Близко-далеко - Иван Майский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Счастливого пути! И спасибо вам за все!
Таня весело махнула ему рукой. Петров и Потапов любезно приподняли шляпы.
«Диана» отошла, как полагалось по расписанию, ровно в двенадцать. Но дальше начались неожиданности. Дойдя до выхода из гавани, она вдруг стала на рейде и бросила якорь. Пассажиры заволновались: в чем дело, почему задержка?
Вскоре поползли слухи: мотоциклист привез капитану сообщение о том, что на пути следования «Дианы» обнаружены две немецкие подводные лодки и до наступления темноты судно не выйдет в море.
В каютах, салоне и на палубах все тревожно шушукались, качали головами и беспокойно переспрашивали друг друга: что-то будет?
Только в полночь, в кромешной тьме, судно, наконец, двинулось в путь и, бесшумно скользнув вокруг волнорезов, вышло в открытый океан.
«Диана» была товарно-пассажирским пароходом водоизмещением в 7000 тонн. Построенная в 20-х годах на английской верфи, она отличалась прочностью и устойчивостью, которые вообще свойственны британским судам. Но для 40-х годов это был уже несколько устаревший пароход. Ход его не превышал пятнадцати-шестнадцати узлов, и так как от Кейптауна до Ливерпуля было около 7000 миль, то все путешествие должно было занять примерно двадцать дней.
Знакомясь с судном, Степан заинтересовался тем, как была подготовлена «Диана» к возможной встрече с подводными лодками. Ничего утешительного он не узнал. На судне находилось около трехсот человек пассажиров и команды. На борту имелось десять шлюпок, каждая на тридцать – сорок человек. Арифметически как будто бы все обстояло благополучно. Но на случай катастрофы подготовлены были только три шлюпки; остальные не имели ни запасов воды и продовольствия, ни парусов, ни даже достаточного количества весел. Эта преступная небрежность еще более усилила неприязнь Степана к командиру судна.
В час дня в кают-компании был сервирован второй завтрак – ленч. Когда пришли советские путешественники, почти все места за столами уже были заняты. Как принято на море, на хозяйском месте главного стола восседал капитан, а справа и слева от него – наиболее почетные пассажиры. За другими столиками разместились остальные.
Советские путешественники остановились на мгновение в нерешительности, оглядывая кают-компанию в поисках свободных мест.
– Прикажете принести специальный столик? – услужливо предложил подскочивший к ним метрдотель.
Но, прежде чем Петров успел ответить, Таня воскликнула:
– Товарищи, вон там есть три свободных места!
И она указала на столик в дальнем углу, возле двери.
Метрдотель, брезгливо поморщившись, шепнул:
– Но ведь там цветные!
За угловым столиком сидели только двое: красивый мужчина с бронзовым лицом и ярко горящими глазами и белокурая женщина. Они дружески беседовали и, по-видимому, не замечали окружающих.
– Вот и прекрасно! – заметил Александр Ильич, направляясь к ним.
Маска услужливости сразу соскочила с лица метрдотеля. С подчеркнутой сухостью он бросил:
– Как вам будет угодно…
Подойдя к столику, Петров спросил у сидевших за ним:
– Эти места свободны? Вы разрешите?..
Щеки женщины внезапно покрылись румянцем, и она нерешительно ответила:
– Да, свободны…
Под любопытно-насмешливыми взглядами других пассажиров Степан, Таня и Александр Ильич заняли места.
– Будем знакомиться, – просто сказал Степан и представил соседям себя, жену и Потапова.
– Инженер Карло Таволато из Кейптауна… Моя жена – Мэри Таволато… – услышал он в ответ.
Завязался легкий разговор, связанный с предстоящим дальним путешествием. Скоро нетрудно было установить, что супруги Таволато – очень милая, приятная пара. К. концу обеда они вполне расположили к себе наших путешественников.
После кофе, когда пассажиры уже собирались встать из-за стола, Петров подошел к капитану Смиту и негромко сказал!
– Капитан, как ваш коллега по профессии – я советский моряк – считаю долгом обратить ваше внимание на то, что большая часть шлюпок не подготовлена на случай встречи с подводными лодками, а ведь такая неприятность возможна…
Смит недовольно поморщился.
– Не следует нервничать и преувеличивать опасность, – насмешливо возразил он. – Подводной лодке не угнаться за «Дианой». Да и вообще встреча с подводной лодкой возможна лишь сегодня, завтра… Дальше мы выходим из зоны опасности…
– Допустим, – ответил Петров. – Но ведь сегодня и завтра мы находимся в зоне опасности! Время военное… Надо быть начеку!
– Чего вы хотите? – уже с раздражением воскликнул Смит. – Шлюпки подготовлены!
– Только три, – возразил Степан.
– Не три, а гораздо больше! Вы не в курсе дела, сэр.
– Только три, – упрямо повторил Степан. – Я видел все шлюпки.
Капитан вскипел:
– Ничего страшного! На трех шлюпках хватит места для всех белых. К какой шлюпке вы приписаны?
– К третьей.
– Так чего же вы волнуетесь? Сеете панику!
– Я не о себе волнуюсь, – тихо произнес Петров, вдруг ощутив прилив столь хорошо знакомой ему ярости. Он все-таки сдержал себя и спокойно продолжал: – Я полагаю, что черные и цветные имеют такое же право на спасение, как и белые. Кроме того, неужели вы думаете, что в минуту катастрофы деление на белых и черных останется в силе? Да ведь простой инстинкт самосохранения сразу опрокинет все барьеры!
Пассажиры, оказавшиеся поблизости, стали внимательнее прислушиваться к разговору. Вначале они молчали, но теперь, после слов Степана, послышался тревожный шепот. Люди начали понимать опасность положения.
Капитан не хотел сдаваться.
– Но у нас есть оружие, – воскликнул он, – и мы сумеем заставить черных подчиниться!
Петров улыбнулся:
– Что же, в момент нападения врага вы начнете на судне гражданскую войну?
Ропот среди пассажиров усилился, а Драйден недовольно заметил:
– Господин капитан, почему бы в самом деле не подготовить на случай нападения все шлюпки?
– В этом нет никакой необходимости! – резко заявил Смит. Он был явно взбешен тем, что пассажиры, особенно этот «большевистский моряк», осмеливаются учить его.
– Как вам угодно, господин капитан, – громко заключил Петров. – Я исполнил свой долг: я вовремя предупредил. Если что-либо случится, ответственность ляжет на вас.
И, резко повернувшись, он вышел из кают-компании.
Всю остальную часть дня советские путешественники провели с Карло и Мэри Таволато. Между ними сразу возникла взаимная симпатия. Так бывает, когда встречаются люди, души которых настроены на один камертон.
Все пятеро вместе пили чай и обедали, гуляли по палубе или сидели в салоне парохода. Особенно сблизились Таня и Мэри. К вечеру Таня уже знала всю историю семьи Таволато, над судьбой которой тяготело проклятие «расовой проблемы», этой кровоточащей раны Южной Африки.
