Дурная привычка - Павел Торубаров

Когда в школе мы писали сочинения на тему «Моя семья», то я всегда, когда приходилось говорить о доме, вкладывал в это понятие иное значение, нежели жилище. Я говорил о Доме, о том месте, где жила моя семья, куда я спешил после учебы, где меня ждали мать с отцом, где я шалил и обсуждал с родителями свои проблемы, где мне всегда были рады. Потом, повзрослев и начав жить самостоятельно, слово «дом» для меня так и сталось — Дом. Там мама пекла пирожки, а отец учил меня обращаться с молотком, там стояло трюмо с поцарапанной столешницей, там, в лифтной шахте, хранились мои сигареты, в тайне от родителей, там во дворе были качели, с которых мы с приятелями прыгали, там под окнами был старый яблоневый сад, который пережил войну и новостройки. Там был мой Дом. И пусть, в силу профессии появлялся я в этом месте редко, но, все вокруг оставалось для меня Моим Домом.

Мы поселились в этой квартире в конце восьмидесятых. Отец получил новое назначение и жилплощадь. Тогда я еще не забыл нашу прежнюю квартиру в доме номер три по Набережной улице. Однако, со временем, Набережная улица в небольшом городке перестала быть для меня Домом, уступив это место новому жилищу. А теперь, Домом для меня стала Зона и этот бункер. Но, где-то в глубине души, я еще помнил Набережную и вид из окна, откуда просматривалась река и баржи, стоящие у причала. Мне пришла пора возвращать долги. А для этого необходимо было идти вглубь Зоны. Вглубь моего теперешнего Дома.

От дум меня отвлек Серж, спускавшийся по лестнице, громко стуча ногами по железным ступенькам. Когда он подошел ближе, то я уже был собран и готов к любому повороту событий.

— Я иду с тобой, — без долгих предисловий заявил мне Серж. — И все твои доводы не принимаются. Я свой выбор сделал.

Что же, значит, так тому и быть. Судьба…

— Ты хорошо подумал? — я счел своим долгом дать ему последний шанс. — Не обязательно идти со мной, только потому, что этого требуют твои понятия о чести. Если сейчас ты скажешь «нет», право слово, я не обижусь.

— Только в одном случае я могу отказаться, — Серж тряхнул головой, будто лошадь, отгоняющая мух. — Если ты скажешь, что в рейде я буду тебе обузой.

— Обузой ты не будешь, — я увидел, как Серж просиял. — Только я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.

— Ты идешь к ЧАЭС? — Серж махнул рукой, предупреждая мой ответ. — Можешь не говорить, я и так знаю. Для чего, иначе, тебе такое снаряжение? Это вполне соотносится с моими желаниями. Так что, я с тобой.

— Смотри, — я развел руками и вздохнул. — Тебе жить. Только учти, я не гарантирую, что мы сможем дойти до Монолита.

— Пусть так, — Серж махнул рукой. — Но я, хотя бы, попробую. Задницей чувствую, что лучшего шанса у меня не будет.

— Задница, конечно, прибор очень точный, — я улыбнулся, — только особо доверять ей не следует. Иногда надо и голову в мыслительный процесс включать. Короче, раз ты намылился со мной, то тебе надо подобрать соответствующее снаряжение. Посмотри, что я уже приготовил, и подбери на свой вкус. Только учти два момента. Первое — обязательно возьми с собой дробовик, второе — костюма для тебя я не припас. Ну, это не беда, мы по пути им разживемся. Знаю я тут неподалеку один сталкерский супермаркет. Давай, действуй, а я пойду, кое-какие дела поделаю. Кстати, у тебя фамилия как звучит?

Вопрос о фамилии, казалось, поставил Сержа в неловкое положение. Он немного замешкался, а потом спросил:

— А тебе зачем?

— Надо, раз спрашиваю. Надеюсь, не Череззаборногузадерищев?

— Нет, — Серж потупился. — Только ты не смейся — Специальный. Представляешь, я — Сергей Игоревич Специальный. Прикинь, как мне в детстве жилось, а? И мама у меня Специальная была и папа. Даже братишка, и тот — Специальный. Ужас!

— И не говори! — я старательно давил смех, рвавшийся наружу. — Ладно, Сергей Игоревич Специальный, смотри снарягу, а я пойду, письмо отправлю. Надо же для тебя одежку подобрать по сезону.

Уже поднимаясь по гулким ступеням, я услышал, как Серж открыл оружейный шкаф и присвистнул от удивления. Второй раз подряд мне удалось поразить его воображение. Приятно, что тут душой кривить?

Пока я отправлял письмо в «сталкерский супермаркет», заказывая Сержу костюм и еще одну мелочь, мой новый напарник старательно собирал снаряжение. На все про все у меня ушло минут тридцать. Закончив со своими делами, я спустился в арсенал. За это время Серж успел переворошить кучу добра и выбрать себе необходимое.

