Книга третья. Усердная жадность (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Глава 24

— Беги, сука… Беги! — сдавленно и зло прошептал я в высовывающееся из-под накидки ухо, а затем, схватив фигуру уховладельца за плечи, буквально швырнул её вперед на дорогу.

Та, в ужасе выдохнув, припустила за двумя куда меньшими фигурами, со всех ног улепетывающими в город. У меня почти не было сомнений в том, что вся эта троица, на которую мы пожертвовали собственные плащи анонимности, будет бежать, бежать и бежать, уводя ложный след прочь из Аустоламба. Особенно этот, крупный, чьи уши высовываются аж по сторонам капюшона.

Туриана гар-Шаррга, лейтенанта императорской гвардии и виновника всех приключившихся с нами бед, оказалось удивительно просто запугать Жезлом Плодородия, что выронил внезапно лишившийся сил паладин Йен Чунь. Ну, как запугать? Ввести в состояние едва контролируемой истерики, когда тролле-эльф буквально скулил как сучка, видя покачивающийся перед его глазами конец предмета. Не могу его упрекнуть. Сам бы так скулил и сам бы также драпал без оглядки от человека, пригрозившего, что в ином случае он тебя найдет. Про мелкие фигурки и говорить не стоит, попутно выловленные ныкавшимися по дворцу нами двое молодых аристократиков, предававшихся плотской любви в гардеробе. На них сработало обычное «родителям расскажу». Конечно, очень слабо для столь нагадившей мне персоны, но разбираться, виноват ли длинноухий гад настолько, чтобы бить его нефритовой палкой по кумполу, у меня не было ресурсов. В том числе — и времени.

Вопрос с ложным следом был решен, теперь оставался другой — как не оставить настоящего. Ответ на него уже был, так что мне оставалось лишь уйти в скрытность, чтобы тихо и не спеша, не привлекая внимания санитаров и прочих орущих и бегающих по дворцу людей, подняться к одной интересной дворцовой площадке, где стоял на приколе малюсенький курьерский дирижаблик, оснащенный перепуганным пилотом, двумя нервничающими моими девицами скромных масштабов, а также…

— Ты! — уткнул я пальцем в плечо крупно дрожащей кентаврицы, затянутой во все черное, — Молчи. Ничего не говори. Я на тебя обижен. Две недели в тюряге!

— Мач…

— И ты молчи! — палец был зло ткнут в грудь Кинтаро, — Сколько времени во дворце, а так никаких связей не завел! Мы там в застенках гнили, а вы апельсины с рябчиками уминали! Пилот, заводи шарманку!!

— Герой-са…

— Пилоооот, — зло зашипел я второй раз за последние двадцать минут, — Тут рычагов мало… быстро можем научиться! Взлетай, родимый… или моя гнома будет стрелять.

Тами, угрожающе зашипев, ткнула торцом своего копья пилота в спину. Конечно, можно было одолжить и настоящую винтовку у Кинтаро, но зачем?

— Считаю это приказом от члена императорской фамилии!! — истерично крикнул пилот, пихая себе в рот соломинку ментоловой сигареты, — Срочный взлёт!

Удрать из дворца было несложно. Йен Чунь, да благословит она сама себя во все места, нагнала очень много жрецов в огромный дворец-торт, наказав им попортить нервы как можно большему числу слуг, поэтому, когда внезапно её благословение почему-то отрубилось, все и везде начали брать реванш над ослабевшими хамами. С помощью рук, ног, подручных средств… по-всякому, в общем. Без всякой оглядки на присутствие богини. В результате царила такая кутерьма и беготня, что мы могли идти по коридорам с барабанами, печатая шаг и вопя гимн Советскому Союзу, а не скромно крабиться вдоль стеночек под накидками.

С Кинтаро и Самарой всё получилось куда проще. Заметив в одном из проходных залов её порнокопытную светлость, я воспылал жаждой подарить засранке радость материнства, точно такую же, как и случайно попавшей под руку венценосной старушке. Пробравшись же к ней, мы увидели закрываемого могучим девичьим крупом Кинтаро, имевшего бледный вид и квадратные глаза. Решив, что залож… попутчик нам не помешает, мы взяли совершенно не возражающего парня в пле… в компанию, заодно присовокупив к нему и куноичи, благо у той был лишь один невнятно выраженный стариком Одаем приказ — не спускать с парня глаз.

