Её вина - Анна Джолос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Видишь до чего доводит твоя самодеятельность! – снова принимается отчитывать меня папа, присаживаясь рядом. – Завтра придёт Олеся, я написал ей.
Опять врач?
– Ну на фига? – морщусь недовольно. – Скорая приезжала, всё со мной нормально.
– А ещё рано утром поговоришь с моим безопасником Кириллом. Расскажешь ему все подробности о нападении, поняла? Постарайся вспомнить детали. Здесь важно всё: имена, случайные фразы, особые приметы.
Ну вот опять по новой. Я итак всё уже рассказала. Ещё там, у Громовых.
– Спасибо, что не стал устраивать скандал у них дома.
– Не стал, но ты должна понимать, что я очень недоволен, – качает головой он.
– Не злись, па. Это просто стечение обстоятельств. Издержки неблагополучного района.
– Теперь будешь передвигаться по городу исключительно с Виталиком.
– Ещё чего не хватало, – заявляю возмущённо. – Не нужен мне этот халк! Не выдумывай! От него люди шарахаются!
Он отмахивается, ясно давая понять, что сейчас его не переубедить.
– Арин, а где все твои украшения? – спрашивает отцовская подстилка.
– Арину ограбили, – отвечает вместо меня он.
Догадался, что на беседу с ней я, как и прежде, не настроена.
– Какой кошмар, – причитает она, всплёскивая руками. – И мамину подвеску украли?
– Ты бы рот насчёт моей матери вообще не открывала… – предупреждаю сразу я.
– Арина, – тут же одёргивает меня отец.
Тупая. Такое ощущение, что она нарочно издевается.
Кристина обиженно надувает губы, но дерзить в обратную не спешит. Как всегда, при нём она прямо ангел во плоти. Не хватает только крыльев за спиной.
– Вадим звонит, отойду на минуту, – папа касается моего лба чуть шершавыми губами.
– Ты ходила к этому парню? – пытается завести со мной разговор Кристина, когда он исчезает в холле.
– Я не ясно дала понять, что не настроена на общение с тобой? – грубо интересуюсь, поворачиваясь к ней. – Нет нужды устраивать спектакль в его отсутствие.
На отца намекаю конечно же.
– Я действительно переживаю за тебя, – зло стреляет в меня глазами.
– Не надо играть в заботливую мачеху…
– Никакая я тебе не мачеха, может хватит уже? – вспыхивает она.
– Ну как же не мачеха? А как ещё тебя назвать? – ухмыляюсь, поигрывая бровями.
– Я просто хочу, чтобы все мы мирно сосуществовали, – выдаёт она, усаживаясь в кресло напротив. – Я из кожи вон лезу, чтобы наладить с тобой общение, а ты…
– Более бессмысленного занятия не придумать, –отвечаю насмешливо. – Ты бы оделась, лицезреть твой полуголый зад мне не доставляет никакого удовольствия. Тебя, кстати, порядком разнесло… Смотри, а то отец переключится на какую-нибудь стройную воблу. Вокруг полно желающих отхватить лакомый кусочек.
Прожигаем друг друга взглядами, полными обоюдной ненависти. Пусть говорит, что угодно, но я чувствую, что там, внутри, её просто разрывает от ярости и гнева.
– Арина, зачем ты так? – спустя минуту вопрошает обиженно. – Мы с твоим отцом вместе четыре года, два с половиной из которых женаты.
– И дальше что? Гордись тем, что поймала такую крупную рыбу.
– Я его люблю, и тебя люблю. Мы ведь были лучшими подругами! – в её голосе звенят такие нотки драматизма!
– Надо было вспомнить об этом, когда ты перед ним ноги раздвигала, ПОДРУГА, – выплёвываю ядовито, поднимаясь с подушек.
Здесь мне явно не будет покоя. Всякий раз начинается одно и то же. И заканчивается всё, впрочем, тоже одинаково.
– Рано или поздно тебе придётся смириться, – сквозь сжатые зубы цедит она. – Мы с Витюшей счастливы и…
– Да не называй ты его так! До тошноты, клянусь. Витюша! – копирую её интонацию. – Он тебе в отцы годится, подстилка тупоголовая. Всё, отвали от меня.
Порой она так неимоверно бесит! А сейчас особенно, потому что очередное шоу не заставляет себя ждать. Камера, мотор, поехали… И вот Кристина уже вовсю рыдает. К тому моменту как в комнату возвращается тот, ради кого собственно и организовано это представление, она успевает удариться в самую настоящую истерику.
– Кристиночка, что такое? Что случилось? – отец бросается к ней и принимается её успокаивать.
Она виснет у него на шее, то и дело громко всхлипывая. Ревёт так, что аж уши закладывает.
– Арина, что у вас произошло? – сурово осведомляется он, поглаживая свою жёнушку по спине.
Я молчу. Что бы я не сказала, всё равно буду виновата. Уже со счёту сбилась сколько воспитательных бесед на тему своей Кристины он со мной провёл.
– Когда вы уже прекратите эту глупую войну! – раздражается родитель, а его пассия при этом начинает скулить ещё активнее.
Капец… Итак голова кругом, а тут ещё и это.
– Витюш, я … я просто… просто хочу… чтобы мы жили… жили дружно, – захлёбываясь в собственных слезах, гундосо произносит Кристина.
– Кот Леопольд, твою мать, – скидываю ноги на персидский ковёр.
– Мне вообще… вообще нельзя… сейчас… волноваться, – заикается через слово.
– Успокаивайся моя хорошая, Арина не со зла, ты же знаешь, – старается убедить её отец.
Хах. Смешно.
– Мне… нельзя нервничать… Витюш… а она… она… невозмооожная!
Воет навзрыд. Морда красная, плечи ходят ходуном, сопли фонтаном.
Актриса, каких поискать. Болливуд по ней плачет.
– Ну всё, котёночек.
КОТЁНОЧЕК!!!
Это настолько режет мой и без того восприимчивый слух, что почти наверняка лицо непроизвольно перекосило.
– Да ну вас на хер, –
