Лунное очарование - Дебора Мартин

– Сказать по правде, – в голосе Чена зазвучало сочувствие, – я ведь вполне понимаю, почему вы не спешите замуж за этого Майклза.

– Так вы знаете его?

На мгновение Эсме показалось, что самообладание изменило китайцу, и в его глазах мелькнул тревожный огонек. Впрочем, уже в следующее мгновение лицо его снова обрело бесстрастное выражение.

– Лично не знаком, – равнодушно произнес он, – но наслышан. Молодой красивой девушке идти замуж за такого старика…

– Не так уж он и стар… И вообще дело вовсе не в этом…

– Так в чем же?

– Видите ли, мистер Майклз пугает меня… сама не знаю чем. К тому же я не люблю его. Возможно, вам это трудно понять – у вас, китайцев, браки обычно заключаются родителями, но у нас, европейцев, все не так… Во всяком случае, мои отец и мать – я это знаю точно – женились по любви!

– Отчего же, я вполне могу понять… Кстати, о вашей матери: я заметил, что ни вы, ни другие почему-то ни разу не упоминали ее в разговорах – только вашего отца… Почему?

Столь откровенное любопытство Чена показалось Эсме бестактным.

– Моя мама умерла. – Тон, которым она произнесла эту фразу, словно просил избавить ее от дальнейших расспросов. Чен как будто хотел прибавить что-то еще, но передумал.

Вновь воцарившаяся тишина казалась Эсме невыносимой, но, к счастью, она продлилась недолго. За спиной ее словно призрак возник Йен – это произошло так неожиданно, что Эсме даже вскрикнула:

– Черт побери, ты меня напугал! Я-то думала, вы все ушли на охоту…

Лишь после того, как Эсме произнесла эти слова, до нее дошло, что не стоило, пожалуй, в присутствии Чена обращаться к лорду Уинтропу на ты, да к тому же так фамильярно…

– Почему я не на охоте? – Посол улыбнулся. – Этот же вопрос я хотел бы задать моему секретарю! – Голос его звучал беспечно, но стальной блеск в глазах заставил Эсме насторожиться.

– Я не люблю охотиться, ваше сиятельство, – ответил Чен, – и надеялся, что мисс Монтроуз составит мне компанию…

– Вынужден разочаровать тебя, друг мой. Как раз сейчас я собираюсь пригласить мисс Монтроуз на прогулку в лес.

– Как – в лес? – удивилась Эсме. – Но я тоже не люблю охоту!

– А. я и не зову тебя на охоту. Я хочу преподать тебе несколько уроков самообороны и научить управляться с ножом.

Удивление Эсме росло с каждой минутой.

– Разве ты еще не поняла, – Йен прищурился, – что тебе не мешало бы уметь защищаться от типов, подобных Хенли?

Эсме вовсе не хотелось, идти с Йеной в лес, но оставаться с Чеком ей хотелось еще меньше. К тому же если ей предстоит жить в этом жестоком мире совсем одной, то, возможно, когда-нибудь навыки, преподанные Йеном, она и впрямь сможет применить на деле!

– Что ж, ты прав, мало ли что еще может случиться! – Эсме поднялась с кресла. – Только одно условие, Йен…

– И какое же?

– Обещай не смеяться надо мной, если на первых порах у меня будет не все получаться.

– Обещаю. – Губы посла чуть изогнулись в улыбке. – Обещаю, как бы неуклюжа ты ни была! – Он взял ее под руку.

– Погоди… Есть еще одно условие.

– Что на этот раз?

– Обещай, что не будешь целовать меня.

– Хорошо. Клянусь могилой моей матери и призываю Чена в свидетели!

Негодуя на Йена за его вечную несерьезность, Эсме тем не менее отправилась с ним на берег и даже разрешила поддерживать ее за талию – впрочем, потому лишь, что нога ее еще побаливала и ходить без посторонней помощи ей было сложно.

– Скажи-ка мне, красавица, о чем так увлеченно разговаривал с тобой Чен? – поинтересовался Йен, как только они отошли от парохода на достаточное расстояние.

– Ну, он спрашивал, кого ты подозреваешь в краже бумаг…

Йен нахмурился:

– И что ты ему сказала?

– Что ничего не знаю об этом.

– И все? Больше Чен не задавал никаких вопросов?

– Нет, не все. Еще он спрашивал про моих родителей…

– А. почему он вдруг ими так заинтересовался?

– Понятия не имею! Хотя… – Эсме напрягла память. – Помнишь, ты упоминал о том, что Чен устраняет тех, кто по его милости попал под подозрение, обставляя их смерть как самоубийство? Так вот, с тех пор я все время думаю о своей матери…

– Ничего не понимаю! Она-то здесь при чем?

– Дело в том, что смерть матери вроде бы была самоубийством – об этом сказал мне отец. Он даже показал мне предсмертную записку, написанную ее рукой… Тем не менее, я все равно в это не верю! Зачем было моей матери убивать себя? С какой стати?

– Ты полагаешь, что знаешь о ней все? Родители порой умеют хорошо скрывать от детей свои секреты!

– То же самое, почти слово в слово, мне говорил отец, но я все равно не верю. В записке было сказано, что она любит другого человека, но… Мама всегда любила только отца. Она никогда не предала бы его, это на нее совсем не похоже!

Йен прищурился:

– А твой отец, он тоже не верит в измену жены?

– Он-то как раз верит. Но никакой измены быть не могло!

– Это ты так думаешь. Мистер Монтроуз, конечно же, хорошо все проверил.

Эсме на мгновение задумалась. Возможно, Йен прав, и она просто привыкла идеализировать свою мать? Нет, не может быть! Ее мать не была на это способна. Кто угодно, только не Рене Монтроуз!

– И все-таки я не верю, – настойчиво проговорила она. – Уверяю тебя, моя мать была незаурядной женщиной!

– Иногда люди оказываются способны на самые неожиданные поступки…

«Что верно, то верно! – подумала Эсме. – Взять хотя бы моего отца: мне всю жизнь казалось, что я хорошо знаю его, и вдруг в одночасье он совершенно изменился. Раньше мне раз решалось все, а теперь он вдруг решил держать меня в ежовых рукавицах… Или, может быть, мне лишь казалось, что я его знаю?»

Погруженная в свои невеселые мысли, Эсме не заметили, как они вышли на полянку, похожую на ту, где на нее нашел Хенли. Это сразу заставило ее выйти из забытья – в памяти снова ярко ожили события того злополучного утра…

Она покосилась на посла. Тот пристально наблюдал за нем, словно знал, о чем она думает. Хотя эта способность Йена проникать в ее мысли, догадываться о любом ее настроении по-прежнему раздражала Эсме, на этот раз она решила сдержаться.

– Ну что ж, – громко произнес он, – начнем?

Эсме кивнула.

Взяв руку девушки, Йен вложил в нее рукоятку кинжала, сделанную из слоновой кости и украшенную изящной резьбой. Кинжал был так тяжел, что Эсме едва не уронила его. Впрочем, возможно, причиной тому была не тяжесть, а то, что в кинжале Эсме узнала то самое оружие, которым был убит Хенли. Она вдруг живо представила окровавленный кинжал, торчащий из его спины…

– Извини, дорогая, – Йен словно прочитал ее мысли, – я мог бы предложить тебе какой-нибудь другой из своих кинжалов, но этот самый легкий из всех, какие мне удалось найти. Я думаю, ты вполне сможешь носить его в кожаных ножнах, прикрепленных к ноге.