Tertium organum - Петр Успенский

Все в природе работает молчаливо.

У людей признание красоты предполагает идею безобразия и признание добра включает в себя идею зла.

Отбросьте свою святость, освободитесь от своей мудрости, и вы сделаете в сто раз больше добра людям.

Кто знает -- не говорит, кто говорит -- не знает.

Кто действует -- разрушает, кто берет, тот теряет. Мудрый не действует и потому не разрушает; не берет и поэтому не теряет.

Мягкое побеждает твердое; слабое побеждает сильное. Нет никого на свете, кто не знал бы этой истины, и никого, кто бы умел пользоваться ею. (Отрывки из "The Sayings of Lao Tzu". Wisdom of the East Series.)

Размышления Чжуан-цзы

Нельзя говорить об океане лягушке, живущей в колодце, -- существу ограниченной сферы*.

Нельзя говорить о снеге летнему насекомому -- существу одного времени года. Нельзя говорить о Дао педагогу, круг его идей слишком узок.

Но вы вышли из вашей ограниченной сферы и видели великий океан. Вы знаете свое ничтождество, и я могу говорить с вами о великих началах.

Измерения безграничны, время бесконечно. Условия не неизменны, слова не окончательны.

Нет ничего, что не объективно; нет ничего, что не субъективно. Но невозможно исходить из объективного. Только от субъективного знания можно перейти к объективному знанию.

Когда субъективное и объективное теряют свое соотношение, это есть самая ось Дао.

Дао имеет свои законы и свои свидетельства. Оно лишено и действия, и формы.

Оно может быть получено, но не может быть видимо.

Духовные существа извлекают свою духовность из Дао.

Для Дао ни один пункт во времени не далек.

Дао не может существовать. Если бы оно существовало, оно могло бы не существовать. Само имя Дао принято для удобства. Предопределение или случайность относятся только к материальному существованию. Как могут они относиться к бесконечному?

Дао есть нечто, лежащее за материальным существованием. Оно не может быть передано ни словами, ни молчанием. В том состоянии, которое не есть ни речь, ни молчание, может быть постигнута природа Дао. (Отрывки из "Musings of Chinese Mystic". Wisdom of the East Series.)

* * *

В современной нам мистической литературе стоят совершенно особо: "Голос Безмолвия" Блаватской и "Свет на Пути" М. Коллинз. В этих двух маленьких книжках заключена целая коллекция мудрости Востока.

Голос Безмолвия

Кто хочет услышать Голос Безмолвия, беззвучный звук, и понять его, тот должен изучить природу совершенного сосредоточия ума внутри себя, сопровождаемого полным отвлечением от всего, принадлежащего внешней Вселенной или миру чувств.

Став совершенно безразличным к объектам восприятия, ученик должен искать владыку чувств, производителя мыслей, того, кто пробуждает иллюзию.

Ум -- великий убийца Реального.

Пускай ученик убьет убийцу.

Потому что только тогда, когда его собственная форма покажется ему нереальной, как кажутся при пробуждении нереальными все формы, виденные во сне, и когда он перестанет слышать многие звуки, он различит один внутренний звук, убивающий внешние.

Тогда, и только тогда покинет он область ложного и перейдет в область истинного.

...........................

Прежде чем душа может видеть, гармония внутри должна быть достигнута и телесные глаза сделаться слепыми для всех иллюзий.

Прежде чем душа может слышать, человек должен стать глухим и к крикам трубящих слонов, и к серебряному жужжанию золотой, светящейся мухи.

И тогда в ухо души начнет говорить Голос Безмолвия и скажет:

-- Если твоя душа улыбается, купаясь в солнце жизни; если твоя душа поет в своей оболочке из тела и материи; если твоя душа плачет в своем замке иллюзий; если твоя душа стремится оборвать серебряную нить, которая связывает ее с Учителем (то есть с высшим Я человека), -- знай, ученик, что душа твоя принадлежит земле.

...........................

Отдай жизнь, если ты хочешь жить.

...Научись отличать реальное от ложного, вечно текущее от вечно длящегося... Самое главное, научись отличать учение ума от мудрости души; доктрину "глаза" от доктрины "сердца".

* * *

"Свет на Пути", так же как и "Голос Безмолвия", полон символов, намеков и скрытого смысла. Это маленькая книжка, в которую нужно вчитываться. Ее смысл то пропадает, то является. Ее нужно читать в особенном настроении. "Свет на Пути" приготовляет "ученика" к беседе с "Учителем", то есть обычное сознание к общению с высшим сознанием. В термине Учителя, как говорит автор "Света на Пути", символически выражается "Божественная жизнь" ("Light on the Path", с. 92).

