Короли диверсий. История диверсионных служб России - Михаил Болтунов

Занимаясь историей диверсионных подразделений, я заинтересовался судьбой этой бригады, однако никаких широких сведений найти не удалось. Что это была за бригада? Из кого формировалась, как оказалась на территории Чехословакии? Ведь 400 человек — достаточно крупное подразделение, и перебросить его незамеченным в другое государство нелегко. Кроме того, если она действительно была, то это ломает общепринятую версию о том, что в СССР с 1946 по 1979 годы не существовало разведывательно-диверсионных подразделений органов госбезопасности.

Однако, как я уже сказал, вопрос о спецбригаде еще предстоит прояснить.

Что же касается задачи, поставленной Сталиным перед разведкой, то она была успешно выполнена. Зубову удалось добиться встречи с Бенешем с глазу на глаз в его резиденции в Праге. Он передал президенту Чехословакии, по сути, сталинский ультиматум, главный смысл которого сводился к тому, что в стране произойдут кардинальные изменения вне зависимости от того, сохранится ли нынешнее руководство или нет. Однако, по мнению Сталина, только Бенеш мог обеспечить мирный путь перехода власти. Следует отдать должное, Бенеш сделал все, чтобы избежать беспорядков в стране, и уступил пост руководителя государства Клементу Готвальду.

Таков итог пражской акции разведывательно-диверсионной службы.

К сожалению, далеко не все операции заканчивались столь мирно и бескровно. Чаще во главу угла политики ставился девиз великого пролетарского писателя М. Горького: «Если враг не сдается — его уничтожают». Вряд ли суждено теперь кому-либо узнать, когда в воспаленном мозгу Сталина родилась идея уничтожения маршала Тито. Но она родилась, и незадолго до своей смерти Сталин собрал в Кремле несколько руководителей-чекистов во главе с министром госбезопасности Игнатьевым.

Совершение акта возлагалось на разведывательно-диверсионную службу и, в первую очередь, на агента-нелегала Григулевича. Такова была инициатива тогдашнего министра госбезопасности и его заместителей.

Григулевич, вне всякого сомнения, был опытным разведчиком. Достаточно сказать, что он сумел стать Чрезвычайным и Полномочным послом Коста-Рики в Италии и Югославии.

Постоянная резиденция посла находилась в Риме, но время от времени Григулевич по дипломатическим делам посещал Югославию. Его хорошо принимали, он сумел наладить добрые отношения с влиятельными людьми, близкими к Тито. Собственно, это и решило судьбу операции. Новые руководители министерства, зная сталинскую ненависть к Тито, ухватились за Григулевича, как за палочку-выручалочку. Конечно же, никого не интересовало, что Григулевич, несмотря на богатый опыт агентурной работы, никогда не использовался как боевик. Он участвовал в покушении на Троцкого, в некоторых других акциях, но был «мозгом операции», а не боевиком-исполнителем.

Кроме того, сама разработка покушения на Тито представлялась весьма слабой в оперативном отношении. Самое главное, не был отработан отход агента после совершения диверсионного акта. Григулевича собирались послать на явную смерть, и это в мирном 1952 году.

Представленные Сталину варианты были таковы. Убийство Тито произвести из бесшумного устройства, замаскированного под предмет личного обихода. Сделать это на дипломатическом приеме в Лондоне, куда собирался с официальным визитом Тито, или непосредственно в Белграде. Однако даже человеку, не посвященному в тонкости дипломатии, известно, что прием с участием глав государств тщательно охраняется, к тому же там всегда много гостей, что явно затрудняет осуществление такого плана, а тем более уход агента.

Что же предлагалось для прикрытия агента в данном случае? Вместе с выстрелом использование слезоточивого газа. Сегодня мы более знакомы со слезоточивыми газами даже на бытовом уровне, и знаем, сколь они неэффективны.

Второй вариант. При личной аудиенции у Тито с помощью замаскированного аппарата выбросить в воздух дозу бактерий легочной чумы и заразить югославского руководителя и всех присутствующих. Григулевичу предполагалось предварительно сделать прививку от чумы.

И наконец, третий вариант — вручить Тито подарок в виде шкатулки с драгоценностями, при открывании которой выбрасывается отравляющее вещество.

Все три варианта были крайне рискованны, с налетом авантюризма и непрофессионализма.