Из оружия он взял наш «ВАЛ» и итальянский автоматический дробовик, взамен помповика, купленного у Графа. Вместо пистолета — отложенный мной до лучших времен немецкий НК МР 5 К. Взрывчатку и мины трогать он не рискнул, зато набил разгруз под завязку гранатами РГД-5, опробованными на чернобыльском псе в первую нашу совместную ходку. Когда я спустился, Серж крутил в руках НРС, решая, можно его попросить у меня или нет. Я развеял сомнения, всунув нож ему в руку, и порекомендовал взять еще и штык от «Калаша». Остальное снаряжение было точной копией моего. Что ж, универсальностью наш комплект, конечно, не мог похвалиться, зато отличался редкостной унитарностью: патроны для автоматов прекрасно подходили к «Грозе», «ВАЛу» и «Винторезу», а пистолетные патроны, в изобилии встречающиеся в Зоне, замечательно входили в сержев Heckler-Koch. А что — стандартный калибр 9х19 Para. Обычный НАТОвский боеприпас. НРС тоже принимал их с огромным удовольствием. Только вот для моего G27 отдельный патрон нужен — 40SW. Но я надеялся обойтись, при случае, тремя обоймами, а то и вообще — не вынимать пистолет из кобуры.

Пока мы провозились со сборами, время приблизилось к четырем часам вечера. Выходить сегодня смысла уже не имело, ибо мы успевали добраться только до «Ростока» или «Агропрома», но, ни туда, ни туда нужды заходить не было. Первый остановочный пункт был намечен несколько дальше. До него мы не дойдем, пока в Зоне еще светло, однозначно. Мораль — ночевать пришлось бы на Свалке, чего мне очень не хотелось. Посему, мы с Сержем решили отдохнуть и поспать с комфортом в бункере. А утричком, что называется «по росе», уйти в рейд.

Поужинали мы рано и плотно. Еще не было семи часов, когда я дал команду «отбой». Серж сказал, что в такую рань заснуть он не сможет. Учитывая, что по намеченному мной плану нам предстояла только одна ночевка в более или менее приличных условиях, я велел Сержу забыть про «не могу» и выспаться впрок. А, чтобы ему не мучиться бессонницей, выдал волшебную таблетку, которая, будучи принятой внутрь, за пять минут гарантированно отключала сталкера средних размеров на пять часов. Очень полезная таблетка!

Серж проглотил пилюлю, скинул комбинезон, добрался до койки и рухнул в нее как подкошенный. Молодецкий храп, разнесшийся по бункеру через некоторое время, убедил меня в том, что препарат израсходован не зря.

Я проснулся за пять минут до сигнала будильника. Серж посапывал на соседней койке, уже не потрясая стены храпом. Я лежал в темноте и собирался с мыслями перед рейдом, настраивался на работу. Я любил эти минуты затишья перед трудным выходом. Еще в разведке, когда предстоял маршбросок, либо боевой разведвыход, я всегда просыпался немного раньше, чем положено, и лежал с открытыми глазами, глядя в бездонную темноту. Это помогало мне поймать нужный настрой. Вот и сейчас я просто лежал и не пытался представить, что ждет меня в рейде. Когда завибрировал ПДА на руке, мне показалось, что я уже смог настроиться на нужную волну.

Я растолкал Сержа. Тот разлепил глаза, потом шустро вскочил с кровати, будто и не спал вовсе. Через полчаса, позавтракавшие и облачившиеся для выхода, мы стояли в предбаннике. Я критически оглядел напарника. В сером сталкерском комбинезоне и НАТОвском разгрузе Серж все так же походил бы на миротворца-неудачника, если бы не два «но». Оружие теперь у него было значительнее серьезней. И осанка Сержа поменялась. Ныне, в ней просматривался сталкер, пусть молодой и неопытный, но уже успевший приобрести в Зоне достаточно навыков, чтобы идти в глубокий рейд с грамотным ведущим. На роль такого грамотея я, с детства не отличавшийся лишней скромностью, назначил, естественно, себя.

Я осмотрел костюм Сержа, проверил, плотно ли подогнаны лямки, заставил напарника попрыгать. Все штатно. Потом, я попрыгал сам, пошевелил плечами, проверяя, удобно ли сидит костюм. Все отлично. Можно выходить. Я защелкнул шлем, активировал боевые системы, синхронизировал ПДА с тактическим компьютером костюма и включил внешний динамик.

— Выходим. — я показал двумя пальцами в сторону лестницы. — Как всегда — по боевому. Ты впереди. Готов?

— Готов. — Серж подтвердил свои слова кивком головы. — Вперед.

Я нажал кнопку возле двери, потом открыл ее. Все, теперь у нас есть десять минут, чтобы покинуть бункер, пока охранная система переведена в режим ожидания.

Мы вышли на поверхность и осмотрелись. Серое небо, высокие тучи и полное безветрие. Такой нам предстала Зона в этот раз. На внутренней поверхности забрала отразилась информация об окружающем мире, и я поведал Сержу, что температура за бортом девять градусов, влажность восемьдесят два процента, атмосферное давление в пределах нормы, зонарное время шесть-ноль-три. Надо было добавить еще: «полет проходит на высоте тысяча девятьсот миллиметров над землей, командир корабля, пилот первого класса, заслуженный сталкер Крохаль». Но это было бы лишним.