Последствия выбора - Ольга Воскресенская

Эстив поставил лампаду на пол возле кровати, присел на покрывало и еще раз попытался обнаружить пульс. Рассвет близился, и он хотел убедиться, что Ройсу действительно становится лучше. Паренек схватил левую руку бессознательного товарища и тут же дернулся: у него возникло такое ощущение, что в ладонь ударила молния. Эстив разжал хватку, уронив безвольное запястье выпускника обратно на покрывало, и, приглядевшись, заметил своеобразный браслет, наполовину скрытый манжетой рубашки. Неказистая с виду вещица почему-то заставила его сердце биться быстрее. Он с трудом оторвал взгляд от шнурка, обвивающего запястье товарища, и решил, что это, наверное, какой-то очень мощный защитный амулет. Правда, на Эстива он почему-то оказал весьма странное воздействие. Паренек резко почувствовал себя бодрее, усталость, накопившаяся за время дневной тренировки и ночной работы, полностью исчезла.

— Вот он! — С этими словами дверь в комнату неожиданно распахнулась, и за порогом показались две крепкие мужские фигуры.

Арр первым вошел в помещение и остановился в изножье кровати. Вслед за ним проскользнул, неслышно ступая, совершенно незнакомый Эстиву человек, которого он тут же поторопился внимательно рассмотреть.

— Ну здравствуй, пропажа, — широко улыбнулся Мергаток. — Заварил ты кашу…

Эстив в ответ промолчал и лишь перевел недоуменный взгляд с незнакомца на Ройса и обратно. Он не понял, к кому сейчас обратился мужчина. Смотрел вроде на него, но ведь они незнакомы.

Выражение лица ученика не слишком понравилось вошедшему следом за Арром, так как он нахмурился и осторожно поинтересовался:

— Не узнаёшь?

Тут уж сомнений не было, что мужчина обращался именно к Эстиву. Ведь не бессознательному же телу он задал вопрос!

— А должен? — неуверенно спросил паренек.

— Ха! Арр, у меня определенно мания величия, и вот второе тому доказательство! Я считал, что мое лицо знакомо многим, а оказывается, что нет!

— Господин директор?..

— Не только, — вздохнул Мергаток и сменил тему: — Как Ройс?

— Плохо. Кажется, улучшений нет.

— Мерток, я предположил, что на рассвете он сам придет в себя, но у меня все же остаются легкие сомнения, — сказал Арр с серьезным видом. — Может, еще ты посмотришь?

— Ройс пока жив и не умрет в ближайшее время, — уверенно вынес вердикт директор, едва бросив взгляд на лежащее на кровати тело. — Но очнется ли он… Это сможет сказать только Дартис, вернувший хотя бы часть силы. Мы ничем не в состоянии помочь.

— А если позвать Элота? — поинтересовался Арой. — Парень-то пострадал из-за наших разборок!

— Ты поручишься, что ему невыгодна смерть единственного служителя Дартиса? Вдруг Ройс прав и это действительно Элот собирает силу?

— При нас двоих он не посмеет ничего сделать, — возразил Арой. — И других вариантов все равно нет, ведь артефакт Дартиса — у врагов, а без него наш коллега… хм… слабее некоторых людей. Слабее двадцати пяти смертных как минимум!

— Да и, как я понимаю, стопроцентной уверенности в личности Дартиса у нас тоже нет, — напомнил Мергаток. — Хотя я ратую за то, чтобы подстраховаться и ввести Эстива в курс дела.

— Введем, — покладисто согласился Арр. — Так ты согласен позвать Элота?

— Да, только не хотелось бы, чтобы он увидел Эстива и догадался о его роли.

— Ай, — махнул рукой бог справедливости, — я даже согласен ему портрет нашего рыжика подарить, пусть рассматривает в свое удовольствие. Вряд ли он что-то заподозрит, если мы не будем делиться с ним логическими выводами.

Эстив переводил взгляд с наставника на директора, пытаясь понять, о чем они говорят. Он слышал каждое их слово, но не понимал смысл разговора. По его мнению, сейчас вообще было не время для простой болтовни, надо что-то делать, как-то спасать Ройса. Но паренек не осмеливался перебить разговор мужчин. Кажется, они хотят пригласить лекаря, которого зовут так же, как одного из богов?

— Мне поговорить с ним? — кивнув в сторону Эстива, поинтересовался директор у наставника.

— Нет, давай я сам, а то ты будешь слишком долго возиться, — возразил Арр.

Мергаток согласился, так как словам знакомой личности обычно доверяют больше, если это, конечно, не враг и не общеизвестный лгун.

— Слушай сюда, Эстив, — начал Арой и бесцеремонно продолжил: — На самом деле ты — Дартис, просто пока не помнишь ничего и не осознаешь себя. А теперь лезь под кровать, посидишь там и подумаешь, пока мы с Элотом Добрым пообщаемся.

