Тайны йога-центра - Виктор Корнеев

Виджей раскрыл книгу, начал читать:

«Было бы неправильным называть Тантру религией — этот термин имеет слишком уводящие от реального смысла оттенки. Но Тантра и не образ мышления. Сведения о ней нельзя почерпнуть из книг. Тантра — это прежде всего действие. Оно направлено на познание и высвобождение внутренней энергии, скрытой в каждом человеке, для того чтобы он смог вырваться из оков плоти. Особенность Тантры состоит в том, что она придает особое значение категории времени. Для обычного человека время течет следующим образом — событие, предметы вытекают из невидимого источника «будущего», на бесконечно малое мгновение задерживаются в нашем «настоящем», которое мы реально воспринимаем своими органами чувств, и навечно отдаляются в «прошлое». Тантра учит, что прошлое не существует отдельно от будущего, а связано с ним неразрывными узами. Образно эта взаимосвязь представлена в виде чудовища. Обычно мы не в состоянии повернуться и посмотреть на это чудовище, изрыгающее цепь событий, сделать это — цель каждого тантрика. Такой взгляд на источник времени и пространства отражен в знаменитых тантристских диаграммах. Созерцание их помогает тантрику как бы повернуть вспять ход миросозидания и стать свидетелем постоянного процесса сотворения мира.

Тантра подчеркивает особую роль женского начала в мироздании. Женщина постоянно продолжает процесс мироздания, открывая время и пространство все новым рождающимся людям. Именно поэтому главная богиня тантризма — Кали. Она приносит человека в мир времени и пространства, она же уносит его из этого мира. Без женщины мужчина не может приобщиться к Тантре — лишь через нее осознает он свою роль в этом мире…»

— Ну как, понял что-нибудь? — В комнату вошла Амрита.

Она была одета в оранжевое сари, волосы были напомажены и собраны в пучок.

— Если что-то непонятно, я тебе объясню, на то я и служительница богини Кали.

— Но тогда почему ты решила мне помочь? — спросил Виджей, кладя книгу на столик.

— Потому что этим я окажу услугу моей богине. Джай-баба затеял невиданное дело, хочет отдать людям то, что принадлежит богам и отшельникам. Моя прямая обязанность помешать ему в этом.

— Так ты знаешь о планах производства «сомы»?

— Я многое знаю, я же жрица богини времени и событий. Она посвящает меня во все тайны.

— А нельзя и мне кое-что узнать из этих тайн? — осторожно спросил Виджей.

— Можно, но для этого я должна приобщить тебя к тантризму, — ответила девушка.

— Что же, я согласен, — произнес Виджей, еще не совсем понимая, что за этим последует.

— Тогда не будем терять времени, — сказала Амрита и как-то странно посмотрела на инспектора.

От этого взгляда у Виджея побежали мурашки по спине, но он понял, что отступать было уже поздно, — перед ним стояла девадаси, служанка богини Кали, а с ней шутить опасно. И Виджей подчинился.

После ухода инспектора комиссар Фарук еще долго ходил в задумчивости по кабинету. Все летело к черту. В последние месяцы он вложил в акции «Биохима» почти все свои сбережения. А что получил взамен? Дожил до того, что стал фактически наемным убийцей. И хотя убивать ему раньше тоже не раз доводилось, но тогда он стрелял в преступников, всякую нечисть, которая не была достойна жить на свете. Фарук подошел к креслу, рядом с которым стоял электрокамин, сел, закрыл глаза.

Перед ним опять, в который уже раз, как в немом кино, прошла та сцена в особняке Смита. Конечно, этот англичанин сам виноват — сунулся туда, куда ему никак нельзя было соваться. Потратил кучу денег на никому не нужные исследования и докопался до планов производства «сомы», а затем поставил ультимативные условия — либо ему вернут будто бы украденную у него какую-то древнюю табличку, демонтируют почти готовую к запуску установку по производству «сомы», либо он опубликует все, что ему известно, в газетах.

Этот ультиматум члены Общества наследников Ост-Индских компаний получили в день, когда Вардан устраивал у себя дома вечеринку по случаю помолвки своей дочери. Там собрались почти все члены общества. Не было только Мюллера и Смитов. Уединившись в кабинете Вардана, члены общества пришли почти единодушно к решению любыми средствами не допустить, чтобы этот ненормальный ученый хоть ненамного задержал пуск в эксплуатацию установки по производству «сомы» на заводе «Биохима» в Асике. Было принято решение срочно послать в особняк Смитов полномочных представителей общества и раз и навсегда, любыми средствами урегулировать вопрос. После некоторых споров решили, что поедут Кнутсен, Браун, Джай-баба и он — Фарук.

