Рожденная на рассвете (ЛП) - Девис Кристина

Знай, что я счастлива, даже несмотря на то, что я не среди нашего народа. Шон бросает мне вызов всеми возможными способами, и Неважи пережила свою первую зиму. Она сильная малышка. Пусть мне не удалось собрать зубцы Тришулы, я горжусь тем, что сделала все возможное.

Если ты проживешь дольше меня, я надеюсь, что ты познакомишься с Неважи и защитишь ее, если она будет в этом нуждаться. Знай, я скучаю по твоей дружбе каждый день.

— Монажи Робертс

––—–

Последнее пророчество сбылось на глазах Невы. Не в силах сдержать силу Руки, она высвободила ее. Волна огня прокатилась по полю, окутывая всех на своем пути. Все Да'Вода и Да'Фоха упали на землю, их жалкие щиты рухнули под божественной силой. Сила Руки снесла палатки и выкорчевала близлежащие деревья.

Все было так, как видела Нева в жидкой смоле, когда украла кубок. Но все было намного более мощным, она видела выражение лица Ханажи, когда она закричала, падая на землю. Ханажи не успела поднять щит и ее поглотило пламя.

Только у Тринижи хватило сил вскинуть щит. Донажи оттолкнула Брайанда в последнюю секунду, окружив себя, Арройанда и Астианда щитами, которые отразили волну пламени, так что сила Руки врезалась в барьер и разлетелась как волна океана при столкновении со скалой. Щит Тринижи слегка пошатнулся, но удержался под натиском силы.

Нева знала, что если бы она планировала эту атаку, даже сила донажи не смогла бы противостоять ей. Если бы Нева захотела, она могла бы силой пробиться сквозь щиты и забрать их жизни.

Но она не хотела, чтобы все это произошло.

Она увидела красный флаг на вершине дерева неподалеку. Роджер обещал поднять его, чтобы она знала место встречи с отцом. Море пламени быстро приближалось к их местоположению.

Нева стиснула зубы и сосредоточила всю боль, всю свою волю, чтобы обуздать пламя. Она была Рукой. Она могла это контролировать.

Нева ухватилась за волну и закричала от усилия, она словно пыталась поднять быка. Она призывала силу, которую высвободила. Сила Руки остановилась и зависла. Нева послала ее вниз по почти идеальному кругу. Жидкое пламя опустилось на землю, растаявший снег брызнул во все стороны, и сила создала глубокие траншеи. Дым поднимался от обугленных деревьев вокруг лагеря.

Нева хотела опустить руки, но увидев ущерб, который нанесла, она в ужасе прижала руки ко рту. От лагеря почти ничего не осталось, кроме обугленных останков. Нева повернулась и схватилась за дерево, когда ее вырвало в грязь. Она вытерла рот плащом и бросилась вниз с холма к тому, что осталось от аллиадо Тринижи.

Арройанд лежал без сознания в куче пепла, которая когда-то была лазаретом Да'Фоха. Астианд склонился над неподвижной фигурой Тринижи, и выглядел так, словно мог рухнуть на нее в любой момент. Все остальные сгорели, превратившись в груды пепла.

Нева осторожно приблизилась к Астианду и Тринижи, боясь того, что она может обнаружить.

— Она что?.. — Нева не могла заставить себя произнести это слово.

Она не одобряла методы Тринижи, но также не хотела быть причиной стольких смертей и разрушений. Может быть, именно для этого Дианц и создал Руку, но это не означало, что Неве нравилось ее использовать. Да'Вода жили так, как хотела донажи. Без ее руководства Нева не знала, что станет с кланом или с друзьями, которых она там приобрела.

Астианд поднял глаза и встретился с ней взглядом. У него не было порезов или видимых ран от боя с Дейдрой, но он покачивался, пытаясь устоять на ногах.

— Она будет жить, — хрипло сказал он. — Она осушила всю силу нашего аллиадо для щита, но она поправится.

Кожа донажи была цвета алебастра, но Нева видела, как донажи и ее аллиадо ухаживали за Брайандом, который был на краю смерти, поэтому не сомневалась в словах Астианда.

— О чем думал Дианц, создавая эту силу? — пробормотала Нева, испытывая чувство вины.

— Не наше дело знать, что у него на уме, — сказал Астианд. Он выпрямился и схватил ее за руку. — Ты должна выслушать меня. Тринижи скоро придет в себя, и она не успокоится, пока ты и твой человек не будете заперты в темнице.

