Страна теней (Народный перевод) - Колин Уилсон

Но это не было настоящим дневным светом. Все предметы странным образом казались серыми и бесплотными. Что-то вроде этого Найл ощущал, когда разговаривал с матерью, но приписал это плохому освещению комнаты. Теперь он понял, что дело было в энергии кристалла, которая могла пронизывать твердую материю так, что плотные предметы становились практически прозрачными. Это было непохоже на «двойное видение», с которым он столкнулся при разговоре с Богиней Дельты.

Его мозг, как паук, карабкался вверх по нитям энергии. Вскоре он поднялся над долиной, следуя вдоль нее на север. Как он и опасался, она выглядела непроходимой. Чтобы пройти семь лиг — двадцать одну милю — по такой труднопроходимой местности, потребуется два нелегких дня пути. Взглянув на простершуюся к северу долину, он почувствовал сильное подозрение, что эти нагромождения изломанных скал были не только порождением природы. Они явно были сметены чудовищным наводнением. Но, в таком случае, почему по долине не протекало хотя бы ручейка? Более того, во многих местах скалы обрушились на долину. Что могло вызвать такие обвалы скал из гранитных пород?

Найл полагал, что ответ заключался в том, что дорога на север являлась прямым путем в Страну Теней. Поскольку она могла стать удачным подходом для идущей на север армии, сделать ее непроходимой значило заблокировать главный вход в подземное царство Мага.

Где же, в таком случае, находились обходные пути? Найл перенесся еще дальше над местностью.

Ему были знакомы ее очертания, поскольку он отчетливо видел их в представлении Асмака. Далеко впереди, где горы казались источенными в иглы ветром, дождем и снегом, он распознал плато между двумя пиками, на котором разбился Скорбо. Один из этих пиков — возможно, правый, что повыше — был Сколленом.

С середины этого плато в зеленую долину к югу сбегала река, далее сворачивая на юго-запад, чтобы живописным водопадом сверзиться со скал Долины Мертвых и направиться к морю на западе. Таким образом, лучшим подходом ко Сколлену, очевидно, была речная пойма. А до нее можно было добраться, вернувшись тем же путем, что они пришли, и свернув на север где-то над скальными жилищами.

По этой прямой дороге до Сколлена было, по меньшей мере, миль тридцать — долгий дневной переход. До сих пор в этом странствии за день Найлу удавалось покрывать только в половину меньшие расстояния. Найл решил рассмотреть менее утомительные способы передвижения — на птицах-уласах, или даже на паучьем шаре, который можно было вызвать из города пауков, — но оба варианта тут же были отвергнуты. Любой из них был слишком заметным и рискованным. Наблюдатель на Сколлене заметит непрошенных гостей задолго до их приближения.

Но были ли там часовые? Найл продолжал перемещаться над пересеченной местностью, пока не рассмотрел, что поток, представлявшийся текущей с плато рекой, на самом деле был вытянувшимся в ленту водопадом. Тогда юноша устремил взгляд вниз на мрачное негостеприимное плато и острия скал где, согласно показаниям Асмака, потерпел крушение шар Скорбо. Найл вновь поймал себя на том, что недоумевает, как Скорбо занесло так далеко на север от Великой стены. Даже при штормовом ветре он мог заложить плавную дугу, вернувшись к югу — Найл сам проделал нечто подобное, возвращаясь из Дельты, и потому знал, что у паука была такая возможность.

Зависнув над скалистой вершиной восточной горы, Найл смог разглядеть, что она была кратером потухшего вулкана, с озером в сотню ярдов шириной посередине. Гора была гораздо выше, чем представлялось издалека. Но, насколько он мог видеть, там не было ни следа смотровой площадки. Затем юноша поднялся на сотню ярдов над вершиной и смог рассмотреть крутые поросшие ежевикой склоны, надеясь обнаружить пещеру, где, согласно словам тролля, укрывались Сафанас и его спутники. При взгляде с восточной стороны становилось понятным, почему гору прозвали "Сколлен". Углубления в камне у ее вершины придавали ей сходство с черепом.

Но эти углубления не были пещерами. Найл безуспешно обследовал всю поверхность горы, затем спустился и присмотрелся тщательнее. В конце концов, он обнаружил что-то похожее на пещеру, наполовину скрытую кустами и сломанным колючим деревом, наклонившимся над входом. Прямо над ней до самой вершины простираясь неприступная серая скала. Вход пещеры был обращен к северо-востоку, так что устраивать пункт наблюдения за южными подступами в ней было бы бесполезно.

Найл попытался заглянуть внутрь, но ничего не смог увидеть, кроме сгустков тени. Он долго изучал ее, но не обнаружил ни малейшего признака движения.

В конце концов, он зевнул, осознавая, что ментальные усилия были куда более утомительными, чем казалось вначале. Возможно, уже близилась полночь, а он собирался выйти пораньше. Поэтому он спрыгнул с кристаллического сидения, преодолев восемнадцать дюймов до пола, и направился обратно к лестнице.

Комната, в которой они ели, погрузилась в полумрак и безмолвие; только великанша сидела у источника света и шила какую-то детскую одежку. Найл улыбнулся, подумав о том, что, похоже, всех матерей занимают одни и те же хлопоты.

Она спросила:

— Ты уже готов ко сну?

— Да, — с благодарностью отозвался юноша.

Прихватив светильник, она провела его под аркой на кухню, а затем вниз по коридору с шероховатыми гранитными стенами. Она остановилась, чтобы показать ему туалет за дверью из неотесанных планок, затем отвела его в спальню за соседней дверью. По существу, это была выбитая в скале пещерка; только пол был относительно гладким, а стены и потолок хранили на себе следы инструментов. Резные деревянные игрушки в корзине давали понять, там была детская спальня; из мебели там находилась только деревянная кровать и стул, сиденье которого на четыре фута возвышалось над полом, на нем лежала его заплечная сумка. В углу комнаты на плоской круглой подушке уже спал капитан, подвернув ноги под себя.

Великанша одарила юношу добродушной щербатой улыбкой и тихо вышла, оставив его в темноте. Найл догадывался, что она сама с радостью отправилась спать. Он также вздохнул с облегчением, забравшись в деревянный короб детской кроватки, в которой поместились бы трое таких же, как он, и устроившись на тюфяке, который, похоже, был набит сушеными бобами или горохом.

До того, как натянуть на себя грубое одеяло, он нащупал в темноте и вытащил из рюкзака часы; фосфоресцирующий циферблат показывал, что было четверть первого ночи. Он завел их под одеялом, чтобы не разбудить капитана, и положил на стул, откуда раздавалось их до странного приятное тиканье. Легкое дуновение на шее дало понять, что комната была далеко не душной, имея какую-то вентиляцию, связанную, как догадался Найл, с бурлением воды далеко внизу.