— Что за бред? — раскрыл рот от удивления рыжий парнишка. — Я не…

— Цыц! Катись под кровать и не спорь! Если я сказал, что ты Дартис, значит, это так и есть.

Ошалевший Эстив, услышав грозный оклик и приказ наставника, тут же шлепнулся на пол. Тело само поспешило выполнить требуемое, повинуясь привычным командным интонациям. За несколько месяцев у него выработался прямо-таки рефлекс на голос Арра.

— Ничего себе объяснил, — присвистнул Мергаток, еле удержавшись от неуместного смешка.

— Нормально, — пожал плечами Арой. — Коротко и ясно, без этих ваших рассусоливаний.

— Но так командовать Дартисом…

— Пользуюсь случаем, пока есть возможность, — подмигнул единственным глазом бог справедливости.

— Смотри, он потом припомнит.

— Да я и сам напомню, и не один раз, — громко хохотнул Арой. — Давай зови Элота.

— А ты? Ты же говорил, что вполне ладишь с нашим добрячком.

— Я-то с ним действительно лажу, а вот он со мной — нет. Элот называет меня грубияном и удирает быстрее, чем я успеваю договорить.

Это заявление не вызвало удивления у Мергатока, уж он-то лучше всех знал характер друга. Арой частенько бывал резковат в своих высказываниях и не отличался особым изяществом манер.

— Элот, могу я попросить тебя о небольшой услуге? — спросил директор в пустоту, даже не повысив голос. — Милости прошу ко мне.

Говорил он вежливо и уважительно, поэтому у покровителя лекарей не нашлось достойного повода для отказа.

— Иду, — послышался отзыв, казалось, из воздуха.

Мгновением позже прямо перед Мергатоком возникла фигура, облаченная в легкую белую бесформенную хламиду. По человеческим меркам, Элот выглядел пожилым мужчиной, даже волосы до плеч и роскошная борода, спускающаяся на грудь, были то ли седы, то ли белы от природы. На лице выделялись живые ярко-голубые глаза, на скулах виднелся здоровый румянец.

— Вот все и в сборе! — громко заметил Арой, привлекая тем самым внимание Элота.

Прибывший по просьбе Мергатока бог поморщился, демонстративно внимательно осмотрел комнату в поисках еще таких же неприятных сюрпризов, но Эстива не почуял.

— Что от меня требуется? — деловым тоном спросил он. Хотя, окончив осмотр, и так развернулся в сторону кровати и, хмуря густые брови, изучал будущего пациента.

— Вылечить сможешь? — поинтересовался Мергаток.

— Не положено. Это же прямое вмешательство в дела смертных! Найдите обычного лекаря из местных, пусть он попытается. Тем более что парень на кровати — не мой служитель.

— Элот, брось ты эти отговорки. Каждый из нас время от времени все равно нарушает некоторые правила, только не сообщает об этом другим. Мы с Ароем тоже не исключение, честно говорю. И не поверю, что ты всегда такой правильный!

— Ты меня в чем-то обвиняешь?

— Нет, уговариваю, — отозвался Мергаток.

— Грубый ход, — вздохнул Элот. — Недаром смертные говорят: «С кем поведешься…»

— Ты тему-то не переводи, — вмешался Арой. — Парень на кровати нуждается в помощи, но кто-то из твоих подопечных вряд ли справится сам. Тут больше с душой надо работать, а не тело исцелять.

— Вот и занялся бы сам, раз такой умный, — подколол в ответ Элот. — На смертном вообще печать Дартиса стоит!

— Правильно, — кивнул Мергаток. — Он единственный служитель Дартиса и наша последняя надежда на то, что адепты отступника не смогут так просто убить бога меткости. Или это ты собираешь чужую силу?

— Да вы что! — рассердился Элот. — Позвали в гости и теперь оскорбляете, убийцей и властолюбцем обзываете. Мне чужое ни к чему!

— Странно получается, — хмыкнул Арой. — Артефакт кто-то увел, но ни я, ни Мергаток, ни ты тут ни при чем. А между тем доказано, что Терра, Фехата и Унара не имеют к этому делу отношения. Не иначе как Дартис сам решил прекратить свое существование оригинальным методом!

— Арр, сейчас не время выяснять отношения, — шикнул Мергаток, пока Элот с возмущенным видом переваривал обвинение.

— Я просто расклад объяснил.

— Элот, извини, у нас сейчас не лучшие времена, — сказал покровитель всех воинов. — Арой ни в чем тебя не обвиняет, у него просто манера разговора такая. Нахрапистая.

— Он же прямым текстом заявил, что, кроме меня, больше некому желать смерти Дартиса!