Рейнджер - Виктор Дуров

— Ну вот, почти как новенький. Тушка здорова, и душка на месте.

— Как это? Где мы?! — Дарко, не веря себе самому, поднялся и сел, скрестив ноги.

— Ну, я же какой-никакой, а бог! Нет, не из вашего пантеона. Может быть, пока не из вашего, а? — Некто, выглядевший как человек, подмигнул темному эльфу и продолжил:

— Зови меня Артас. Теперь о работе…

И вот Квирт уже седьмую декаду метался по чужим лесам чужого мира во главе отряда орков. Артас постарался напустить туману относительно сути проводимой дарко работы, но тот не был дураком. Он довольно быстро понял, что именно интересовало спасителя и работодателя. То, что эльфы его родного мира называли «свет души» — нечто, что содержалось в самой глубине их сути, а также в душах некоторых других существ и в ряде артефактов. Иногда, путем изощренных ритуалов, жрецам и магам дарко удавалось вытащить эту суть, материализовав ее в виде «зерна света» — мизерной по размеру, матово переливающейся крупинки. Даже пылинки, если честно. Но эта пылинка обладала свойствами потрясающего по мощности (для своего размера) Источника Силы. Ходили слухи, что собравший наперсток такой пыли сможет менять ход светил на небе, вот только в распоряжении дарко были считаные единицы таких крупинок. Сейчас Квирт при помощи врученного Артасом артефакта добывал те самые пылинки света души из всего, что мог найти, в первую очередь — из деревьев, в которых спали дриады. Собственно, в качестве приоритетной цели их назначил именно загадочный покровитель. Возможно, проникнув внутрь одного из брошенных эльфийских поселков, можно было заполнить накопитель гораздо быстрее, путем потрошения оставшихся артефактов, но…

Кстати, одним из развлечений Квирта были попытки угадать — зачем его заказчику зерна света? Нет, понятно, источник мощи впечатляющий, но зачем он тому, кто называет себя богом? Хотя как раз в это дарко не верил. И попытки угадать то, кем является покровитель, были другим из немногих доступных развлечений. Не смертный, но вроде бы и не бог, не демон, не аватар — загадочное существо, как ни крути. И достаточно злобное, как успел убедиться сборщик душ. По крайней мере — склонное к злобным шуточкам и издевательским выходкам в адрес подчиненных. Скорее бы заполнить кристалл и получить свободу!

Квирт не верил своим глазам. Отправившись в одиночестве на разведку, он сначала услышал шум — кто-то ломился через лес. Дарко бесшумной тенью скользнул к источнику беспокойства. Взобравшись на дерево, он увидел парочку пещерных дварфов в полном боевом облачении (что они делают в лесу?!) и с ними — человека в эльфийском плаще. Человек безучастно сидел на какой-то коряге, безвольно свесив руки между колен. Темный эльф заинтересовался — может, из эльфийского снаряжения странного человека удастся извлечь хоть самую малую толику требуемой силы? Квирт вынул кристаллическую пластину-распознаватель, навел ее на человека — и чуть не свалился на землю. Артефакт показывал наличие у смертного кристалла такого размера, какой ни разу не встречался ни у одного из эльфийских архимагов!

Переведя дух, темный эльф всмотрелся повнимательнее в свою будущую добычу. Похоже, человек, являясь носителем «зерна света», не имеет или почти не имеет доступа к его силе. Ну что ж, неважно. Три выстрела — и он сможет пополнить поглотитель едва ли не на десятую часть емкости, а то и больше! Дарко плавно потянулся за луком. Рассмотрев, что человек тоже претендует на звание лучника, он выбрал именно его первой мишенью.

Внезапно смертный вздрогнул всем телом и, двигаясь едва ли не быстрее, чем тренированный воин-дарко, выхватил свое оружие, наложил стрелу и выстрелил в Квирта! Едва ли на малую долю мгновения позже, чем отпустил тетиву сам удивленный темный эльф. Дарко резко отклонился в сторону, но прилетевшая стрела резанула самый кончик правого уха. Послышался странный звук, и всю правую половину головы охватил пылающий пузырь боли. Квирт спрыгнул с дерева и, зажимая рукой рану, на максимально доступной скорости устремился в чащу.

Далеко он, впрочем, не убежал — боль в ухе была просто невероятная. Промчавшись около сотни метров, темный эльф опустился на землю за каким-то толстым деревом и вытащил зеркальце.

— Ааа, сссожги тебя ссвет, хуманс!

Больше половины уха попросту не было, висели мерзкие ошметки, а остаток хряща приобрел странный и пугающий оттенок. Злобно выругавшись, дарко вытащил свой бритвенно острый нож и, шипя сквозь клыки, срезал пораженную часть тела. Настроение было отвратительное — теперь придется дня три отращивать, это если не ускорять регенерацию магией. Квирт наложил на рану заклинание, которое должно было остановить кровь. Никакого эффекта.

Раненый занервничал. Он призвал сращение плоти — заклинание, способное затянуть рану от ампутации руки, не то что уха. Правда, регенерировать потом труднее. Заклинание явственным образом сработало, но никаких внешних проявлений не было. Квирт, уже не на шутку удивленный и испуганный, задействовал все заклинания, какие могли пригодиться хоть в теории, включая изгнание яда, несмотря на то что отравы он в крови не ощущал. Что-то из всего этого помогло: тупая боль, охватившая большую часть головы, ослабла, из раны выдавилась и упала на траву лужица какой-то серебристой, слабо светящейся субстанции. И кровотечение уменьшилось, хоть и не прекратилось. Вообще, крови потеряно уже слишком много. Дарко, стиснув зубы, опять повторил весь лечебный комплекс. Кровотечение наконец остановилось, рана схватилась корочкой. Зато от резерва магии осталось всего ничего. На сколько-то серьезный бой не хватит, а неведомый противник показал, что голыми когтями его не возьмешь. Ладно, придется вернуться к своему отряду и устраивать погоню по всем правилам. Добычу упускать не хочется, а тем более нельзя прощать такое оскорбление! Ладно, все равно уже рассвело, день отдохнуть — и в погоню!

Я решил, что если фэнтезийные рассказы о характере темных эльфов хотя бы на десять процентов соответствуют истине, то нас в ближайшее время ждут большие неприятности. Надо убираться как можно быстрее.

Насчет кратчайшей дороги к тракту — это я погорячился. Рельеф местности здесь был примерно как на Логойщине — отдельно стоящие и собирающиеся в гряды холмы высотой от ста до двухсот двадцати — двухсот пятидесяти метров. Большинство склонов были пологими, но встречались и обрывы высотой от двух-трех до полусотни метров и более. Приходилось идти эдаким зигзагом: по гребню холма или гряды до удобного места для того, чтобы перескочить на соседний гребень. То есть большую часть времени мы бежали почти параллельно тракту, под углом от силы градусов десять к нему.