Мистическая мадам - Наталья Патрацкая

Ребенок улыбался ему радостно и открыто, однажды он выдавил из себя "папа", мужчина вздрогнул, но в ответ улыбнулся. Где он жил, что делал, я не знала, просто он появлялся рядом со мной и сыном, периодически.

Я не выдержала первая и спросила:

– Простите, как вас зовут? Мы так часто встречаемся, и так мало общаемся!

– Вы меня заметили?

– Разве, вас можно не заметить? Сын уже папой назвал, а я имени вашего не знаю!

– Меня зовут очень скромно – Эдуард.

– Ничего себе скромно! Можно – Эдик?

– Пожалуйста! А как ваше имя, прекрасная молодая, мама?

– Матрена.

– Матрена? А сына как зовут?

– Женя.

– Понятно, сегодня мы много наговорили. Пока! – и он ушел быстрым, знакомым шагом.

Я смотрела ему вслед и думала, что если бы не видела его лица, то решила бы, что это идет Макар. Макар (Эдик) шел и думал, что как все глупо у них получается!

Родная жена смотрит ему в лицо и спрашивает, как его зовут. От Серафимы он быстро уехал, ничего у них дальше поезда не пошло. Ему очень надоело вынужденное раздвоение личности, он и к матери не заезжал, жил в вечном страхе, на даче.

Набрался храбрости, стал к жене подходить. До чего она красива!

Глава 43

А ему что дальше делать? Он не знал, знал одно, что пора работать. Диплом его остался в техническом колледже южного городка. Куда идти? Он так задумался, что на дачной дороге налетел на медленно движущуюся машину.

Из машины выскочила женщина:

– Я вас не ударила? Господи, как вы красивы! Мужчина, я вас возьму к себе на работу!

– А я разве просил?

– Да вы пешком идете при такой божественной внешности! Пойдете работать в ночной клуб? Вы просто созданы для музыкального клуба. Произнесите пару строк.

Он проговорил известное стихотворение.

– Отлично, могу хоть сейчас отвезти на место работы! Кстати, меня зовут Эльвира, а вас вероятно Эдик.

– Вы угадали!

– Ладно, паспорт есть? – она взяла у него паспорт, прочитала "Эдуард", засмеялась.

– Чему смеетесь?

– Я про Эдика просто так сказала и угадала, решила, что родители не могли не заметить красоту своего младенца. Вам придется мышцы накачать, а так у вас с внешностью, все хорошо. Вы здесь рядом живете? Впрочем, вас довезут. Садитесь в машину.

Эдик (Макар) сел в машину с мыслью, что не зря он сделал себе новое лицо, и решил к Матрене на глаза часто не показываться, раз намечается у него новая жизнь, а жена, хоть и бывшая, вполне его может узнать, с ней до любви не дойдешь…

Не любил Аскольд Николаевич одиночества, он любил тщательный уход за своей персоной. Ирина Андреевна, после того как потеряла на даче сознание, вместе с сознанием потеряла к нему интерес. Серафима уехала. Григорий Сергеевич уехал.

Аскольд Николаевич заскучал, не выдержав одиночества, он позвонил Серафиме. Она женщина удивительная, прощать всегда готова. Приехала быстро, да еще завела его рассказом, о том, что в поезде она ехала с мужчиной удивительной красоты. Он ей ответил, что в поезде все красивые. Она вздохнула и согласилась с выводом своего почти единственного мужчины.

В знак примирения решили они посетить свою дачу, листья желтые кружились, призывая подготовить загородные дома к зиме. Племянников не было по разным причинам, не было музея, но дача была! Их дача! Аскольд Николаевич заметил, что дачей пользуются без их согласия. Серафима обошла владения, нашла полный беспорядок на кухне, весьма свежий беспорядок. Им стало немного жутко. Какой-то конек горбунок пользуется их дачей!

Надо было его выследить. Они поставили машину, взяли свои вещи и пошли на последний этаж, в холл. Им повезло, через час ворота разошлись по рельсам в разные стороны, во двор въехала великолепная иномарка, из нее вышли яркая, красивая женщина, и необыкновенный по своей красоте мужчина. Женщина посмотрела на главное здание дачного ансамбля, махнула головой, села в машину и выехала за ворота. Мужчина махнул ей рукой и пошел на кухню. Ворота закрылись.

Хозяева вышли к гостю.

Он не сильно удивился:

– Здравствуйте, вы вероятно хозяева этой дачи? – сказал он красивым голосом с небольшой хрипотой.

– А вы кто тогда? – спросил Аскольд Николаевич.

– Живу здесь, пока никому не мешал.

– Для бомжа вы слишком красивы и хорошо одеты.

– Одели меня для работы.

– Так вы еще и работает? Тогда платите нам за аренду дачи.

– Договорились, сколько? Если можно заплачу не сейчас, а через пару недель.

– Тогда с процентами.

– Согласен.

– У вас есть документы?

Аскольд Николаевич повертел паспорт Эдуарда с городской пропиской, и вернул ему, назвав цену его проживание на даче. Эдик согласился.

Серафима узнала своего попутчика в поезде, но промолчала.

Супруги уехали.

Новый комплект антикварной мебели получился великолепным. В нем была мощь, красота, витиеватость, томное свечение мистики сквозь великолепную резьбу. Само дерево давило своим качеством, красотой отделки и чем-то далеким, из прошлых веков. Цена у мебельного монстра с мистическим уклоном была соответствующая, но покупателя это не напрягало. Известный хоккеист купил совместное творчество моих людей. Все были довольны, что очередная работа подошла к логическому и финансовому концу.

Я дала определение мистической – антикварной мебели знаменитому хоккеисту: – мебель, способная вызывать вдохновение, полеты фантазии у тех, кто живет среди нее, возвышающая душу человека до невиданных высот, стимулирующая его к любви…

Заслушаться можно.

Трудно было после продажи очередного шедевра, я оставалось перед бездной, в которой ничего не было. Мне нужна была изюминка для создания очередного шедевра, а кто знает, где она будет в следующий раз и будет ли вообще? В промежутках между мебельными шедеврами я работала директором антикварного магазина.

И надо же было такому случиться, что известный хоккеист купил квартиру у Григория Сергеевича и именно в нее привез новехонький антиквариат, восемнадцатого века! Он закончил свою спортивную карьеру, разъехался с семьей и решил уединиться один в антиквариате.

А тут я везла на санках своего Женьку, в надежде встретить Эдика, который давно не появлялся на моем пути. Да антикварную мебель привезли в соседний подъезд. Я, как ее идейный создатель, глаз не могла оторвать от шкафов.

Хоккеист заметил мою красоту, и повышенное внимание к его мебели:

– Хороша мебель?

– Лучше не бывает.

– О, это мне один Эдик посоветовал ее у вас купить.

Я посмотрела на него глазами с таким удивлением, что его в пору было прикрыть ресницами.

– Матрена, а чему вы так удивились?