Звездный свет (ЛП) - Вудс Эдриенн

Днём снова достала дневник и снова прошлась по всему тому, что выяснила.

Он не любил Табиту на самом деле так, как я думала, если у него была интрижка с Вайден.

Она могла потерять свою работу из-за этого.

Даже думать об этом не хочу.

Дальше было ещё одно стихотворение.

Я и сила, и мощь вовек,

Я — огонь и ярость — я,

Мне не нужен ни зверь, ни человек.

Я и суд себе, и судья.

Тёмные мысли твердят:

«Противься её притяженью».

Моя болезнь против леченья.

Её свет взывает ко мне, маня,

Но как от страшнейшей чумы

Я скрываюсь в плаще

Из тьмы.

Чёрный бархат познания

Окутывает зов её пламени,

Что с каждым днём всё сильней,

Отталкивает это в ней.

Приливы моего бытия

Под властью её притяжения —

Океана с берегом сражение,

Природное явление.

Сам по себе я непобедим,

Но что, если я

Не должен быть один?

Я сила и власть, орудие боли,

Нет, не лишить меня воли.

Никогда, ни перед кем

Не преклоню я колен.

Но

Ах! — этот свет

и — ох! — с ним тепло

и — ух! — тишина

Есть ли хоть где-то

В одном из миров

Место, где вместе

Я и она?

Когда я прочитала эти строки, произошло кое-что совершенно неожиданное. Мои глаза наполнились слезами. Он пытался сопротивляться мне, делал вид, что всё просто, но это было не так. Он сомневался в этом каждый день. Боролся с этим постоянно. Его слова такие цепляющие. И хотя его тёмная сторона пугает меня до смерти, я не могу перестать читать его тупой дневник.

Я закрыла его, прочитав ещё два стихотворения, и думала о них ещё очень, очень долго.

Я думала, что удерживать его от темноты было самой тяжёлой задачей, но нет, он уступал ей множество раз. И самым сложным было вернуться к свету.

На следующий день я пообещала себе, что буду вести себя нормально и пойду вместе с Бекки и Сэмми в Лонгботтомс.

Мы провели там весь день, обсуждая мой приближающийся день рождения. Но всё ещё в мыслях у меня крутился дневник Блейка и все его поступки.

Как я могла влюбиться в него? Даже если одно это стихотворение застряло у меня в голове.

Я знала, что мой дракон был поэтом. Профессор Фейцер говорила об этом. И ведь она тогда его уже раскусила. Читала ли она его дневник, как и мой, или он дал ей другую версию? Фальшивую, не имеющую никакого отношение к секретам, которые он таил?

— Так вот, королева Маргарет говорит, что они собираются устроить вечеринку накануне самого главного дня. И они привезут торт в двенадцать, — сообщила Бекки.

— Ночи?

— Это твой день рождения, Елена. И это её условия, если ты не хочешь получить праздничную феерию в тот самый день.

— Ладно, — уступила я.

— Вечеринку проведут в том же самом месте, где был приём драконов. Мне нравится это место. Оно идеально подойдёт.

— Наверняка там будет скучно.

— Почему это? Там же буду я.

— Ты в последнее время сама не своя.

— Ну, у меня есть на то свои причины.

— Ты смогла с ним связаться?

— Нет, — вновь приуныла она.

— Уверена, там не ловит сигнал.

Я вспомнила слова Эмануэля. Если Блейк несчастен, то и Джордж тоже.

— Окей, что ещё?

— Она сказала, что не нужно никаких нарядов.

— Ну, наконец-то! — истерично воскликнула я. Бекки и Сэмми рассмеялись, после чего Сэмми встала.

— Простите, девочки, мне нужно встретиться с Дином в кофейне. Увидимся вечером.

— Пока, — ответила я, тогда как Бекки расстроилась ещё больше.

Я улыбнулась. Мне безумно хотелось рассказать ей про дневник, но я не стала. Знаю, ей тоже захочется прочитать, и тогда все секреты всплывут наружу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я всё ещё не могу поверить, что у него были какие-то чувства к Ирэн. Но это многое объясняло. Например, почему он так хорошо о ней отзывался.

— Так чем ты хочешь заняться непосредственно в свой день рождения?

— Не знаю. Может, просто потусить в Лонгботтомс.

— Окей.

— Что? Мне нравится Лонгботтомс.

— Ну, разумеется, ты купила половину заведения.

Я засмеялась. Не половину, но близко.

Мы ушли около четырёх, и мне не терпелось вернуться к чтению дневника. Мне пришлось ждать весь день, который мы с девчонками посвятили спа, и только в девять часов я, наконец, пожелала всем спокойной ночи и пошла к себе.

Я снова закрыла за собой дверь на замок.

После чего взяла дневник Блейка и продолжила с того места, где остановилась вчера.

Я более-менее понимала, в какой период его жизни это было написано.

Большая часть стихов были обо мне, о том, как он сопротивлялся тому, чтобы я стала его наездником. Он упоминал это бесчисленное количество раз. Он изложил свои чувства, которые испытывал спустя некоторое время. И даже написал стихотворение о том, как спас меня. Он думал, что потерял свой шанс, и описывал свои чувства в тот момент. А затем он понял, что я выживу, и снова пожалел о том, что спас.

Зачем он спас мне жизнь?

И было ещё вот такое. Оно было написано по возвращении в академию после избиения и описывает Пола.

«Предательство и последствия» — так он назвал это стихотворение.

Тёмная радость струится во мне,

Они попадают в мой план.

Я улыбаюсь, обманываю, лгу,

Повсюду таю я обман.

Чужой бродит по коридорам,

Кадрит их, они на крючке.

Злой смех поднимается хором,

Тьма в хаосе кружит во мне.

Настоящий, единственный друг, что остался,

Идёт на опасный квест…

Облака, и дождь начался.

Он не успокоится, пока победы нет.

Он хочет найти способ, чтоб этот мир спасти,

Укротить тьму, и дать свету выйти.

Я знаю правду. Я знаю дорогу.

Я молчу. Я не хочу, чтобы меня спасли.

Я наслаждаюсь знанием, что всё получилось, ура!

Чужак делает ход, я шатаюсь, всё только игра.

И я поначалу ликую, никто не понял мой план,

Но вот она под угрозой, нет, в план тут закрался изъян.

Из искры разгорается пламя,

Я должен уйти, иль она умереть — я не знаю.

В молчании горестном весь мир застыл.

Мой друг погиб, он лучшим человеком был.

Я на похоронах и девушку свою избил.

А был бы добр, побил бы я того, кого любил?

И если б честен был, жизнь не была б сейчас горька,

О, если б светел был,

Мой друг сейчас бы жил.

Я знаю, он бы жил.

Она — потомок королей — меня бы покорила.

Но я не светел, разве хорошо судьба нас рассудила?

Неужто крылья обретя и пламя,

На трон взойдёт теперь она?

Но как бы ни было, я друга лучшего предал.

В смятеньи я. Мне нужно, чтоб совет он дал.

Но потому что я живу, он страшной смертью пал.

Слёзы текли по моим щекам, я отшвырнула дневник прочь. Он и вправду всё это знал, хотя мне говорил обратное. Мне больно понимать, что Люциан погиб из-за его лжи. Правильно он боялся моей реакции на правду обо всём этом дерьме, что он сделал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он ведь пытался ещё сильнее, хоть и не хотел помогать мне, пока я не превратилась в Кару, но он был эгоистом и думал только о себе.