Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Елена Звездная

Икас заворчал, подошел, поднял расческу, обслюнявив конкретно, я забрала то, чем до помывки пользоваться уже не собиралась, но благодарственно погладила зверюгу по головке. Отец отвлекся на Икаса, и я уж думала, что продолжения не будет, однако оно последовало:

— Все традиции Иристана имеют причину, Киран. — Голос хассара стал величественным. — Каждый обычай, что кажется тебе варварским и унижающим достоинство женщин, — обоснован. Тебя оскорбил поклон наших спутниц жизни, но так они демонстрируют беззащитность, напоминая воинам о своей слабости и необходимости в защите. Это не оскорбительно, Киран, это трогательно и умиляет сердца воинов.

То есть ползающие у мужских ног женщины вызывают умиление? Ну-ну.

— Отец, — я скептически усмехнулась, — что бы ты мне сейчас ни говорил, я четко знаю одно — ползающие у ног маленькие пушистые котята или зайчата — это да, умилительно и трогательно. Так и хочется поднять, потискать, по шерстке погладить… Но! Но вот не надо мне заливать, что, глядя на ползающих женщин, воины умильно слезки утирают — я-то знаю, откуда дети берутся! И воины явно также!

Хассар Айгора потемнел лицом, но сдержался и попытался вывернуть ситуацию:

— Воины желают женщин, и жены ведают об этом. Наши женщины не украшают себя, ибо ведают: воинам сложно сдержаться, а слияние с женщиной до заката солнца — признак слабости и невоздержанности.

Подняв руку, словно нахожусь на занятии, я позволила себе прервать отче, исключительно для того, чтобы задать один-единственный вопрос:

— То есть в иерархии Иристана место и время женщины четко определено — ночь, постель, поза «бревно к работе готово»?

На сей раз кто-то достаточно слышно скрипнул зубами. Я же изобразила милую улыбочку и подчеркнутое внимание собственно к папандру. Отец сдержался и сдержанно же произнес:

— Воин не может уделять все свое время женщине! У нас есть долг, ответственность, обязанности перед кланом, страной, планетой!

— Про семью забыл… — резко погрустнев, буркнула я.

Хассар сел ровнее, сложил руки на груди и переспросил:

— В каком смысле?

— В прямом, отец, — я тяжело вздохнула и, вспомнив семью Эда и Мики, неожиданно призналась: — Знаешь, я всегда хотела, чтобы у меня был папа… Как у Дрейгов… ну это семья, с которой мы дружили. Понимаешь, когда папа Мики приезжал домой, Микуся бежала к нему с криками «Папочка, папа приехал!». А он подхватывал ее, кружил, потом подкидывал вверх и ловил и снова подкидывал… И Мика так радостно смеялась, заливалась просто, а я… я стояла в сторонке и мечтала, что когда-нибудь мама выйдет замуж и у меня тоже будет самый настоящий папа. И я буду бежать к нему навстречу, а он мне скажет: «Как день прошел, маленькая?»…

Икас подошел, уместил свою огроменную голову у меня на коленях и тихо заскулил. Я нежно погладила его по голове, почесала за ухом, потом наклонилась и чмокнула в черный нос, с грустью подумав, что моя детская мечта так и не сбылась… как оказалось, к лучшему.

— На Иристане задача отца — заботиться о безопасности дочери и о ее судьбе! Не более! — неожиданно резко отрезал папандр.

Грустно усмехнувшись, я ответила:

— Кто бы говорил… вашу встречу с Адалин я видела, отец, так что изображать передо мной сурового воина по меньшей мере глупо!

И что я слышу в ответ!

— Наши женщины не произносят слов без дозволения, так как знают — любой воин умнее тысячи женщин, и демонстрировать собственную глупость дочери Иристана считают ниже собственного достоинства.

Классно сказал! Припечатал просто, мол, заткнись дура, ничего ты не понимаешь. Умнее он, как же… Та-а-ак, стоп! Совместим сказанное папандром и ту классификацию планет, что выдали тени… Да, возможно, воины реально хорошо образованны, но образование — еще не признак ума.

— Могу я спросить? — вежливо интересуюсь у отца.

— Я еще не все сказал, — последовал ответ. — Твое поведение сегодня… — он допустил паузу, видимо, собираясь с мыслями, затем последовало: — Ты сильна и отважна, Киран. Ты умна и находчива. Ты красива и умеешь быть соблазнительной. Но… но любой воин сломает тебя за несколько мгновений!

Нахмурившись, смотрю на папика и вспоминаю наш бой там, в моем доме.

— Я боялся причинить тебе вред, — произнес отец, угадав направление мыслей.

И все бы ничего, но…

— Ты отдал меня Нрого!

Усмешка и очень спокойное:

— Я приказал отдать тебе все то барахло, что ты скупила в космопорту.

Как же, как же, слова эйтны про план хассара Айгора я помню прекрасно. И для чего мне предоставили возможность отказать в интиме Нрого, я тоже в курсе. Однако будем изображать жертву ситуации.

— А фрукты с сонным ядом? — вопросила я.

— Ни один воин не оскорбит себя использованием тела спящей женщины. — Улыбка папика стала шире.

— Но… но… — Даже слов не было. — Но отдать меня вот так просто! Невинную девушку!

Тут у отца одна бровь полезла вверх, в то время как уголки губ дрогнули, и все же он не расхохотался. Он улыбнулся и вежливо спросил:

— Кто невинная девушка? Ты?! Ты, которая позволяла себе ночные прогулки по столице и попойки в увеселительных заведениях? Ты, которая была готова прилюдно позволять целовать себя за деньги? Ты, беззастенчиво разгуливающая полуобнаженной перед толпой?

Или мне кажется, или кто-то весьма осведомлен о моей жизни…

В общем, сижу нахмурившись, почесываю морду Икасика и думаю над создавшейся хренью.

— Киран, — отец чуть склонил голову, задумчиво глядя на меня, — что бы ни говорила твоя мать, что бы она ни предпринимала, Киара лишь женщина, я воин. Она просила дать возможность воспитать тебя — я дал. Она просила не искать ее — тринадцать лет я не вмешивался, и моим условием было лишь одно — ты должна носить знак клана МакВаррас. Она просила сохранить ее жизнь — десять плетей стали заменой смертной казни. Я шел на уступки везде, где было возможно, потому что твое рождение — моя огромная вина перед Киарой. Это была моя слабость, моя подлость, моя жестокость. Но изменить произошедшее я не в силах.

Кто-то что-то понял? Мы с Икасом переглянулись и сообразили, что ничего не поняли, вот. Точнее, я сообразила, звереныш просто сонно зевал.

— Так, — головой помотала, прогоняя ненужные мысли, — к чему весь разговор, а?

Отче грустно усмехнулся и поведал:

— Сегодня я видел, как Нрого смотрит на тебя. В его взгляде слабость — ты стала для него гораздо большим, чем он желал бы. Это забавно. Но я видел и твой взгляд на воина — ты испытываешь привязанность, Киран. Это недопустимо.

Ха-ха!

— И почему же? — мило интересуюсь я.