Трудно сказать, чем бы закончилась это так называемая операция по ликвидации Тито. Но судьбе было угодно, чтобы она не состоялась, а маршал Тито прожил еще много лет.

В марте 1953 года Сталин умер, не успев осуществить свой очередной зловещий план. Политическая ситуация во властных верхах советского государства резко изменилась, и о ликвидации Тито уже никто не вспоминал.

«Если враг не сдается…»

Еще не закончилась война, а Сталин столкнулся с проблемой националистических движений в Прибалтике, в Западных землях Украины и Белоруссии.

Борьбу с «лесными братьями», бандеровцами и другими вооруженными формированиями вели в основном местные органы безопасности.

Однако Центр жестко контролировал ситуацию, всячески помогая местным чекистам оружием, опытными кадрами оперативников и боевиков. Что касается верхушки бандитских вооруженных формирований, главарей националистических движений, то ими занималась непосредственно Москва. Кстати говоря, отобраны были лучшие специалисты по украинскому и прибалтийским регионам.

Здесь впервые в послевоенное время применяются препараты из секретной технической лаборатории, во главе которой стоял Майрановский.

Несколько лет назад раскрытие тайн «секретной лаборатории» наделало много шуму в стране, однако, думается, и до сих пор о делах этого зловещего учреждения известно далеко не все.

Но то, что известно, лишь подтверждает мысль: послевоенная борьба с главарями националистического движения укладывается в рамки традиционной сталинской политики, суть которой все та же: если враг не сдается…

Нет сомнения, методы, которыми боролся со своими оппонентами Сталин — преступны. Об этом никогда нельзя забывать.

Однако не следует лидеров украинских и прибалтийских националистов представлять сугубо политическими деятелями. За каждым из них стояли вооруженные банды. Члены этих банд в период немецкой оккупации активно сотрудничали с фашистами, воевали в составе карательных соединений, таких, к примеру, как печально известная дивизия СС «Галичина» или батальон «Nichtigal».

Тот же Шухевич, правая рука Бандеры, координировавший вооруженное сопротивление на Украине с 1943 по 1950 годы, имел звание гаупштурмфюрера и был одним из руководителей батальона «Nichtigal».

Да и сам митрополит униатской церкви Андрей Шептицкий, в прошлом офицер австрийской армии, был в свое время замешан в достаточно скандальной истории. Его арестовала еще царская контрразведка, и Шептицкий оказался в ссылке. Он вернулся во Львов лишь в 1917 году, освобожденный Временным правительством.

В чем же обвинялся граф Шептицкий? В сотрудничестве с австрийской разведкой.

Война обнажила истинную сущность лидера униатов. Не успел первый сапог немецкого солдата вступить на брусчатку львовских улиц, как Шептицкий направил поздравление Гитлеру, в котором восторженно приветствовал приход фашистов.

В 1943 году митрополит благословил только что созданную дивизию СС «Галичина».

Дивизия, как известно, присягнула на верность Гитлеру и была брошена на уничтожение партизан, мирных жителей, евреев. Полки этой дивизии прошлись «огнем и мечом» по городам и селам Украины, Словакии, Югославии.

Кстати говоря, капелланом в дивизии «Галичина» служил не кто иной, как духовный ученик Шептицкого — архиепископ Иосиф Сиплый. Это он благословлял карателей на кровавые дела.

Однако Сиплый не побоялся в составе делегации униатской церкви, посланной по приказу Шептицкого, приехать в Москву. К тому времени НКВД уже располагало точными сведениями о связи руководства униатов с фашистами, о чем и было заявлено делегации.

Правда, Сиплого арестовали позже, после войны.

Террористическое подполье украинских националистов действовало очень активно. Бандеровцы не только запрещали молодежи идти в Красную Армию, убивали, сжигали семьи тех,

кто боролся с фашистами, но и решались на достаточно громкие дела. Взять хотя бы убийство архиепископа Г. Костельника на ступенях львовского собора или террористический акт против известного украинского писателя Ярослава Галана.

Помнится, в первые дни своего обучения во Львовском высшем военно-политическом училище мне удалось побывать в музее-квартире Ярослава Галана. Выросший в российской глубинке и, право же, не подозревавший, что такое национализм, я здесь увидел подлинное лицо этого дикого явления.