Я Пилигрим - Терри Хейз

Замдиректора позвонил руководителю института, офицеру высокого ранга, который и сам был уважаемым ученым, и взял с него обещание хранить тайну, а потом изложил суть дела и попросил, а вернее – приказал немедленно отправиться в лабораторию и лично все перепроверить.

Через сорок минут, сидя у электронного микроскопа Дрэкса, руководитель института связался с высокопоставленным чиновником и подтвердил новость, которую тот опасался услышать. Теперь вся правительственная машина, охваченная паникой, заработала с полной нагрузкой. При этом лишь два человека в крупнейшем учреждении, занимающемся биологической безопасностью, которое, казалось, должно было находиться в эпицентре событий, знали, что на самом деле происходит. Итак, обходной маневр Дрэкса удался.

Случившееся стало для нас полной неожиданностью, но теперь правительство, по крайней мере, имело шанс сохранить все в тайне. Если бы Сарацин узнал, что на него идет охота, он либо моментально затаился бы, либо ускорил осуществление своих планов. Секретность имела в данном случае первостепенное значение, и ближайшие несколько часов должны были стать решающими…

Глава 44

Секрет не получил широкого распространения: к полуночи воскресенья только девять человек во всем мире, не считая Сарацина, знали правду. Очень скоро я стал десятым, хотя давным-давно распрощался со своим служебным значком.

Первые двое посвященных, Дрэкс и его начальник, работали в Научно-исследовательском институте инфекционных заболеваний, принадлежавшем военному ведомству. Третьим был заместитель директора Национального разведывательного управления. Убедившись в достоверности услышанного, он тут же позвонил своему непосредственному начальнику, который стал четвертым.

Директор Национального разведывательного управления никоим образом не был бесцветным бюрократом. Он сыграл определенную роль в истории широко раскинувшего свои сети разведывательного сообщества. В самом начале карьеры этот человек анализировал сделанные с самолетов снимки советских военных объектов, а затем участвовал в тайных операциях ЦРУ. Благодаря темной истории точечных ликвидаций, которыми занимался его отдел, а также репутации человека с самым тихим голосом среди всех государственных служащих, когда-либо работавших в Вашингтоне, он получил прозвище Шепчущая Смерть, сопровождавшее его до конца карьеры. Но чаще директора Национального разведывательного управления называли просто Шептуном.

Именно его звонок разбудил президента в его личной спальне на втором этаже Белого дома. Шептун подождал немного, чтобы главнокомандующий стряхнул остатки сна и перешел в свой кабинет. Было одиннадцать часов вечера.

Президент овдовел семь лет назад и с тех пор вел монашескую жизнь, проводя ночи в одиночестве. Не желая беспокоить охрану, он не стал заходить в соседнюю комнату, но помедлил немного, сняв халат с крючка. Поскольку директор Национального разведывательного управления позвонил во внеурочное время, а также по тону Шептуна президент догадался: случилось что-то очень серьезное. Он не хотел, чтобы проклятые газетчики из «Нью-Йорк таймс» сообщили, будто он услышал новость, лежа в постели в пижаме.

Сидя за письменным столом, президент выслушал рассказ Шептуна о том, что в заброшенной афганской деревушке обнаружен вирус оспы, но не обычный, а созданный методом генной инженерии, специально усовершенствованный, чтобы сокрушить вакцинную защиту. Генетический анализ показал, что вирус был синтезирован из отдельных компонентов, доступ к которым в любой стране мира получить несложно. Он прошел клинические испытания в горах Гиндукуша, в результате чего погибли три ни в чем не повинных человека. Единственный подозреваемый – о нем нет никакой информации – бежал и, скорее всего, укрылся в одном из соседних арабских государств, общее население которых составляет четыреста миллионов человек. Короче говоря, мир стоит перед лицом потенциальной катастрофы.

Таким образом, президент, очень довольный, что успел надеть халат, стал пятым человеком, узнавшим этот секрет.

У него, как и у директора Национального разведывательного управления, не было сомнений (ни в тот момент, ни в последующие недели), что цель террористов – США. С тревогой в сердце и растущей яростью в душе президент спросил директора Национальной разведки, как скоро следует ожидать нападения.

