Заложники Волка - Алексей Бессонов

По дороге сюда инспектор уже успел ознакомиться со взломанным кадровым реестром компании и запомнил, – память у него была профессиональная, – как выглядят все восемь штатных сотрудников многоуважаемого мастера Роджера Ф. Мэллоя, дипломированного специалиста в области транспорта и логистики непрямых доставок. Он не ждал, что кто-нибудь из них вынырнет на чашечку кофе, нет: Бону хотелось просто присмотреться, сформировать, как он сам себе говорил, «зримый образ» места действия.

Кроме компании «Карпентер и Скотт» в трехэтажке обитала унылая адвокатская контора, также занимавшаяся всякими припортовыми вопросами, но с клиентами господа юристы работали прямо по месту, поэтому наплыва посетителей ждать не стоило, и Бон предполагал, что любой входящий-выходящий будет иметь какое-либо отношение к его нынешнему объекту. До окончания рабочего дня оставалось два с половиной часа. Криспин не слишком надеялся, что за это время ему удастся добиться хоть каких-то результатов, но осмотреться все же было важно.

Через полчаса булочки перекочевали в его живот, и инспектор взял стакан апельсинового сока с парой крохотных пирожных. Стеклянная дверь офиса за это время не раскрылась ни разу. Такое «высиживание цыплят» было делом нудным, но не для Бона Криспина, отдавшего полицейской работе лучшие годы жизни. В молодости он иногда сидел в секретах сутками и даже не думал жаловаться на судьбу: через это проходили все.

– Ваше дело на сегодня – просто сидеть и смотреть, – сказал ему Фарж. – Завтра вас сменят мои ребята. Но я все же думаю, что либо там кто-то зашебаршится в ближайшие день-два, потому что выборы – вот они уже, а потом у них максимум трое суток времени, – либо в контору больше никто не придет.

– Контора «как бы» транспортная, – подал мысль Бон. – Думаете, ее использовали только для запуска «копья»?.. Не слишком ли вы о них высокого мнения? По-моему, мы имеем дело с изрядными наглецами.

– Мы имеем дело с очень странными людьми, которые ведут себя так, будто терять им уже нечего, – объяснил Фарж. – И ждать от них можно чего угодно. Так что вы учтите: хоронить мне вас как-то не очень хочется.

Слова насчет похорон Криспин благоразумно пропустил мимо ушей. По большому счету себя он тоже считал порядочным хамом, а раз так – кто мог его напугать?

За апельсиновым соком прошел еще час. Инспектор невозмутимо листал бесконечную ленту планетарных новостей и одним глазом поглядывал на дверь. В конце концов она вдруг открылась, выпустив молодую девушку в коротком платье и крупного рыжего парня с кожаной папкой в руках. Бон сразу опознал их как младших клерков – очевидно, они закончили работу первыми. А может, отпросились у начальства… Криспин зевнул. В таких заведениях, как «Карпентер и Скотт», рабочий день мог тянуться и до полуночи – но уже через минуту скука покинула инспектора.

На углу остановился небольшой белый фургончик без каких-либо логотипов или надписей, из которого вышел худощавый юноша в больших темных очках. Волосы его, серые и редкие, словно у старца, неопрятно лежали на плечах рабочего комбинезона. Дернув дверную ручку, визитер исчез в здании, а Криспин, щурясь от странных предчувствий, сложил свой инфор и сунул его в карман.

С этим парнем было что-то не так, причем настолько «не так», что Бон, опытнейший сыскарь, аж затрясся, пытаясь понять, чем худощавый его так зацепил. Он закрыл глаза, но дурацкое ощущение неправильности увиденного не уходило…

«Щуплый», как нарек его для себя Криспин, вернулся буквально через минуту, и не один. Рядом с ним, держа в руках небольшой пластиковый ящик, из тех, что использовались в офисах для хранения всякой мелочи, шел менеджер информационных систем Махан, средних лет мужчина в дорогом замшевом камзоле и шляпе с куцыми полями. Он что-то говорил Щуплому, а тот мелко кивал в ответ.

И еще – Щуплый странно волочил ноги. У него была походка глубокого старика, который, казалось, ощупывает почву перед каждым своим опасливым шагом. Криспин никогда не видел ничего подобного, но сейчас увиденного ему хватило с лихвой. Инспектор осторожно повернул небольшой перстень на среднем пальце правой руки, поднял ладонь, почесывая нос, – в перстне, полученном от Фаржа, находился унисканер пассивного типа, обнаружить действие которого было невозможно. Дальше он уже не рассуждал – фургончик со Щуплым и Маханом тронулся с места, а Бон, пробежав с десяток шагов, сел на свой старенький мотоцикл, припаркованный почти рядом, в желтом муниципальном «кармане».