Уходя, Фарук чуть задержался в кабинете Вардана, заметив легкий кивок газетного магната. Оставшись вдвоем с Фаруком, Вардан сказал:

— Дело серьезное. Возможно, что надо будет принять чрезвычайные меры. Будьте к этому готовы.

Фарук понял, чего от него ждут. Он щелкнул каблуками и направился к выходу, где в «мерседесе» Вардана его уже ждали остальные трое.

Из машины Фарук связался по радиотелефону со своими двумя особо доверенными агентами — людьми, которые по его указанию уже неделю после того выступления на заседании общества постоянно следили за Бенджамином Смитом. От них он узнал, что полчаса назад в дом Смитов приезжала сначала певичка из кабаре, а затем ее бывший любовник.

Фарук дал указание прекратить наблюдение и срочно вернуться в полицейское управление. Подъехав к зданию управления, Фарук быстро поднялся к себе в кабинет, почти вслед за ним туда вошли двое дежуривших сегодня у дома Смита. Комиссар отпустил их домой, попросив к следующему утру составить детальный рапорт. Оставшись один, Фарук достал из ящика сейфа нигде не зарегистрированный пистолет, вышел на улицу и сел в поджидавший его автомобиль.

Почти в полночь «мерседес» подъехал к особняку Смита, освещенные окна которого были далеко видны в эту безлунную декабрьскую ночь. Дверь калитки была не заперта, и все четверо прошли во двор, никем не замеченными. Правда, комиссару показалось, что на плоской крыше соседнего дома мелькнула чья-то тень, но он не придал этому значения.

— Кошки, наверное, — подумал он.

Парадная дверь тоже была не заперта, в чем Фарук увидел знамение судьбы. Они так же тихо прошли внутрь дома, и только уже у самой двери гостиной Кнутсен, будучи человеком деликатным, несколько раз кашлянул, увидев через стеклянные створки Бенджамина Смита, сидевшего в кресле и, кажется, о чем-то задумавшегося.

Комиссар Фарук знал, что по совету Джай-бабы англичанину уже несколько дней в воду добавляют немного «сомы», но, видимо, на Смита это мало действовало.

Появление в дверях гостиной незваных гостей, как показалось Фаруку, нимало не смутило Бенджамина Смита. Наоборот, Смит, кажется, ждал этого визита. Не вставая с кресла, он сделал рукой знак, приглашающий вошедших сесть на диван.

— Я совсем забыл, что сегодня у господина Вардана столь торжественное событие. Но ничего — это даже кстати. Думаю, что оно помогло вам всем собраться, с тем чтобы обсудить мой ультиматум. Ваше появление в столь представительном составе должно означать одно из двух — либо вы приняли мои условия, либо решили всеми возможными способами убедить меня уехать и забыть обо всем. Поскольку среди вас нет ни Вардана, ни Мюллера, то я считаю, что первая альтернатива сама собой отпадает, — англичанин замолчал и обвел взглядом гостей.

— Бенджи, — начал, чуть откашлявшись, Кнутсен, — ты, по-видимому, неправильно нас понял. «Сома» — это не орудие порабощения, а средство сделать жизнь людей, особенно тех, кто сейчас страдает от болезней и голода, чувствует острую неудовлетворенность жизнью, более полной и легкой. Разве тяжелобольным врачи не дают морфий? Так вот, для миллионов бедняков «сома» станет избавлением от тягот и страданий, даст возможность направить свою жизненную энергию на развитие экономики, избавит их от агрессивности.

— Дорогой Кнутсен, я всегда полагал, что ты примкнул к этой братии из лучших своих побуждений. Но ты ошибаешься, думая, что «сома» принесет человечеству счастье. Она станет тем средством, при помощи которого такие, как Макс Рич, Вардан, Джай-баба, Мюллеры, хотят создать на земле корпорации-термитники, в которых безвольные и бесправные миллионы и миллиарды людей будут безропотно служить кучке «избранных». В конце концов и сами эти «избранные» превратятся в таких же термитов, и тогда наступит конец человеческой индивидуальности, на всей планете будет царствовать корпорация-термитник.

Меня вот тоже хотели «успокоить» с помощью «сомы», но на каждый яд есть противоядие. Так что у вас осталась лишь одна возможность заставить меня замолчать — убить меня физически. Не сомневаюсь, что вы поручите это дело профессионалу — вот, например, комиссару Фаруку. У него ведь рука не дрогнет. Я одобрил бы этот выбор. Мне только интересно, какой способ решили вы использовать — древний египетский — удавку или самый современный — укол смертельной дозы снотворного. — Смит ухмыльнулся и замолчал.