– Не знаю, – ответил Шептун. – Все, что я могу сказать: какой-то одиночка или группа террористов синтезировали вирус и убедились, что он работает. Какой смысл им медлить?

– Я понял, – холодно сказал президент. – Но вы директор разведывательной службы, и мне нужно иметь представление, какими временны`ми рамками я ограничен. Хотя бы приблизительно.

– Откуда мне знать? Единственное, что я могу вам ответить – они начнут действовать очень скоро.

Какая удача, что записывающая система Белого дома охватывала и личный кабинет главы государства: единственный случай, когда Шептун повысил голос, стал достоянием истории.

Он сообщил президенту, что вызовет машину и будет в Белом доме через двадцать минут. Закончив разговор, главный разведчик страны с полминуты сидел в раздумье. Шептуна охватил страх, и он подумал, что Форт-Детрик вновь в который уже раз оказался достоин своего прозвища – Форт-Фатум.

Глава 45

Правительственная машина на большой скорости ехала по пустым улицам к Белому дому. Шептун удобно устроился на заднем сиденье, подняв толстое стекло, отделяющее его от водителя, и сделал несколько телефонных звонков. Прежде всего он приказал немедленно арестовать Уолтера Дрэкса. Беглого взгляда на личное дело микробиолога было достаточно, чтобы прийти к выводу: в этом человеке слишком много злости, он непредсказуем, и нет никакой уверенности, что он не станет болтать или хвастаться.

Через несколько минут шестеро в штатском въехали на трех черных внедорожниках в институтский кампус, где их встретили местные охранники и сопроводили в лабораторию Дрэкса. Не слишком тщательно скрывая под пиджаками пистолеты, они велели директору института возвращаться в свой кабинет, сунули под нос Дрэксу какие-то удостоверения – он даже не разглядел, был ли на них символ ФБР, – и объявили, что он арестован по подозрению в шпионаже. Дрэкс в крайнем возбуждении заявил, что не имеет ни малейшего понятия, о чем они говорят: он всю свою жизнь был законопослушным гражданином и настоящим патриотом. Его слова проигнорировали, но сообщили, какие у него имеются права. Тогда Дрэкс потребовал адвоката, и ему ответили, что этот вопрос будет решен, после того как ему предъявят формальное обвинение. Конечно, никто не собирался этого делать. Дрэкса отвезли на аэродром в другом конце Фредерика, откуда правительственный реактивный самолет доставил его на частную взлетно-посадочную полосу в горном массиве Блэк-Хиллс, штат Южная Дакота. Оттуда внедорожник отвез микробиолога на отдаленное ранчо, где его разместили в домике с весьма унылым казенным интерьером.

По иронии судьбы – это было одно из тех странных совпадений, что жизнь порой дарит нам, – Дрэкса поселили в том же доме, куда в свое время, после убийства Синего Всадника, привезли и меня. Но вот только его отдали на попечение уже другим членам разведывательного сообщества: «Дивизия» была давно расформирована. Как и о моем секрете много лет назад, о тайне Дрэкса, да и о нем самом, мир не узнал.

Далее Шептун позвонил трем послам – Италии, Японии и Голландии. Он с глубоким прискорбием сообщил им о гибели граждан этих стран, убитых похитителями в тот момент, когда они поняли, что кольцо окружения вокруг них смыкается.

– Преступники захоронили трупы в спешке, и теперь мы проводим эксгумацию. Понятно, что криминологические тесты и формальная идентификация займут какое-то время.

Директор Национальной разведки объяснил послам, что по оперативным соображениям эту информацию необходимо держать в тайне. И хотя он не сказал об этом прямо, но попытался создать впечатление, что преследование убийц продолжается.

Последним, кому он позвонил, был глава ЦРУ. Без всяких объяснений, как это нередко делается в мире спецслужб, Шептун попросил его проинформировать людей в костюмах РХБЗ, работающих близ Отеля «Вид сверху», что все тесты дали отрицательный результат. Подразделение химзащиты там больше не нужно, пусть они немедленно возвращаются на базу. После их отъезда туда необходимо направить оперативников ЦРУ, чтобы они загерметизировали яму и полностью обезопасили весь объект.

Когда директор Национальной разведки покончил с серией звонков, закупорив основные каналы возможной утечки секретной информации, его машина уже въезжала в ворота Белого дома.