Гэбриэль Конрой - Фрэнсис Гарт

— Пожалуй, что да, — зардевшись, отозвалась та. — Довольна. Я прискакала сюда со скоростью курьерской почты, чтобы сообщить тебе новости. Но сначала скажи мне, кто этот дерзкий, отчаянный джентльмен, гарцующий за оградой? Уж не секретарь ли твоего адвоката?

— Не знаю, о ком ты говоришь. Быть может, секретарь, — равнодушно отозвалась донна Долорес. — Расскажи лучше свои новости. Я жду с нетерпением.

Но миссис Сепульвида подбежала к глубоко прорезанному в стене окну и осторожно выглянула наружу.

— Нет, юрист тут ни при чем. Он мчится в своей двуколке, должно быть, торопится выбраться из тумана, а вот джентльмен все там же, на прежнем месте, Долорес! — Миссис Сепульвида повернулась к подруге и поглядел на нее притворно строго и в то же время насмешливо. — Ты не отделаешься от меня так легко! Кто этот джентльмен?

С томительным предчувствием, что ей предстоит сейчас встретить пронзительный взор Рамиреса, донна Долорес подошла к окну и стала так, чтобы ее нельзя было заметить снаружи. Первый же взгляд убедил ее, что ее страхи неосновательны; это был не Рамирес. Успокоившись, она смелее приподняла занавесь. В ту же минуту таинственный всадник повернул коня: прямо на нее глянули темные глаза Джека Гемлина. Донна Долорес мгновенно опустила занавесь и обернулась к подруге.

— Я не знаю его.

— Ты уверена в этом, Долорес?

— Конечно, Мария.

— Ну что ж! Будем тогда считать, что он влюблен в меня.

Улыбнувшись, донна Долорес ласково погладила подругу по розовой щечке.

— Ну и что же дальше? — спросила она нетерпеливо.

— Да, что же дальше? — откликнулась миссис Сепульвида, смущенная и довольная в одно и то же время.

— Ты хотела сообщить мне новости, — сказала донна Долорес.

— Конечно, — ответила миссис Сепульвида, испытывая терпение подруги. — Это случилось наконец.

— Случилось наконец? — повторила донна Долорес, и лицо ее приняло строгое выражение.

— Да, он снова приезжал сегодня.

— Он просил твоей руки? — спросила донна Долорес, отвернувшись к окну и раскрывая свой веер.

— Он просил моей руки.

— И что же ты ему ответила?

Миссис Сепульвида весело подбежала к окну и огляделась кругом.

— Я сказала ему…

— Что?

— Нет!

Книга пятая

Руда

Глава 1

В которой Гэбриель вынужден считаться с обстоятельствами

После того как мистер Питер Дамфи посетил Гнилую Лощину, обитатели поселка уже не удивлялись ничему. Разве не побывал у них лично великий капиталист, удачливейший из биржевиков?! Когда распространилась весть, что создается новое акционерное общество для разработки богатого серебряного рудника на холме Конроя, все приняли ее как должное. В этой связи возникли две отлично разработанные теории. Первая была такова: Дамфи затеял дерзкую спекуляцию, чтобы вызвать строительную лихорадку в Гнилой Лощине и превратить поселок в крупный город; история с открытием серебряной руды — дутая; тем не менее, чтобы придать ей какое-то оправдание, Дамфи бросит крупные деньги на строительство рудодробилки и обогатительного завода; уже пять лет тому назад Дамфи наметил этого простака Гэбриеля Конроя как подставное лицо; пустая болтовня о том, что Гэбриель Конрой якобы владеет теперь состоянием в два с половиной миллиона долларов, прикрывает лишь тот непреложный факт, что он получает от Дамфи тысячу долларов в год наличными за право пользоваться его именем; каждый разумный человек должен извлечь все, что можно, из своей земельной собственности, пока этот мыльный пузырь не лопнул. Изложенной теории придерживалась добрая половина обитателей Гнилой Лощины. Зато вторая половина располагала совершенно иными сведениями. Согласно этим сведениям, все происшедшее было делом счастливого случая: Мистер Питер Дамфи, приехавший в Гнилую Лощину по своим личным делам, прогуливался как-то с Гэбриелем Конроем рука об руку по его участку и поднял чем-то приглянувшийся ему кусок породы. «Похоже на серебро», — сказал Дамфи. Гэбриель в ответ только рассмеялся. Тогда мистер Питер Дамфи, который не смеется никогда, повернулся к Конрою и сказал ему в своем обычном деловом тоне: «Даю семнадцать миллионов за участок и заявочные права!» Гэбриель — вы ведь знаете этого осла! — тут же согласился и потерял на этом, сэр, не менее полутораста миллионов, по самым скромным подсчетам! Такова была вторая теория; ее придерживались более впечатлительные и эмоциональные элементы Гнилой Лощины.

