постучался в узкую решетчатую дверь. Как только под его кулаками загремели массивные прутья решетки, собачий лай и визг тут же смолкли. Министр выждал некоторое время и постучал снова.

Густым звериным смрадом несло из-за решетки. Гавэну пришлось постучаться еще раз, прежде чем он услышал шаркающие шаги, и по ту сторону решетки возник горбатый старик с безбородым, изъеденным застарелыми язвами лицом.

— Чего надо? — хрипло буркнул горбун, подслеповато щурясь на королевского министра.

— Ты не узнал меня, Марун? — спросил Гавэн, морщась от вони.

— Господин Гавэн! — Голос горбуна подобрел. — Давненько я не видал вас… Подождите, я схожу за ключами…

— Не нужно, Марун! — поспешно отказался Гавэн. — Поговорим и здесь. Как ты думаешь, зачем я пришел?

Горбун поскреб пальцами с обломанными черными ногтями изуродованное лицо.

— А что вас могло привести ко мне, как не мои парнишки… — с некоторыми сомнением проговорил он.

— Ты прав, Марун.

— Да неужто и на самом деле, а?! — Лицо горбуна покривилось в радостной ухмылке. — Вот ведь, а?! А ж знал, что так оно и будет-то! Я ж знал, что мы когда-нибудь понадобимся! С тех самых пор, как его величество Ганелон запретил использовать моих парнишек, — знал! А они в полном порядке, парнишки мои. Не желаете посмотреть на них, господин Гавэн?

— Нет, — покачал головой министр.