Выехав на Лэнгдон-авеню, фургон влился в довольно плотный поток и прибавил скорости. Бон держался в правом ряду, надежно укрытый алым вэном с мамашей и тремя юными обалдуями, скачущими в задней части салона.

Через пару кварталов фургон выскочил на акведук, и Бону пришлось последовать за ним – на этот раз он спрятался за парой развозных грузовиков, которые шли с изрядным превышением скорости. После спуска Щуплый ушел влево, в зеленые кварталы Сулла-парка, застроенные респектабельными шестиэтажками с фруктовыми садами на плоских крышах. Здесь движение оказалось не столь интенсивным, так что Бону, чтобы не оказаться замеченным, несколько раз пришлось срезать дорогу дворами и пешеходными дорожками. Проехав Сулла-парк, фургон прошел по круговой развязке на второй уровень ситивея Флоренция – тут Бону снова пришлось напрячься, он даже отстал на полдесятка машин, – а потом, нырнув под мост Маршала Нея, Щуплый вырулил в довольно унылый район, застроенный складами и дешевыми офисными коробками.

Во времена полицейской молодости Бону не раз приходилось оказываться тут в качестве дежурного опера, так что местность он знал как свои пять пальцев. На ближайшем перекрестке он рванул руль вправо и помчался через густо заросший неухоженный скверик. Впереди, как он помнил, был тупичок и правый поворот, заканчивавшийся каким-то складским комплексом.

Все оказалось именно так. На противоположном краю сквера Криспин остановился, спрыгнул с мотоцикла и присел в кустах. Фургон Щуплого заехал в распахнутые широкие ворота складов, прополз по тесно уставленному строительной техникой двору – Бон отлично видел его через прорези в фигурном литом заборе и въехал в здоровенный ангар с вывеской «Вилли Франк, земляные работы и бурение любой сложности». Из ангара тотчас выбежал краснолицый мужчина в серой спецовке, нервно огляделся по сторонам и нырнул обратно, закрывая за собой рифленую подвесную дверь.

Порывшись в кожаной сумке, что висела сбоку за седлом, Бон вытащил банку легкого вина и уселся на траву поудобнее. Небо уже приобретало сиреневый колер весенних сумерек.

Многолетний опыт говорил ему, что ждать придется долго.

Детеринг вошел в кабинет генерала Монсальво ровно в одиннадцать. Лорд Густав сидел за письменным столом, над которым висел полностью развернутый трехмерный монитор, и время от времени подносил к губам глиняную кружку грушевидной формы. В глазах его, обычно блестящих ироничным весельем, сейчас стоял какой-то неведомый Йоргу туман.

– Привет, – отрывисто произнес генерал и указал подбородком на кресло: – Ты уже говорил с Максом?

– Да, – ответил Йорг. – Примерно час назад. Что, ситуация изменилась?

Монсальво помотал головой.

– Этого парня, за которым погнался агент Макса, не должно существовать в природе. У него несколько имплантов неизвестного происхождения. И биохимический реактор чуть выше печени.

– Та-ак… – протянул Детеринг. – Дело лейтенанта Ортеги вы не застали, так что и знать о нем, скорее всего, не можете…

– Что за Ортега? – вскинулся Монсальво. – Рассказывай!

– В прошлом году, – начал Йорг, – в самом начале той чертовой погони, которая закончилась для нас на Таккале, на Тео Харриса было совершено покушение. По крайней мере, выглядело оно как покушение – да и с его слов, конечно…

Генерал слушал его, не перебивая, лишь изредка цокал недоуменно языком.

– И никаких выводов по поводу столь странного кадавра сделано не было? – мягко спросил он, когда Детеринг закончил свой рассказ.

– А какие? – удивился Йорг. – Патанатом просто пожал плечами, сказав, что у пиратов еще и не то можно встретить. Да, была выявлена его связь с Могилевскими – но опять-таки «вроде как»… а Фарж крутил Могилевских в совершенно другом направлении. И, кстати, сам Харрис после возвращения на Кассандану вернуться к этому делу и не подумал. Ну а дальше – там, сами ведь помните: кое-кого надо было посадить, а иных хотя бы убрать с горизонта. Ортега… ну, он просто не упоминался.

– А тело?

– Тело уничтожено – я так думаю. Сколько там срок хранения? Полгода? Спалили его, да и вся недолга. Если следствие им не интересуется, так кому он нужен? Зачем бы его держали?

Монсальво мазнул рукой по воздуху, и перед ним повисла виртуальная клавиатура.

– И тебе не приходило в голову, – заговорил он, набирая, как видел Йорг, какой-то запрос, – что Ортега мог быть как-то связан с Харрисом?