Ну а дальше всё стало еще проще, так как Самара у нас большая, черная, и кидающаяся в глаза, а уж наш отряд октябрят, включая даже скромно съежившегося под накидкой меня, на её фоне особо не заметен.

Теперь дирижаблик, ведомый слегка дрожащей рукой нервно курящего пилота, вовсю делал своими вентиляторами от дворца, из некоторых окон которого даже шёл дым. Внутри было хорошо — частично пришедшие в себя после мощного проклятия жреца девчонки распластались на сиденье, поочередно прикладываясь к бутылке. Правда, сидящим напротив них и сильно дергающимся подросткам приходилось куда хуже — я продолжал злобно сверлить их взглядом.

— Одна у нас типа служивая, куда пошлют, туда и идёт, — злобно бурчал я, — Второй жертва обстоятельств… А наши жопы чуть не продали команде поехавших психичек. Самара, вот у тебя вообще, совесть есть? А ты, Кинтаро? Сколько ты сиськи мял, император ты недоделанный? Да из тебя бы через месяц даже уборщицы бы начали веревки вить!

— Я не-не-не зн-ал!

— Врёт, — булькнула бутылкой Саяка, — Я ему писала!

— У тебя есть его номер?! — неприятно поразилась когда-то лишенная такого счастья Тами, — Ах ты предательница!

— Мне можно! — гордо и необоснованно парировала ведьма, нарываясь на шутливую перебранку.

Лететь нам было недолго, чай столица могла себе позволить иметь межконтинентальный телепорт под боком, а уж догнать курьерский дирижаблик не вышло бы ни у кого. Поэтому, я, особо не парясь, спросил о дальнейших жизненных планах у Тсучиноко-младшего и Самары Такаули. Что они хотят и куда пойдут. А то ведь, чтобы соблюсти приличия, если у счастливого внука дедушки Одая есть какая-нибудь цель, нужно будет предварительно лишить кентаврицу сознания… для её чистой совести. А потом, очнувшись, она пойдет искать пропажу. Куда-нибудь в лес. Где и будет её искать две-три недели. Этакий реверанс самоотверженной, но очень уж стеснительной и зажатой девочке, которая может молодецки разнести целую банду с помощью одних копыт, но совершенно теряется при разговоре.

«А может мы вернемся?» — наивный вопрос куноичи нарисовала на листке, за которым сейчас и спрятала лицо.

— Да…, - неуверенно пробурчал Кинтаро, дергая глазом и слегка заискивающе на нас поглядывая, — Там же дед… ему плохо…

— Этот дед использовал тебя и меня, чтобы слить империю герцогам! — решительно отрубил я, — Если ты, мой нерешительный друг, не в курсе, то никто тебя никогда за наследника не считал. Прабабка и дед Одай собирались просто уйти со сцены, сберегая собственное имя, а власть в самой империи и Аустоламбе давно и прочно уже в руках трех герцогов и бюрократического аппарата. Так что ты, Кинтаро-кун, был просто ягненком на заклание!

— Как это слить? — отказывался понимать добрый внук, который, несмотря на все причиненные ему издевательства, всё-таки оставался любящим родственником. А вот пилот меня расслышал хорошо, от чего его шея уже приобрела дивно бледный вид. Вроде даже немного синеватый.

Пришлось вкратце, но объёмно поведать Кинтаро, что его собирались назначить козликом отпущения ради выведения вящей славы Тамы и Одая из-под удара будущего провала. Я, конечно, был не в курсе множества компромиссов и уступок, на которые до этого момента шла старая императрица при сотрудничестве с герцогами, но вместо этого описал свою роль — а именно договор меня любимого с теми же влиятельными людьми, в ходе которого они должны получить на трон самого Одая, а там уж… всё в их руках. И, как ни странно, но условия этого договора выполнены — оябуна из столицы уже никто никуда не отпустит. Надо будет — он и на цепи будет сидеть.

— Это почему? — полюбопытствовала слегка пьяненькая Тами.

— А потому, что ему теперь братика воспитывать, — охотно объяснил я, — Или сестренку. Его мамуля того, беременна. Так что Кинтаро теперь и не наследник.

— КАК?!

Что интересно, это завопили разом и Кинтаро, и Самара, и пилот. Пришлось демонстрировать им волшебную зеленую палку, вновь оказавшуюся у меня. Правда теперь палка слегка изменилась…