Козырной туз - Барбара Мецгер

Нелл едва не поперхнулась и, откашлявшись, сказала:

– Я лучше сниму туфли и залезу в фонтан. Вы с ума сошли!

– Возможно, но это сработает. Вот увидите. – Алекс вел себя так, словно вокруг не было никого, кроме Нелл. Подавал ей тарелки с едой, следил за тем, чтобы в ее бокале все время было вино. Он предлагал ей самые лучшие куски, уговаривал попробовать самые вкусные блюда и даже рискнул, воспользовавшись своей салфеткой, вытереть подливку в уголке ее рта.

Нелл покраснела. У леди Люсинды пропал аппетит. После ужина Алекс отказался присоединиться к Пибоди и баронету, которые пили портвейн.

– Почему мы должны лишать себя удовольствия побыть в обществе прекрасных дам? – сказал он, уставившись на Нелл.

– По-моему, вы переигрываете, – шепнула ему Нелл, когда они шли в гостиную.

– Вы даже не пытаетесь меня приободрить, любовь моя, – прошептал Алекс в ответ. – Хоть бы одарили меня улыбкой. Публике моя игра может показаться недостаточно убедительной, если она не подкреплена хоть какими-то знаками взаимности с вашей стороны, – укорил он Нелл, а потом громко, чтобы все слышали, осыпал ее комплиментами за превосходный ужин. – Впрочем, любая еда покажется пищей богов, если разделить ее с богиней.

– Сэр, от вашей изысканной лести у меня закружится голова, – промолвила Нелл, хлопая ресницами и застенчиво улыбаясь.

Кард заволновался:

– В чем дело? Вам что-то попало в глаз? Дать вам платок?

Все, хватит. Она должна оставить попытки включиться в игру, затеянную Алексом. Это смешно. Кто поверит, что лорд Кард увлекся ею? Просто подумают, что у него не все в порядке с головой. Нелл опустила глаза. Когда они вдвоем шествовали по коридору, она чувствовала себя ужасно неловко.

Алекс остановился, взял из вазы в холле одну из роз тети Хейзел и с поклоном протянул Нелл:

– Совершенный цветок для совершенной красавицы.

Нелл сунула цветок обратно в вазу, но вода, стекавшая со стебля, капнула ей на платье.

– Ваша затея не кажется мне такой уж забавной.

– Ах, а я просто в восторге от представления! – Кард приблизился к ней и восхищенно сказал: – Я говорил вам, что обожаю запах ваших духов? Он напоминает мне редкую и дорогую розу, такую, как вы, моя милая.

– Это единственные духи, которые я могу себе позволить. Неужели не понимаете? Тетя Хейзел изготавливает экстракт сама, из цветов своего сада.

– Ах, этот запах такой романтичный! Но у розы есть шипы. Именно намек на опасность и делает ее особенной. Нежность лепестков соседствует с болью, которая ждет тебя, если не умеешь обращаться с цветком как следует. Трудность задачи заключается в том, чтобы насладиться ароматом, нежностью лепестков и яркими красками и при этом не уколоться. Это все равно что ухаживать за красивой женщиной.

Пибоди испуганно посмотрел на лорда Карда, словно боялся заразиться от него безумием. Сэр Чонси хмурил брови, теряясь в догадках, не ошибся ли он, оценивая перспективы мисс Слоун. На этот раз он вынул свой монокль на ленточке, чтобы внимательно рассмотреть ее в спину. Словно пытался найти объяснение внезапного страстного увлечения орда Карда. Может быть, в конце концов мисс Слоун стает владелицей этой прекрасной усадьбы, после того как ее свихнувшегося братца упекут в психиатрическую лечебницу. Какие еще могут быть причины у такого неглупого мужчины, как лорд Кард, предпочесть маленькую деревенскую курочку дочери герцога? Вообще-то он и сам находил мисс Слоун весьма привлекательной, однако это было до приезда блистательной леди Люсинды. Сэр Чонси торопливо засунул монокль в карман и поспешил за девушкой, чьи достоинства он чуть было не проморгал.

Леди Люсинда собрала всю свою волю в кулак и решительно направилась к пианино. Здесь уж никто не сможет соперничать с ней. Тем более невзрачная глупышка Элеонор Слоун в своем блеклом розовом платье.

– О нет, только не сегодня, – заявил Алекс, отодвинув от пианино стульчик. – Сейчас самое время попросить мисс Слоун показать ее эскизы. Вам известно, – сказал он, обращаясь к собравшимся, – что мисс Слоун – известная художница в этой округе и дает уроки рисования детям, которые проявляют склонность к изобразительному искусству? Я, например, давно горю желанием увидеть работы мисс Слоун. На самом деле, дорогая моя, – обратился он к Нелл, – я взял на себя смелость попросить горничную принести их сюда. – Он показал на аккуратную стопку по меньшей мере из двадцати альбомов с эскизами и передал присутствующим три лежащих сверху альбома.

Нелл готова была наброситься на Алекса с кулаками.

– Они не для широкой публики! – заявила девушка.

– Чепуха! Леди Люсинда не скрывает от нас, – Алекс остановил взгляд на декольте леди Люсинды, – свои таланты, а регулярно их демонстрирует. – Он кивнул в сторону пианино.

– Я в свое время тоже хорошо рисовала, – вмешалась в разговор леди Хаверхилл. Не успела леди Люсинда и рта раскрыть, чтобы опротестовать это новое развлечение и отступничество лорда Карда, как пожилая дама сказала: – Дайте мне, пожалуйста, бумагу и карандаш. Садись, Люсинда, я набросаю твой портрет.

Пибоди и сэр Чонси застыли за спиной леди Хаверхилл, на все лады восхваляя очарование леди Люсинды, а ее родственница старалась передать эту красоту на бумаге. Алекс и Нелл сидели в кресле для двоих.

Перелистав несколько страниц альбома с эскизами, Алекс произнес:

– Вы и в самом деле замечательная художница.

– А если бы я не была замечательной художницей, вас бы это не смутило?

– Ничуть. Я бы все равно восхвалял ваши рисунки до небес.

Кард пролистал еще несколько страниц – наброски, изображавшие местных жителей, детей, собак и овец, а также деревья и сценки из деревенской жизни. Это были рисунки карандашом, безукоризненно выполненные и продиктованные чувством.

Нелл попыталась оправдать их простоту:

– Когда у меня есть время, я делаю рисунки пастелью, но они заперты в сундуке, чтобы не испачкались.

– Хотелось бы взглянуть и на них, но эти тоже прелестны.

– В свое время я рисовала с натуры Лизбет и ее малышкy, но так и не закончила портрет. Тогда я была еще неопытной, и портрет мне не удался. К счастью, в заведении, где я училась, мне попалась преданная своему делу преподавательница рисунка и живописи. Помнишь мадам Журне? – обратилась Нелл к леди Люсинде, которая сидела со скучающим видом, игнорируя избитые комплименты своих обожателей. Нелл хотелось втянуть в разговор леди Люсинду и всех собравшихся.

Леди Люсинда нахмурилась:

– Разумеется. Проклятая старая карга, бездарная, не проявляющая должного уважения к тем, кто лучше ее.

У леди Хаверхилл сломался карандаш.