Заря в Академии Крови - Елена Кароль

— Не надо.

Меня пронзили напряженным и почему-то обиженным взглядом, а затем он наклонил голову набок, словно прислушивался. Дхар! Опять?! У меня уже скоро рефлекс выработается со стойкой негативной реакцией на его прислушивания!

— Мне очень… о-о-очень не понравилось, как ты себя сейчас вела. — Заговорив так тихо, что я его едва слышала, Закыр медленно склонил голову к другому плечу. — Твоя гипертрофированная забота бесит, признаю. Но разве я такой? Почему ты не поймешь, что я за тебя переживаю? Я не хочу, чтобы тебя убили, хотя, как оказалось, даже я не могу защитить тебя на все сто процентов. Даже три духа-телохранителя в самый ответственный момент не смогли прийти на помощь. Но ведь это не повод вымещать свою злость таким откровенно… гадким способом.

— Гадким? О чем ты говоришь, бабусик? Разве не ты мечтал о том, чтобы я стала приветливой и покладистой? Заботливой и ласковой? Услужливой?

— Я хочу, чтобы ты была нормальной, а не пародией на то, что сейчас перечислила. Это не ты, это твоя обида и злость. Глупая обида. Зарина, тебе двадцать семь лет, а ответная реакция, как у девчонки. У десятилетней девчонки. Мы ведь начали говорить…

— Начали. И в процессе этого разговора я узнала о том, что мое мнение и мои желания не важны ни тебе, ни твоему деду, обманом приведшему меня сюда. Он прекрасно знал, чего я хочу. Прекрасно знал. Он сам обещал мне свободу после завершения этого дела, а фактически отобрал ее у меня еще до того, как… — Не сумев договорить, я мотнула головой.

Горько и обидно. Я верила ему. Я думала, что он меня ценит и бережет…

О да! Он ценил! Берег!

Для своего потомка, которому приспичило жениться! Тьфу!

— Зарина, это не так.

— Да неужели? А как? А ну-ка расскажи мне, каково это — принадлежать абсолютно постороннему и незнакомому мужчине не по любви, а по принуждению? Наверное, просто здорово, да?!

Меня прожгли тяжелым взглядом, но отвечать Закыр не торопился. Молчал и смотрел. Смотрел и молчал…

И лишь спустя минут десять напряженно заговорил:

— Ты мне не принадлежишь. Ты абсолютно свободна, ты не рабыня.

— Свободна? Тогда отчего я не могу выйти за дверь, которая почему-то закрыта?

— Потому что это ради твоей же безопасности. И потому что мы на задании. Ты обязана жить, чтобы выполнить задание.

Обязана…

С горечью хмыкнув, мотнула головой, а затем встала и, переставив стул к дальней стене, села там, уставившись в окно. Моя б воля — вообще ушла бы. Какая разница, как звучит запрет, если это запрет. Обязана жить, потому что мне подарили шанс на жизнь, и я обязана его отработать. Обязана жить, потому что кое-кто просил за меня своего деда. Обязана жить, потому что кое-кто не желает, чтобы его шанс умер.

Гадко…

Можно выломать дверь, можно уйти через окно, и я даже не сомневаюсь, что смогу это сделать, но это не решит проблемы. Он прав — я обязана.

Вот только я обязана четко до того момента, пока не отработаю свой контракт.

А больше я никому и ничего не обязана.

Тонкая и злая улыбка скользнула по губам, и решение оформилось окончательно. Я не вижу с его стороны понимания и желания понять, а значит, он не заслужил свой шанс. По крайней мере, не со мной уж точно.

Снова она что-то задумала. Что-то решила. Сделала выводы, причем, судя по зло поджатым губам, в корне неверные. Дхар, ну почему она не поймет, что все совсем не так?!

— Зарина…

— Да, пупсик? — Ее взгляд снова стал преувеличенно ласковым, но внутри она до сих пор кипела.

— А чем ты хотела заняться после того, как станешь свободна от обязательств перед Плетельщиком и Темным?

Вопрос удивил. Правда удивил. Неужели он может не только гнуть свою линию, но и слышать то, что говорю я? Ой не верится.

— Да так…

И замолчала, недоверчиво рассматривая его явно заинтересованное в моем ответе лицо. Сказать, не сказать…

— Как?

— Я хотела уйти. Далеко. Так далеко, чтобы рядом не было никого. Ни Плетельщика, ни Темного, ни академий, ни школ. Ни преступников, ни их магии. Только я и лес. И свобода.

Удивив саму себя наконец произнесенным признанием, отвела взгляд и усмехнулась, когда он откровенно удивился такому непритязательному желанию. Да уж, это не покорение столицы и уж никак не брак с шаманом. Я просто устала от череды обязательств и попыток меня убить. Я просто хотела жить, да так, чтобы мне никто не мешал. А это, к сожалению, возможно лишь в глуши. Да в такой, куда даже я сама доберусь с трудом.

Но цель есть, и я обязательно туда доберусь!

И пусть лет через пять, а может, и десять я пойму, что не могу без общества и мужа, но до этого знаменательного момента я дойду сама, а не по принуждению. Сама, и только сама!

— А я?

— Ты? — Удивившись его вопросу так сильно, что недоверчиво распахнула глаз, я переспросила: — А что — ты?

— Меня в твоих планах нет?

Зараза…

— Отчего же нет? Есть. — Я кивнула, лихорадочно пытаясь придумать более или менее правдоподобную отговорку, но ничего приличного на ум не шло, и я сказала первое попавшееся: — У меня на тебя весьма обширные планы, причем на все ближайшее время. Вот сейчас вернется Аррисш и расскажет мне о них.

— Я не об этих планах.

— А о каких? — Предлагая самому развить интересующую его мысль, я с энтузиазмом хлопнула в ладоши. — Давай, расскажи о своих планах, мне интересно.

— Язва… — поморщился Закыр, но взгляда не отвел. — Уже и не знаю, как рассказать. Такое ощущение, что я для тебя не просто пустое место, а вообще помеха. Столько злобы и негатива… Неужели ты не хочешь замуж?

— Хочу. Как-нибудь потом. За того, кого полюблю.

Честность на честность. Может, и зря, но… Сколько можно трусить и увиливать? Давай решим все здесь и сейчас, ты прав.

— Ты не любишь шаманов… вообще шаманов. Почему?

— Потому что вы лживые и двуличные. Для вас есть лишь одна правда — ваша собственная. Для вас есть лишь одна цель — благополучие рода и себя несравненного, а как эту цель достичь — не важно.

— Неправда. Мы никогда не идем наперекор воле богов и совести.

— Совести? А как и кем воспитана ваша совесть? В соответствии с какими принципами?

— Ты снова сводишь разговор к тому, что я обручился с тобой обманом, да?

— Да.

— Извини.

Я уже открыла рот, чтобы съязвить, но как открыла, так и закрыла. Было что-то в его взгляде такое… действительно похожее на раскаяние.

Вот только одного слова мало — ситуацию им не исправить. Дхар, да я уже и говорить-то об этом не хочу. Как начинаю думать — все внутри кипит и бунтует. Но не в моих правилах толочь воду в ступе. Будет день — будет пища. Будут перемены в лучшую или худшую сторону, тогда и буду думать, как жить дальше. А сейчас… Сейчас он прав — я обязана завершить это дело.