В тени - Анна Морион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все случилось так внезапно, что мне трудно поверить в то, что все это не сон, — мягко улыбнулась Бригида, также поняв, что лучше не заводить с Альенорой беседу о том, что так ей не душе. Она принимала подругу такой, какой она была: сильной, волевой и амбициозной. Без всех этих качеств Альенора была бы не Альенорой, а кем-то другим. — За два дня до моего подстрига в наш дом постучали, и, когда служанка доложила мне, кто был этим неожиданным гостем, я не знала, что и думать… Столько темных мыслей пронеслось в моей голове! Мне казалось, лорд Тьюри, отец Вильяма, приехал, чтобы передать мне печальные вести о моих родителях, но вместо этого он сказал, что Вильям нуждается в хорошей супруге, и что я как никто лучше подхожу ему в этом… Он поинтересовался, сколько золота твой отец выплатил мне, как вдове Филипа, и, узнав точную сумму, сказал, что этого вполне достаточно, чтобы устроить наш с Вильямом брак, если, конечно, я дам свое согласие. — Девушка протянула подруге свою ладонь, и та крепко сжала ее. — И тогда я поняла, что это милосердный Господь прислал его. Господь решил подарить мне семейное счастье… Вновь, — застенчиво добавила она.
«К чему Тьюри знать о том, сколько золота хранится в твоих вдовьих сундуках?» — усмехнулась про себя Альенора, заподозрив, что именно из-за щедрой суммы золотых монет, выплаченной лордом Нортоном вдове их сына, отец Вильяма так внезапно решил породниться с Гизами. Теперь, когда Бригида стала молодой богатой вдовой, она была очень выгодной партией. Но какая прыть! Траур по Филипу только начался, а Тьюри уже пришли за его супругой! Какое неуважение к Нортонам! Какое неуважение к самому усопшему!
Несмотря на злость и неприязнь к семейству Тьюри, Альенора не могла злиться на Бригиду, которая так поспешно согласилась на новый брак: она любила Вильяма уже давно, и, должно быть, возможность наконец-то заполучить его в свою жизнь сделала ее немного безрассудной. Однако, несмотря на свою великую радость, Бригида заявила, что свадьба состоится только через три года: именно столько лет миссис Нортон желала носить траур и оплакивать Филипа. Это делает ей честь. Это возвышает ее, ангела, над смертными грешниками.
— Ты сделала правильный выбор. Девушкам, особенно таким чудесным, как ты, не место в сырых монастырях. Господь не создал тебя для вечных молитв и постов, но благословил тебя тем, о чем ты мечтала, браком с Вильямом Тьюри, — добродушно ответила мисс Нортон.
— Благодарю тебя! Твое одобрение так много для меня значит! — с чувством вымолвила Бригида и кинулась обнимать свою дорогую подругу, и та с любовью приняла ее в свои сестринские объятья. — И все же, признайся: этот сэр Уолш… Ненавидишь ты его или любишь?
— Увы! Увы, я люблю его! При взгляде на него мое сердце готово выпрыгнуть из груди, но, когда он открывает свой рот, я желаю его медленной и мучительной смерти! — печально выдохнула Альенора.
— Если он попросит твоей руки, ты согласишься стать его супругой?
— Этого никогда не случится… А если случится, я лучше умру, чем стану его собственностью! Но, Бригида, ни слова ему не говори! Ни слова! Не желаю, чтобы он торжествовал! Пусть и дальше мучится неизвестностью!
Однако эту теплую сцену прервала служанка, которая робко постучала в дверь и сообщила о том, что молодых леди ждут к полуденной трапезе.
— Альенора, я… Вильям рассказал мне, обо всем, что произошло в Англии, пока я была в Кале… — едва слышно шепнула Бригида на ушко своей подруге, когда те, рука об руку, спускались по широкой деревянной лестнице, укрытой толстым красным ковром, к трапезному залу.
— Моя милая, мне так жаль, что не от меня ты получила эти новости, — с досадой сказала на это Альенора. — Я писала тебе письма, но шпионы моего отца перехватывали их. Знаешь ли, советники короля и его новый цепной пес Томас Кромвель рьяно защищают интересы Генриха и не позволяют ненужной информации просачиваться за пределы Англии. Европа знает лишь то, что пишут своим королям послы, и не более.
— О, ты знаешь, как я любила и люблю Екатерину… Мне так жаль, что она… Я до последнего не верила в то, что наш король может… — не заканчивая своих фраз, тихо промолвила Бригида, чувствуя, как ее грудь сдавила боль.
Не только радость и счастье ждали ее в родной Англии, но и ужасные вести о судьбе гордой дочери Испании Екатерине Арагонской, которая жила в ссылке в одном из отдаленных замков, который, говорят, представляет собой что-то старое, холодное и мокрое, полное плесени и дурного для здоровья воздуха. Бригиде казалось, что Генрих нарочно отыскал самый заброшенный замок, чтобы как можно скорее сжить со свету неугодную ему женщину, и эта мысль ужасно огорчала ее.
— Не беспокойся так об этой испанке. Она перестала быть королевой… — нахмурилась Альенора, зная, к чему клонит Бригида.
— Нет, она все еще королева. Развода не было и не будет. Папа Римский и сам Бог против этого богохульства, — быстро перебила ее та.
— Мне ты можешь говорить все, что пожелаешь, и высказывать все свои чувства, но чужих ушей опасайся и избегай. Ты не знаешь, на что способен Генрих. Если он узнает о том, что ты так дурно отзываешься о его разводе с Екатериной, он тотчас нанесет удар и тебе самой, и твоей семье. Подумай, что скажет Вильям, если по твоей вине он окажется в том же положении, как и твой отец? — предостерегла Альенора. — Я говорю это не для того, чтобы запугать тебя, но для того, чтобы ты поняла: с тех пор, как твоя нога ступила на причал Кале, в Англии изменилось слишком многое, чтобы ты могла поддерживать Екатерину так же верно и открыто, как три года назад, моя дорогая… Но мы пришли. Улыбнись же! Скоро ты будешь одна из Тьюри! — Альенора потрепала Бригиду по щеке, чтобы стереть с ее лица печаль, и, когда та фальшиво улыбнулась, добавила: — Так-то лучше, леди Тьюри. — Она покачала головой и не смогла сдержать своего восхищения: — Ты была красивой, но сейчас ты похожа на ангела, который сошел с небес, чтобы сочетаться браком с земным мужем… Моя прекрасная добрая Бригида! Как же я скучала по тебе!
Девушки
