Темная Империя. Книга 2 - Елена Звездная

Я отключилась от всего происходящего с первой ложки!

Это было нечто невероятное — легкий мусс словно таял на языке, погружая в удивительные картинки, и я вдруг отчетливо увидела туманное утро в деревне, где у папы была практика. Подернутый белой дымкой лес, стадо коров, с перезвоном привязанных к их ошейникам колокольчиков отправляющееся на пастбище, запах едва скошенного сена, аромат свежего хлеба, который няня только-только вынула из печи…

Когда я открыла глаза, возникло невероятное ощущение, что я проснулась в собственном сне. Передо мной вновь стоял бокал до краев наполненный вином, и я не отказала себе в удовольствие сделать еще глоток, прежде чем вновь унестись в путешествие по грезам, со второй ложечкой эссараты.

И я словно перенеслась в цветущие сады Сарды, вдохнула воздух, напоенный ароматами цветов, услышала пение птиц и ощутила, как по венам вое быстрее бежит кровь, как хочется кружиться, раскинув руки, а желание пробежаться по дорожкам я с трудом подавила, ведь я леди — леди Найрина Сайрен, едва поступившая на первый курс целительского факультета.

Распахнув глаза, торопливо запила чувство горечи от утраченного вином, и набрала последнюю, третью ложечку эссараты, чтобы…

— Знаете, это сон, — несколько растерянно произнесла я, — но, Даррэн, если вы это не попробуете, я себе подобное не прощу!

— Да? — все как-то странно плыло, но я серо-синие глаза Даррэна я видела очень отчетливо. И вдруг эти глаза оказались ближе, и я услышала искренне удивленное: — Никто и никогда не делится эссаратой, Найриша. Видишь ли у нес разовый эффект, ее готовит всего один повар в Хаосе и ее можно всего три ложечки. Так что ешь, прелесть моя, мне нравится слышать, как ты тихо стонешь от удовольствия, проживая самые неординарные моменты своей сознательной жизни.

— Неординарные? — переспросила я.

— Мм… важные, приятные, переломные, у всех по-разному, но это всегда незабываемое удовольствие и незабываемое лакомство. И не забудь сделать еще глоток вина, он усиливает вкус эссараты.

Даррэн отодвинулся, а я не смогла не спросить:

— А вы сами пробовали ее?

И получила честный ответ:

— Не доводилось. Это считается женским лакомством — ведь эссарата позволяет получать удовольствие от прошлого, мужчины же предпочитают жить будущим, так что…

Я молча, но настойчиво поднесла ложечку к губам господина Эллохара, и увидела, как недоуменно вскинулась его бровь.

— Это же мой сон, — напоминаю очевидное, — а мой сон — мои правила. Пробуйте!

Несколько секунд мне казалось, что он откажется, но долгий пристальный взгляд в мои глаза, а затем Даррэн потянулся за бокалом, сделал глоток вина, и медленно произнес:

— Мне половину и тебе половину, хорошо?

И я поняла, что при ином раскладе мне откажут.

— Хорошо, — весело согласилась я.

Отставив вино, Даррэн осторожно обнял мою ладонь обеими руками, затем, не отрывая взгляда от моих глаз, потянулся к ложечке. Его губы накрыли мусс, затем медленно мужчина отстранился, забрал из моей дрогнувшей ладони ложечку, развернул и поднес к моим губам. И я послушно приоткрыв рот, забрала крем и зажмурилась…

Изломанный искореженный город, битое стекло, мертвые тела, пожары, запах гари, кровь повсюду… Больно. Мой мир разрушен и эта боль, боль по утраченному заставляет сердце сжиматься. И я иду по улицам, но слез больше нет — я словно все выплакала…

Иду туда, где нахожу странного непонятного мужчину, которому больно так же, а может еще больнее.

Но вот он обнимает меня, и дикое, гнетущее чувство одиночества и потерянности исчезает, а в душе поселяется тепло…

Наверное глупо, но там и сейчас тепло, и я больше не чувствую себя одинокой — меня грело сочувствие, проявленное совершенно незнакомым человеком, меня грело его прикосновение, меня согревала мысль, что в этом страшном и жестоком мире, есть те, ради кого стоит жить. Такие удивительные люди, как господин Даррэн Эллохар, сложный, непонятный, вспыльчивый, но честный. Благородный и удивительный человек.

Я улыбнулась и открыла глаза, чтобы посмотреть какое именно выражение сейчас на лице Даррэна и…

Лица не было! Даррэна не было!

Рядом со мной сидел темный лорд! Истинный темный лорд! С платиновыми, почти белыми волосами, темной кожей, внушительным с горбинкой носом, черными бровями вразлет и черными же ресницами, столь заметными сейчас, когда он держит глаза закрытыми. У него были широкие плечи, гораздо шире, чем у людей, жилистая шея, и руки… большие, обтянутые грубой темной кожей, с черными когтями! Идеально подпиленными когтями! Это был темный! Темный лорд! Это…

Где Даррэн?!

Мелькнула следующая мысль, и я сама не заметила, как потянулась к ножу, забыв о том, что мне никогда не сравняться в силе с темным, но забыв о чувстве самосохранения, я хотела знать, где Рэн! И что этот монстр с ним сотворил!

И поднявшись из-за стола, я направила лезвие ножа к шее чудовища…

— Безумно тяжело, — все так же не раскрывая глаз, произнес темный лорд, — не могу об этом вспоминать, не могу об этом не думать — твой запах, но вкус другой женщины на губах, и аромат твоих слез, разливающийся по парку.

Прости меня, Найриша, прости, я не хотел, причинить тебе боль. Я…Нож выпал их моих рук.

И вместе с ним рухнул мой мир! Рухнул и разбился, разлетевшись на тысячи осколков невыразимой боли, выморозив всю душу настолько, что я вдруг почувствовала себя мертвой, убив во мне все, во что я боялась даже поверить…

— Найриша? — темный открыл глаза.

Удивительные серо-синие глаза, которые были мне знакомы.

— Найри, что с тобой? — встревожено вопросило чудище.

И начало меняться. Стали короче и изменили цвет волосы, кожа приобрела человеческий оттенок, черты лица смягчились и тоже уменьшились, как и плечи, как и ладони… миг и передо мной вновь сидел человек, такой до боли знакомый мне человек…

Который человеком не был!

Как и все происходящее не было сном! Не бывает снов, в которых ты столь отчетливо ощущаешь вкус еды! Не бывает снов, где от надавливания зубцами вилки, тебе больно! Не бывает снов, в которых ты вовсе не можешь вспомнить, как заснула! А значит тот синий огонь, охвативший нас и перенесший к краю Бездны тоже не сон. Темные не открывают порталов, как делаем мы, темные выжигают пространство! Огонь!

— Найри, ты вся дрожишь, что с тобой? — и тот, кто выдавал себя за человека осторожно, не делая резких движений, поднялся. — Найриша…

Судорожно вздохнув, я закусила губу, чтобы не расплакаться, затем вскинула подбородок, распрямила спину и потребовала: