Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Александра Егорушкина

Мелодия взвихрилась и оборвалась предсмертным стоном.

Амалия обмякла в руках у Филина, словно тряпичная кукла.

Своды над троном мучительно выгнулись, будто живые, будто судорогой сведенные. Угрожающе хрустнула какая-то балка. Одна из колонн раскололась и упала, другие подрагивали и крошились. Трещина в черных плитах пола сказала «крак» и превратилась в расселину, и оттуда с шипением повалил раскаленный пар.

Вот эту-то картину и увидели Лиза с Инго, вбежавшие в ярко освещенное круглое помещение, – увидели на одном-единственном из всех экранов, еще мерцавшем над многоярусной клавиатурой. Подле клавиатуры, на пюпитре, поблескивала россыпь колечек и браслетов, а черное кресло, похожее на причудливую кляксу, опрокинутое, валялось на полу.

– Смотри, Марго здесь уже была! – Инго окинул рубку быстрым взглядом, бросился к экранам, Лиза за ним. – Но куда она делась?

Словно в ответ на его вопрос там, на экране, среди обломков стен и колонн, возникла фигура Маргариты – она выскочила непонятно откуда и подхватила Конрада. Тот с трудом спустился с нижней ступеньки трона, неэлегантно хватаясь за поясницу.

– Вот, нашлась твоя Марго! – обрадовалась Лиза и тут же увидела Филина, который склонился над Амалией, распростертой на полу. Совсем как мертвая! Неужели ее убило?! А Конрада ранило?

– Их же всех задавит! – завопила Лиза и стукнула ладонями в колдовское стекло, не замечая ничего вокруг, не видя, что и в рубке стены пошли трещинами, как тонкий ледок.

Словно в ответ ей, Конрад-старший грянул:

– Мы погибнем! – и пошатнулся, да так, что Лиза окончательно уверилась: дело плохо, дракон ранен, вон он прихрамывает, а раньше за ним этого никогда не водилось.

– Рановато погибать, у нас еще дел невпроворот, – с трудом переводя дыхание, отозвался Филин. – Марго, держи его крепче, мне Амалию нести. Будем выбираться.

В этот самый миг рухнула очередная колонна и погребла под собой мутаборский трон. Взметнулась туча пыли, скрыв и Филина с Амалией, и Конрада с Марго. Изображение на экранах моргало и рябило.

– Инго! – Лиза в испуге прильнула к брату. – Это ты все рушишь или они? Или оно само? – Она ткнула пальцем в экран.

– Сам не пойму! – Инго отпрянул и задвинул Лизу себе за спину. И вовремя: все экраны замигали, вспыхнули, а потом один за другим померкли и начали стремительно трескаться и лопаться, осыпая незваных гостей водопадом осколков.

Напоследок на главном экране вместо тронного зала возникло какое-то подземелье. Лиза высунулась из-за спины у Инго, всмотрелась… каменная арка и рукотворные, вырубленные в скале ступени пристани – все это очень напоминало гномские подземелья под Радингленом. Бурлящая темная вода подземной реки затапливала эти ступени прямо на глазах, а пещеру заволакивало паром.

Замок сейчас прямо под Радингленом!

Экран ярко осветился, пошел паутиной трещин и погас. На несколько мгновений наступила почти полная темнота.

– Марго нашлась, цела, Филин их выведет, а нам надо искать Сад. Давай руку, бежим! – скомандовал Инго.

«Куда бежать?» – изумилась Лиза, но было уже не до вопросов и не до ответов. Кругом грохотало, падало и обрушивалось, со стонами проседали балки, стены прогибались и рвались, как тряпичные, в дырах что-то трещало, искрило… Удушливо тянуло горелым, и при свете вспышек Лиза увидела, как во все щели клубами ползет густой дым.

– Натяни на нос воротник свитера и дыши в него, – четко велел Инго. – Не то дыму наглотаешься.

– А ты как же? – крикнула Лиза, стараясь перекрыть шум, потому что у Инго не было даже шарфа, чтобы закрыть лицо, – только распахнутый ворот бывшей белой рубашки, покрывшейся пятнами грязи и сажи. Куртка давно осталась в железных челюстях замка, который всячески мешал Инго на пути к рубке – выставлял ловушки, путал коридоры, морочил и пугал.

– Как-нибудь! – Инго дернул Лизу за рукав и лихорадочно осмотрелся. Все дыры и проломы дымились и дышали жаром, а дверь, которая привела их сюда, наискось перекрыла какая-то упавшая конструкция.

Самый большой монитор, где сначала был вид на тронный зал, а потом на подземелье, опустел. Этот экран, высокий, почти в человеческий рост, располагался прямо над покореженными клавиатурами и опрокинутым креслом. Теперь он испускал слабое мутное мерцание, и на него падали отблески пламени, которое с треском и ревом рвалось во все щели.