Как бы там ни было, а в течение двух-трех недель, последовавших за визитом Дамфи, самая земля в поселке, казалось, зашевелилась под благодатным влиянием великого спекулянта. Повсюду валялись бревна и доски — первые ростки будущего строительства; новые дома поднимались буквально на глазах; на голом склоне горы закладывался огромный фундамент конроевского обогатительного завода. Скромный пансион миссис Маркл был признан не соответствующим величию и новым потребностям Гнилой Лощины; на его месте вырос отель. Издатели ежедневной газеты, которая стала выходить в поселке — я хотел бы особо отметить этот факт как важное свидетельство прогресса, — сообщили об открытии нового отеля с той непринужденностью стиля и изяществом, которые, увы, остаются для нас недосягаемым идеалом:

«Открывшийся на днях отель «Великий Конрой» будет находиться под управлением миссис Сьюзен Маркл, таланты которой как chef de cuisine[25], широкое гостеприимство и неповторимое личное очарование известны всему населению Гнилой Лощины. В помощь миссис Маркл определена ее многоопытная сотрудница мисс Сара Кларк. По резвости, с какой она бросает котлеты на сковородку, мисс Сол держит первенство в округе Плюмас».

Эта очевидная эволюция жителей Гнилой Лощины по пути утонченности нравов привела наконец к тому, что под сомнение было взято и самое название поселка. Некоторые предлагали переименовать Гнилую Лощину в Среброполис, приводя против старого названия тот аргумент, что «где много серебра, там гнили быть не может».

Гэбриелю была поручена почетная и ответственная должность главного смотрителя рудника, хотя на самом деле всеми административными и коммерческими делами ведал присланный из Сан-Франциско энергичный, зубастый молодой парень, достигавший Гэбриелю примерно до пояса. Такое распределение обязанностей отвечало желаниям Гэбриеля, которому всегда бывало не по себе, когда он отрывался от физического труда. Компания, в свою очередь, не очень доверяя его административным талантам, весьма считалась с его влиянием на рабочих, которые ценили Гэбриеля за простоту в обращении и всегдашнюю готовность подставить свои могучие плечи, если в том возникала хоть малейшая надобность. Когда окончательно выяснилось, что разбогатевший Гэбриель остался все тем же добряком Гэбриелем, он сделался всеобщим любимцем. Старатели с удовольствием демонстрировали заезжим гостям этого скромного, непритязательного великана, работавшего, как и все они, лопатой и киркой; а потом сообщали — в качестве дополнительной информации, — что ему принадлежит половина серебряного рудника и что у него в кармане семнадцать миллионов долларов. Гэбриель всегда был застенчив и чуждался шумной компании; теперь же, подавленный свалившимся на него богатством, он искал общения лишь с самыми скромными из своих товарищей. Виноватый вид, с которым он выслушивал намеки на свое богатство, подкреплял уже упомянутое мнение, что никаких миллионов у Гэбриеля не было и нет и что он креатура Питера Дамфи.