Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948 - Яльмар Шахт

— Мои планы не ограничиваются одним лишь получением кредитов. Я намерен учредить второй кредитный банк в дополнение к Имперскому банку — банк, действующий полностью на основе золотого стандарта. Этот банк будет выдавать кредиты исключительно в иностранной валюте и отдавать предпочтение тем отраслям немецкой промышленности, которые способны возобновить экспорт. Предположим, я назову этот банк Золотым дисконтным банком (Golddiscontbank).

— Откуда вы возьмете средства для этого банка?

— Я думаю, банк начнет свою деятельность с капитала двести миллионов марок. Капитал должен состоять исключительно из иностранной валюты, скажем в фунтах стерлингов. Наверняка можно будет собрать половину этой валюты в самой Германии. Оставшуюся половину я хотел бы позаимствовать у Банка Англии.

— Вы предлагаете Банку Англии стать акционером Золотого дисконтного банка?

— Нет, дело не в этом. Мне хотелось бы получить от вас кредит на три года для Имперского банка на сумму сто миллионов марок в фунтах стерлингов. С этими деньгами Имперский банк доберет вторую половину капитала для Золотого дисконтного банка.

Норман замолк, обдумывая вопрос. Идея создания Золотого дисконтного банка показалась ему крайне необычной. Недостаточно хорошо зная немецкую экономику, он не мог сразу определить степень эффективности такого банка.

— Кто будут директора банка?

— Управление Золотым дисконтным банком будет осуществляться всецело Имперским банком.

— Кто будет заимствовать у банка?

— Учитывая преобладание в немецкой экономике промышленности Рейнланд-Вестфалии, а также ввиду серьезного ущерба от оккупации Рура, кредиты будут использоваться, насколько позволит оккупация Рура, для финансирования промышленных отраслей Рейнланд-Вестфалии.

— Для такого проекта двухсот миллионов марок, вероятно, будет недостаточно.

— Естественно, я подумал об этом и хотел бы получить ваше согласие и поддержку для следующего проекта. Так как это, по сути, вопрос обеспечения фондами для финансирования поставок сырья и экспортных товаров, полагаю, что векселя, которые получит Золотой дисконтный банк, станут выгодным вложением для лондонского денежного рынка. Поэтому я прошу у вас любезности допустить их на английский рынок.

Снова пауза. Норман понимал, что без санкции Банка Англии такие векселя не будут учитываться британскими банкирами в сколько-нибудь приемлемом количестве. Он, кажется, колебался. Тогда я выложил третью карту.

— Господин Норман, Золотой дисконтный банк будет эмиссионным банком, выпускающим банкноты на базе золотого капитала в двести миллионов марок. Я намерен выпускать эти банкноты в фунтах стерлингов.

— Вы намерены выпускать в Германии банкноты в виде иностранной валюты?

— На первый взгляд идея может показаться вам экстраординарной. Но если экспортные фирмы используют иностранную валюту в своих операциях, то почему я не могу воспользоваться иностранной валютой в своих сделках с ними?

Норман опять замолчал, размышляя.

— Подумайте, господин управляющий, — продолжил я, — какие перспективы откроет эта мера для экономического сотрудничества между мировой державой Великобританией и Германией. Если мы хотим упрочить мир в Европе, то нужно освободиться от ограничений, навязанных резолюциями конференций и декларацией конгресса. Европейские страны должны быть тесно связаны экономически. В конце концов, мы должны когда-нибудь начать практическое движение в этом направлении.

Норман слушал с явно возрастающим интересом.

— У вас замечательные идеи, господин председатель.

Он стал воспринимать мои планы более благожелательно.

Мы обсудили весь спектр сопутствующих вопросов и проблем.

— Хорошо, господин председатель. Думаю, на сегодня достаточно. Я внимательно изучу все эти вопросы. Будьте любезны, приходите завтра в десять часов. Мы продолжим разговор.

Прибыв на следующее утро, я сразу понял, что мои доводы предыдущего дня все-таки произвели впечатление на Нормана. Он пребывал в благодушном настроении и попросил меня остаться на совместный ланч после переговоров, поскольку хотел представить меня членам совета управляющих и некоторым своим особо приближенным коллегам. Он также сообщил о своем намерении обсудить в тот же день мои предложения с влиятельными деятелями лондонского Сити и выразил надежду, что сможет утром дать мне определенный ответ.

— Сегодня же мне хотелось бы сообщить вам о другом деле, господин председатель, и узнать ваше мнение. Я получил письмо от господина Финали, президента Парижско-Нидерландского банка. Он сообщает, что французский банковский синдикат вместе с группой банкиров Рейнской области и с согласия немецкого правительства намерен учредить свой собственный центральный банк в Рейнской области, который будет выпускать свои банкноты независимо от Имперского банка. Господин Финали просит меня назвать несколько лондонских банков, которые могли бы присоединиться к новому синдикату. Мне очень хотелось бы знать, господин председатель, известно ли вам об этом плане и что вы думаете о нем.

Увы, я знал об этом плане. У меня нет желания углубляться в эти достойные сожаления сепаратистские тенденции, которые проявились в 1923 году в Рейнской области и Палатинате и которые отзываются болью в памяти немецкого народа. Я не хочу этого делать, тем более что некоторые лица, потворствовавшие этим тенденциям или, во всяком случае, не сопротивлявшиеся им, все еще продолжают активную общественную деятельность. Я надеялся, что прекращение споров вокруг Рура позволит Штреземану положить конец подобным явлениям. Это, однако, оказалось возможным только в политической сфере. В экономической же области деятельность сепаратистов продолжалась. Неспособность правительства эффективно помочь быстрому экономическому восстановлению земли Рейнланд-Вестфалия, а также усилия деловых группировок Рейнланда получить хоть какую-нибудь поддержку привели в конце концов к такой пагубной ситуации. Кабинет Маркса поддался давлению заинтересованных сторон и разрешил учредить независимый эмиссионный банк Рейнланда с участием капитала ряда западных стран.

Это было все, что я знал. Чего я не знал до сих пор, так это того, что подготовка к созданию сепаратистского банка продвинулась настолько далеко, что уже велись англо-французские переговоры о скорейшей реализации проекта. Я не сразу ответил на вопрос Нормана и не смог полностью скрыть свое внутреннее состояние.

— Господин управляющий, мне известно, что правительство Германии дало согласие на реализацию банковского проекта.