Свет на Пути

Прежде чем глаза будут видеть, они должны стать неспособными к слезам. Прежде чем уши станут слышать, они должны потерять чувствительность. Прежде чем голос будет в состоянии говорить в присутствии Учителей, он должен потерять способность наносить раны. Прежде чем душа получит возможность стоять в присутствии Учителей, ее ноги должны быть омыты в крови сердца.

...........................

Убей в себе чувства отдельности...

Желай только того, что внутри тебя.

Желай только того, что выше тебя.

Желай только того, что недостижимо.

Потому что внутри тебя свет мира... Если ты не можешь заметить его внутри себя, бесполезно искать его в другом месте... Он недостижим, потому что вечно отступает. Ты войдешь в свет, но никогда не коснешься Пламени...

Ищи пути...

Жди цветка, который зацветет после бури, не раньше...

И в глубоком безмолвии совершится таинственное событие, которое докажет, что путь найден. Называйте это, как хотите. -- Или голос заговорит там, где некому говорить, или придет посланник, не имеющий ни формы, ни субстанции, или распустится цветок души. Это нельзя описать никакой метафорой...

...........................

Услышать Голос Безмолвия -- это значит понять, что только из самого себя может идти истинное руководство... Потому что, когда ученик готов. Учитель тоже готов...

Держись за то, что не имеет ни субстанции, ни существования.

Слушай только голоса, который говорит беззвучно.

Смотри только на то, что невидимо.

* * *

Проф. Джемс останавливается на необыкновенно яркой эмоциональности мистических переживаний, на совершенно особенных ощущениях, испытываемых мистиками.

Восторг, испытываемый мистиками во время этих состояний, -- говорит он, -- по-видимому, превосходит те радости, которые нам может дать нормальное сознание. Такой восторг, очевидно, возбуждает и физическую природу, потому что об этом чувстве восхищения всегда говорят как о чем-то таком, что трудно вынести и что почти граничит с физической болью. И это слишком утонченное, слишком необычно глубокое наслаждение, чтобы его можно было выразить обыкновенными словами. "Непосредственное прикосновение Бога", "рана от его копья", "восторг опьянения", "экстаз брачного единения" -- вот обычные выражения для описания этого восторга.

Примером подобного состояния может служить описываемая им самим радость прикосновения к Божеству преп. Симеона Нового Богослова (X в., цит. по: Павел Аничсиев. Мистика преп. Симеона Нового Богослова. СПб., 1906.):

Я ранен, -- пишет преп. Симеон, -- стрелою его любви... Он сам внутри меня, в моем сердце, обнимает меня, целует, наполняет светом... Возрастает во мне новый цветок, новый, ибо он радостный... Цветок сей неизреченного вида, зрится лишь пока выходит, а потом вдруг исчезает... Он несказанного вида; влечет к себе ум мой, не дает помнить ничего из того, что соединено со страхом, но составляет забыть обо всем и вдруг отлетает. Тогда древо страха опять остается без плода; я стенаю в печали и молюсь тебе, Христе мой, снова зрю на ветвях цветок, приковываю свое внимание к нему одному и вижу не только дерево, но и блестящий цветок, влекущий меня к себе неудержимо; цветок сей наконец обращается в плод любви... Неизъяснимо, как из страха вырастает любовь.

Мистика проникает собой все религии.

В Индии, -- говорит Джемс, -- упражнение в развитии способности к мистическому прозрению известно еще с незапамятных времен под именем йога (yoga). Йога -- внутреннее единение индивидуума с божеством. Оно достигается упорными упражнениями. Предписания относительно положения тела, сосредоточение мыслей и моральной дисциплины в различных системах почти одинаковы. Йога, то есть ученик, который в достаточной степени победил свои низшие наклонности, вступает в высшее состояние, именуемое самадхи (samadhi), в котором он встречается лицом к лицу с тем, чего никогда не подозревал ни инстинкт его, ни рассудок.

...Пережив состояние самадхи, человек, по словам Вед, становится "свыше одаренным мудрецом, пророком, святым, характер его перерождается, и жизнь становится другою".

Буддисты употребляют слово самадхи в том же значении, как индуисты, но для обозначения еще более высокого состояния чистого созерцания у них есть слово дхьяна (dhyana).

Есть и еще более высокая ступень созерцания, где всякое представление о существовании исчезает и где созерцающий говорит: "Не существует абсолютно ничего" -- и останавливается. После этого он достигает новой ступени и говорит: "Не существует даже идей; не существует и отсутствия идей" -- и снова останавливается. За этим следует область, где "достигнув уничтожения идей и восприятий, он окончательно останавливает". Это еще не Нирвана (Nirvana), но самое большое приближение к ней, какое только возможно в жизни. (Джемс. Многообразие религиозного опыта. Рус. пер. Москва, 1910.)