Марсианские империи - Эдгар Берроуз

— О, оно прекрасно! — вскричал Тор-дур-бар. — Я буду всегда твоим рабом, если ты дашь мне его.

Хотя Гантун Гор был связан, нам с Джоном Картером пришлось изрядно потрудиться, чтобы удержать его, пока Рас Тавас делал два разреза на его теле. Одним разрезом он вскрыл вену, другим — артерию. После этого он нажал кнопку и включил двигатель под столом. После этого кровь Гантун Гора стала перекачиваться в пустой сосуд, а жидкость стала заполнять его кровеносную систему. Как только мотор стал работать, Гантун Гор потерял сознание, и я вздохнул с облегчением. Когда вся кровь была заменена жидкостью, Рас Тавас отключил трубки и заклеил порезы на теле. Затем он повернулся к Тор-дур-бару.

— Ты точно уверен, что хочешь стать красным человеком?

— Я горю от нетерпения.

Рас Тавас повторил с хормадом операцию, которую только что проделал с Гантун Гором. Затем протер тела сильным антисептиком и тщательно вымыл руки. Потом снял скальпы с обоих тел. Сделав это, он стал пилить черепа. После этого операция продолжалась четыре часа. Она требовала большого труда и искусства. И вот, наконец, все было кончено. Мозг Тор-дур-бара занял новое место в черепе Гантун Гора. Все нервы и сосуды были тщательно соединены, вскрытая крышка черепа была посажена на место. Затем он добавил в кровь Гантун Гора несколько капель раствора и закачал полученную смесь в тело. Сразу после этого он сделал какую-то инъекцию.

— Через час, — сказал он, — Тор-дур-бар проснется для новой жизни в новом теле.

Пока я смотрел на эту операцию, в моем мозгу возник сумасшедший план, который помог бы мне узнать, где находится Джанай и какая судьба ожидает ее. Я повернулся к Рас Тавасу.

— Ты можешь вернуть мозг Гантун Гора в его череп, если пожелаешь? — спросил я.

— Конечно.

— А вложить его в череп Тор-дур-бара?

— Да.

— Сколько времени может храниться тело?

— Жидкость, которую я ввожу в вены, сохраняет тело бесконечно долго. Кровь тоже. А почему ты спрашиваешь?

— Я хочу, чтобы ты пересадил мой мозг в бывшее тело Тор-дур-бара.

— Ты сошел с ума? — спросил Джон Картер.

— Нет. Впрочем, возможно. Любовь сводит людей с ума. Как хормада, меня могут послать на Совет Джедов, а там меня могут выбрать служить им. Я верю: меня могут выбрать, так как я знаю, что и как отвечать на их вопросы. Может быть, я узнаю, где Джанай и что с ней; я должен спасти ее. А потом, даже если ничего не получится, Рас Тавас вернет мой мозг в мое тело. Ты сделаешь это, Рас Тавас?

Ученый вопросительно посмотрел на Джона Картера.

— Я не имею права возражать, — сказал Владыка. — Тело и мозг Вор Дая принадлежат только ему самому.

— Хорошо, — сказал Рас Тавас, — помоги мне убрать тело Тор-дур-бара со стола и ложись на него сам.

8. Человек в теле Хормада

Когда я пришел в сознание, первое, что я увидел, — это мое собственное тело, лежащее на соседнем столе. Жутковато глядеть на свое тело со стороны. Но когда я сел и посмотрел на свое новое тело, мне стало нехорошо. Я не ожидал, что так страшно быть хормадом с деформированным телом и уродливым лицом. Мне было противно трогать свое новое тело новыми руками. А если что-то случится с Рас Тавасом? Мне стало плохо при этой мысли. Я покрылся холодным потом. Джон Картер и великий хирург смотрели на меня.

— Что случилось? Тебе плохо?

Я сказал им о своем страхе. Рас Тавас пожал плечами.

— Конечно, это будет удар для тебя. Но есть другой человек, возможно, единственный во Вселенной, который может помочь тебе, если что-либо случится со мной. Однако он никогда не сможет попасть в Морбус, пока здесь правят хормады.

— Кто же это? — спросил я.

— Вад Варо. Сейчас он принц Дахора. Его настоящее имя Пакстон, он работал в моей лаборатории в Туноле. Это он пересадил мой старый мозг в молодое тело. Но не беспокойся, я проживу еще тысячу лет. Хормады во мне нуждаются. А за это время я должен буду обучить нового помощника, который снова сделает пересадку моего мозга. Так что вполне возможно, что я буду жить вечно.

— Я очень надеюсь на это, — сказал я. Затем я увидел тело убийцы из Амхора.

— А что с Тор-дур-баром? — спросил я. — Почему он еще не пришел в сознание?

— Пока рано. Мы с Джоном Картером решили, что никто кроме нас двоих не должен знать, что твой мозг пересажен в тело хормада.

— Вы правы. Пусть все считают меня хормадом.

— Отнеси тело Вор Дая в мой кабинет. А сам, пока он не увидел тебя, иди в лабораторию и помогай хормадам возле резервуара. Скажи офицеру, что я послал тебя.

— Но Тор-дур-бар не узнает меня?

— Думаю, что нет. В Морбусе почти нет зеркал, так что маловероятно, что он узнает свое бывшее тело. А если и узнает, мы все объясним ему.

Следующие несколько дней были удивительно неприятными. Я был хормадом. Мне пришлось уничтожать тех уродцев, которые были деформированы так, что не годились ни на что. Однажды я встретил Тиата-ов, с которым мы летели в Морбус на спине малагора. Он узнал меня.

— Каор, Тор-дур-бар! — приветствовал он меня. — Значит, у тебя теперь новое тело. Что сталось с моим другом Вор Даем?

— Не знаю. Может, он попал в резервуар? Он часто говорил со мной о тебе, прежде чем мы расстались с ним, и очень тревожился, что мы не станем с тобой друзьями.

— А почему бы и нет? — спросил Тиата-ов. — Я думаю, это блестящая идея. Я хотел иметь много друзей.

— Что ты сейчас делаешь?

— Я член Третьего отряда телохранителей. Живу во дворце.

— Значит, ты знаешь все, что происходит там.

— Я вижу много. Мне даже хочется стать джедом. И совсем не хочется такого нового тела, как у тебя.

— Интересно, что сталось с той девушкой, которую привезли во дворец одновременно с Вор Даем?

— Какой девушкой?

— Ее звали Джанай.

— О, Джанай. Она еще здесь. Два джеда хотят получить ее, а остальные не позволяют этого ни тому, ни другому. По крайней мере пока. Скоро будет голосование. Я думаю, что каждый из них хочет ее. Она самая красивая из тех, кто когда-либо попадал к ним в плен.

— Она в безопасности?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Ее ждет большое счастье, если один из джедов выберет ее. Она будет иметь все самое лучшее и никогда не попадет в резервуары Рас Таваса. Но почему ты так интересуешься? Может, ты хочешь ее?

И он громко захохотал. Он был бы крайне удивлен, если бы узнал, что я действительно хочу ее для себя.