— Что? — спросила Нева, тряся головой, чтобы прояснить ее. Ее бок горел, в голове стучало, в ушах звенело так, что она практически ничего не слышала. Что она натворила?

— Ты должна бежать, — Астианд крепче сжал ее руку. — Убирайся отсюда как можно дальше.

— Астианд, посмотри вокруг, — сказала Нева. — Я сделала это. Я убила их всех, даже не желая этого. Может быть будет лучше, если меня запрут в подземелье донажи, где я не смогу никому навредить.

Нева вспомнила маджилу, в камеру которой она бросила бессознательных охранников во время побега Адама. У маджилы был практически мертвый взгляд. Нева не сомневалась, что ей самой потребуется много времени в плену, чтобы ее боевой дух исчез. Но, может быть, это было бы к лучшему.

— Думаешь, если ты будешь у Тринижи, то она не заставит тебя делать это снова и снова, когда бы она ни решила? — спросил Астианд недоверчиво. — Она использовала бы твою силу для своей выгоды.

Нева покачала головой, но остановилась, испугавшись, что может потерять сознание. У нее все кружилось перед глазами, и она не была уверена, было ли это последствием боя или потери крови.

— Иди на юг, — приказал он. — За Кирандрел, в пустыню. Сотни лет назад, когда маги начали преследовать Да'Валиа, наш народ сбежал туда. Ни один из пяти кланов больше туда не ходит. Там ты будешь в большей безопасности.

— Что хорошего принесет мой побег? Я не могу убегать вечно, — прохрипела Нева. По сравнению с битвой, которая недавно бушевала вокруг, сейчас было неимоверно тихо.

— Не вечно, — продолжил он настойчиво. — Давным-давно, я дал кое-кому обещание, если я когда-нибудь встречу тебя, то буду защищать. И единственный способ защитить тебя сейчас — это убедить бежать.

Нева посмотрела на него, хотя в глазах у нее двоилось.

— Кому ты дал обещание? — спросила она. То, что он говорил, не имело для нее никакого смысла.

— Моей матери, Алижи. Она была близкой подругой твоей матери. Она хотела воссоздать Тришулу так же, как и Монажи. — Астианд говорил таким тоном, как будто воспоминание о матери причиняло ему боль. — Они хотели найти Тришулу из хороших побуждений, но Тринижи воспользуется этим самым худшим образом.

Все кусочки головоломки встали на свои места. Алижи передала эту обязанность Астианду. Вот почему он хранил дневник Монажи в своем сейфе. Вот почему он расспрашивал Неву о ее матери. Вот почему он помог Неве в огненном обряде, в бою против Дейдры, и вот почему он пытался защитить ее от Тринижи. Нева никогда не знала ни фамилии Алижи, ни имени матери Астианда.

Нева пыталась обдумать то, что он сказал ей, но подозревала, что говорил правду. Если она останется во владениях Тринижи, и все поймут, что в ней сила Руки Дианца, то донажи воспользуются ею. Скорее всего, эта демонстрация разрушительной силы уже раскрыла ее тайну.

— Брайанд был прав в одном, — взгляд Астианда остановился на остывающей куче обугленной плоти и костей, которая когда-то была его другом и соратником. — Чтобы вернуть Да'Валиа великому Дианцу, потребуется вся наша раса. Тринижи была не права, когда желала присвоить такую власть только для себя, но я могу понять, почему она это делала.

— Мне очень жаль, — сказала Нева. Она не знала, убила ли она Брайанда или Тринижи убила его до того, как сила Руки испепелила его, но результат был тот же. Астианд сегодня потерял дорогого друга.

— Просто уходи, — приказал Астианд шепотом, и Нева поняла то, чего не понимала раньше. Донажи пыталась заполучить Тришулу, потому что это означало бы полное господство. Это было ее искушением. Но Астианда также привлекала сила Тришулы, и Нева была у него под носом. Даже если он не знал, что в ней сила Руки, он понимал, что она очень сильна.

Нева с трудом сглотнула. Почему он должен был быть аллиадо Тринижи? Она чувствовала связь между ними. Она танцевала на ее коже, вызывая мурашки. Между ними что-то было, но если она сейчас уйдет, у этого чувства никогда не будет шанса окрепнуть.