Тринадцатый апостол. Том II - Алексей Викторович Вязовский

— …Марк, ты прости, что так нехорошо получилось с Книгой Мертвых! — начал извиняться передо мной Филон после обмена приветствиями — я же и сам не знал о ее демонической природе, думал, что это древний трактат с заклинаниями, и не более того!

— Боюсь, это не последняя дьявольская книга в коллекции Мусейона… — вздыхаю я — знакомься, Филон, это мои иудейские братья, любимые ученики Мессии Андрей и Иаков. Ты хотел больше узнать об Иисусе? Так вот никто не знал его лучше, чем они, и никто не расскажет тебе подробнее и правдивее о его учении.

— Но рассказ наш будет долгим — улыбается Андрей — он может растянуться, ни на один день. Эллин, у тебя будет время выслушать нас?

— Конечно! А почему бы нам не встречаться каждое утро здесь, в Мусейоне?! Или вы спешите вернуться в Иудею?

Апостолы заверяют философа, что в Александрии они останутся еще на пару месяцев, так что их встречи в библиотеке могут продолжаться даже после нашего с Сенекой отъезда в Рим. Я одобрительно киваю братьям: посеять семена христианского учения среди образованных греков — это очень мудрое решение. Ученые рано или поздно вернутся к себе на родину, разнося весть об Иисусе и христианстве по всей огромной территории империи. Начнут дома писать трактаты с рассуждениями об учении Христа, вступать в полемику с местными коллегами, постепенно втягивая в орбиту христианства все больше и больше людей. И когда туда придут апостолы, проповеди наших братьев, как семена упадут на хорошо подготовленную почву, и дадут отличные потом всходы.

— А как там здоровье уважаемого Матфея? — обеспокоенно спрашивает у нас Филон — Слышал, вы вчера посещали Серапеум и имели беседу с благочестивым Никандросом?

— Матфею намного лучше, спасибо за беспокойство о нем, Филон. А наш разговор с Никандросом вышел очень непростым. Пришлось хорошенько нажать на него, чтобы он наказал своих распоясавшихся псов.

— Давно пора! Это не первый случай, когда они избивают проповедников.

Дальше мы всей гурьбой перемещаемся в кабинет Аристарха, где мне приходится снова рассказывать им про храм Сета в Мемфисе, а потом и про вчерашний визит в Серапеум. Сенека, конечно, уже успел им все доложить, но какой же ученый откажется пообщаться с непосредственным участником событий и услышать все подробности из первых уст?

— Да уж… Привык наш Никандрос считать себя всесильным в Александрии! — смеется Аристарх — хоть кто-то спустил его святейшество с небес на землю.

— Но свитки из Синедриона он у Марка все-таки выпросил, очень уж переживал, что к тебе, Аристарх, они попали гораздо раньше, чем к нему! — не преминул наябедничать Сенека.

— Сегодня утром мы уже отнесли их в Серапеум — подтвердил его слова Андрей.

Мы пообщались еще часа три с учеными мужами и простились, пообещав им обязательно вернуться. История с Книгой Мертвых неприятно поразила Хранителя Александрийской библиотеки, и когда я выразил осторожное пожелание, оставить ее себе, он только обрадовался возможности избавиться от такой головной боли. «Зачистку» библиотечного фонда от опасных свитков и книг мы договорились не откладывать, и провести ее как можно быстрее — пока мы не отплыли в Рим и не увезли с собой Скрижаль.

А я в свою очередь попросил Аристарха распорядиться, чтобы его писцы сделали для меня копии с трудов Гиппократа и Асклепиада Вифинского по медицине. Зачем? А чтобы подарить их терапевту Рафаилу в качестве благодарности за спасение Матфея. И это самое малое, что могу я для них сделать, ведь деньги он точно откажется брать

После возвращения во дворец и неспешного обеда в компании двух префектов и Сенеки, настает, наконец, тот долгожданный момент, когда я могу заняться кофе.

Действуем мы втихоря, как настоящие заговорщики — Манифу оставляем в комнате, а сами вчетвером отправляемся на открытую террасу, где вчера обжаривали кофейные зерна. Наша «невеста» после общения с дочерью и женой Пилата совсем голову потеряла — с девчонками разговаривает свысока, на дворцовых слуг покрикивать начала. Не знаю, чего уж дамочки ей наговорили, но сегодня египтянка с самого утра занята важным делом — перетряхиванием сундуков со своим приданным. Лицо у Манифы недовольное, видимо ей снова украшений для полного счастья не хватает. Но с ней, как в той сказке о золотой рыбке — сколько не дай, все мало. Бедный жених, я уже сочувствую ему…

В комплект к доведенному до ума маленькому медному ковшику, на базаре были еще приобретены ручная мельница для мелкого помола зерна и каменная ступка с пестиком. Так что пока я расслабленно обедал, Маду, перекусив по-быстрому, взялся молоть кофе, обжаренный накануне. Я думал, что нам после мельницы придется его еще и в ступке перетереть, доводя до нужной фракции, но нет — паренек перемолол кофе очень тщательно и мелко — буквально до состояния пудры.

К вчерашней жаровне у нас еще добавилась сковорода, в которой насыпан слой чистого крупного песка — заранее просеянного, промытого и высушенного на солнце. Да, я решил попробовать сварить кофе несколькими разными способами, и затем выбрать для себя самый оптимальный. Нормальных чашек здесь конечно нет, зато нашлись небольшие стаканчики из местной толстостенной керамики — для начала и они вполне сойдут.

— Главный плюс приготовления кофе на песке — это равномерный прогрев ээ… ковшика. Когда вы готовите на огне, у него прогревается только дно, стенки выше остаются холодными, и экстракция… ну.… приготовление кофе происходит неравномерно. А погружая джезву в горячий песок, мы прогреваем ее сразу по всей поверхности — получается и быстрее, и намного лучше.

Девчонки и Маду, не отрываясь, следят за моими руками. По ходу дела я объясняю им все тонкости приготовления кофе: почему ковшик должен быть небольшим, почему горло его должно быть сужено именно таким образом, а не как-то иначе, и почему слова «сварить кофе» ни в коем случае не означают, что ему нужно дать закипеть. Про экстракцию выдал на автомате, так что пришлось потом подобрать более простые слова для объяснения главной сути этого поистине волшебного процесса.

Вскипятив для начала в джезве простую воду, я примерно понимаю, как быстро в ней будет готовится кофе. Снова наливаю в нее холодную воду и теперь уже