Пятнадцать ножевых. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский

Ректор тряс мне руку, вручил букет мимоз, диплом, печать, грамоту и даже какое-то благодарственное письмо. А парторг разразился речью, из которой я узнал, каким замечательным парнем являюсь.

Я дождался, когда вызовут одну краснодипломную девочку на букву «А», а потом ее однофамильца, но уже с синим дипломом, взял за руку Аню, и втихаря вышел из зала. На улице возле выхода каждый год стоял мужик, продающий по пятерке закручивающийся металлический футлярчик для врачебной печати. К крышке даже была приделана эбонитовая блямба с дырочкой, чтобы можно было прицепить, допустим, на связку ключей. Хороший бизнес, даже если приходится делиться с местным начальством.

Я не стал считать, сколько он заработает на своих железочках, это не моя забота. Отдал свою пятерку и отошел в сторону, ждать задерживающуюся сладкую парочку — Симу с Давидом, с которыми мы договорились поехать праздновать в ресторан.

* * *

На отдых Морозов выделил ровно неделю, поворчав, что и этого много для такого бездельника. Я старался соответствовать этой высокой оценке моей деятельности. Ездили с Анечкой загорать и купаться в Серебряный бор, пили пиво с чебуреками, и вообще, тратили время без всякой пользы для общества. Единственное, что я сделал, так это заехал в военкомат, чтобы они оперативно поменяли военный билет на удостоверение офицера запаса. Кадровики несколько раз напомнили не забыть сделать это.

В понедельник, пятого июля, я поехал за заветной темно-зеленой книжечкой к девяти. В самом военкомате прямо тишина и покой. Призыв закончился, в коридорах только такие случайно забредшие, как я. Подошел к дежурной, узнать, куда мне идти за документом. Тетенька за стеклом, услышав мою фамилию, полезла в какие-то бумаги, и сказала: «Шестнадцатый кабинет».

Под искомой дверью никого не было, что я посчитал хорошим признаком. Как говорится, неприятные вещи надо делать быстро. Хотя правилами этикета не предусмотрен предупреждающий стук в двери казенных кабинетов, их обитатели знают об этом не поголовно. Так что я поскребся о дерево, дождался приглашающего «Войдите» и зашел.

— Кто? — вместо приветствия спросил майор-артиллерист с усталым лицом, отставляя в сторону стакан с чаем.

— Панов, удостоверение офицера запаса,— лаконично ответил я самое нужное. Надо дать человеку возможность допить чай, пока он не остыл.

— Присаживайтесь, — кивнул он на стул. Порылся в бумагах и пододвинул мне какой-то журнал. — Вот здесь распишитесь. И здесь.

Я поставил автографы, не глядя. Что там может быть интересного?

— Завтра утром к восьми. Вот перечень необходимых вещей, — пододвинул майор отпечатанный в типографии листик. — Сейчас вам повестку отдам.

— Каааакууу? — от неожиданности я даже выговорить вопрос не смог. Впрочем, военкоматовец оказался профессионалом и понял мою мысль.

— Призываем вас на службу в ряды Советской Армии, Панов. Поздравляю, — и он на полном серьезе встал и протянул мне руку, которую я, продолжая пребывать в состоянии охреневания, пожал. — Большая честь!

— Так я это... выпускник... у меня интернатура... экзамен на кандидатский минимум... — промямлил я.

— Освобождаетесь от интернатуры. Согласно пункту три приложения номер один приказа Министра здравоохранения СССР и Министра высшего и среднего специального образования СССР от двадцать седьмого марта 1967 года за номером двести сорок дробь сто восемьдесят семь, — механическим голосом ответил майор.

Конец 4 тома.