Лиза и Инго оказались в ловушке, выхода не было. Лиза почувствовала, как от палящего жара у нее потрескивают волосы, стиснула зубы, чтобы не завизжать и не заметаться самым позорным образом.

– Не бойся, – неожиданно для самой себя сказала она брату, – сейчас послушаю, как нам выбраться.

Включить волшебный слух удалось не сразу, но, как только он заработал, гул, треск и грохот как будто отодвинулись за толстую ватную стену. Зато теперь Лиза отчетливо расслышала, как с единственного уцелевшего экрана шумят, поскрипывая мокрыми ветвями, невидимые деревья… узловатые старые яблони… и как туман оседает на траву и черепичную крышу… и приглушенно журчит ручеек… и дождь мерно шелестит и чмокает по земле, по палым листьям. Нет, даже не с самого экрана, а как будто из-за него, словно экран был стеклянной непрозрачной дверью. Лиза сосредоточилась, и нос ей ласково защекотал влажный ветер.

– Нам туда! – уверенно воскликнула Лиза. – Инго, скорее, я слышу – там Сад!

Инго поднял мутаборское кресло, вскочил на него, а оттуда прямо на клавиатуру, потом ухватил Лизу под мышки и поставил рядом с собой.

В тот же миг не стало мутного стекла экрана – вместо него в прямоугольном проеме висел туман, густой, пахнущий речной сыростью и земляной прелью.

– Прыгай! – крикнул Инго, балансируя на узеньком порожке, который получился из окантовки экрана. Прежде чем послушаться, Лиза наклонилась, сгребла с покосившегося мутаборского пульта украшения Маргариты и сунула всю пригоршню в карман. «Потом отдам, – сказала себе она. – Только бы все уцелели!»

Белая рубашка Инго растаяла в тумане, и Лиза, испуганно крикнув «подожди», прыгнула за братом.

За спиной у нее грянул взрыв и взметнулась огненная стена.

«Знать бы, далеко ли падать», – запоздало подумала Лиза.

А Лева с Костей, сами того не ведая, находились в двух шагах от затопленной пристани, которую Лиза успела увидеть на экране в рубке Черного замка.

– Конрад! – Лева попытался докричаться до одурелого дракона. – Костик, посвети нормально, не видно же ни шиша!

Костя зажал одну ноздрю и метко полыхнул огнем, так что едва не опалил Леве волосы, но зато зажег один из уцелевших настенных светильников.

Лева осмотрелся.

Недаром гномам было так худо даже стоять за порогом этой пещеры. Недаром и у Левы по телу уже расползалось знакомое холодное онемение.

Зал был завален золотом – оно сверкало в пляшущем свете, и было его много, очень много, причем не украшений и не утвари, как в королевской Сокровищнице, а просто монет, и даже не монет, а бессмысленных желтых кругляшей безо всякой чеканки. Золото устилало пол ковром, образовывали островки и холмы.

Своими глазами Лева увидел мутаборские сокровища впервые. Замок давно уже оставлял в гномских подземельях такие следы, Лева услышал об этом от гномов еще когда обходил подземелья вместе с Марго. Он не зря взял с нее слово молчать – опасался, как бы весть о золоте не дошла до Костика. Драконы ведь сами не свои до сокровищ. Подземный народ, знавший толк в металлах и драгоценностях, быстро убедился на горьком опыте, что золото заклятое и трогать его опасно. Но Черный замок упорно пробивался в подземелья снова и снова, и опять звенели и катились золотые кругляши, и, хотя гномы по очереди сгребали золото в пещеру, чтобы уберечь остальные подземелья от чар, замок успевал навалить все новые и новые кучи.

«Вот именно – навалить кучи!» – сообразил знаток зоологии Лева. Все ясно. Черный замок, как животное, оставляет по себе определенного рода следы. Может, даже нарочно метит захваченную территорию. Ну а заодно истребляет гномов.

Лева вскарабкался на одно из немногих уцелевших каменных кресел. Стало немного легче – по крайней мере, голова соображала и дышать получалось.

А Костик тем временем пустился в пляс по золоту – скакал, высоко вскидывая ногами, хлопал в ладоши, набирал полные пригоршни кругляшей и сыпал себе на голову, высовывал язык и громко твердил свое «нашел-нашел». Кажется, он даже забыл, что искал не золото, а замок и Маргариту.

– Конрад! Да Костик же! Хватит! – Лева окликнул его раз, другой, но напрасно – дракон как оглох.

Наверно, с усилием подумал Лева, на него мутаборский морок действует совсем иначе. Вот тогда у водопада – мне было хуже некуда, а Конрад водичку из него пил и все глупел да глупел… Наверно, и от золота то же самое. Надо поскорее выволочь Костю отсюда и самому выбираться. Эх, попросить бы Костю расплавить проклятое золото огнем! Так ведь не докричишься.