Король Мертвой Страны - Кира Артамова

– Да, – с улыбкой развел руками Кариф, облегченно вздохнув и даже не обращая внимание на обидные слова воина – он мог легко наплевать на свою гордость, если речь шла о выгоде.

– Что ж, – слегка надув губки и сдвинув тонкие брови недовольно вымолвила красавица, – Зря, – пожала она плечами и ушла – она явно была недовольна, так как очень давно не получала отказа, но оставаться уговаривать или спорить о чем-то она не могла и поэтому просто удалилась.

Торговля возобновилась, но теперь Нартанг ловил на себе непонятные заинтересованные и лукавые взгляды избалованных красавиц, любящих все необычное и экзотическое. Воин не понимал, что для них он был просто диковинным зверем, ценным своим уродством, которое редко встречалось здесь в средоточии утонченного искусства скульптуры и слога, чем-то вроде ручного гепарда, покупаемого здесь по цене сотни рабов.

– Эй, почтенный, сколько стоит твоя лошадь? – подошел к Карифу высокий стройный мужчина с коротко подстриженными золотистыми волосами и небольшой аккуратной бородкой, он был одет в хорошую дорогую одежду и красивые легкие сандалии.

Нартанг давно наблюдал за ним, когда тот топтался рядом с Гайридом, со всех сторон осматривая жеребца.

– Мой конь не продается, почтенный, – сдвинув брови, натянул улыбку Кариф, вмиг подобравшись, когда речь пошла о его драгоценном Гайриде, – Я им не торгую – я на нем езжу.

– Не все ли равно тебе на чем ездить? Зачем торговцу такой быстроногий легкий конь? Ведь ты из песков – ты загубишь его там, – начал было уговаривать случайный покупатель, все оборачиваясь на блестящего тонконогого Гайрида.

– Он там родился и вырос, почтенный; пустыня – его дом; и я его люблю, – уже не совсем учтиво ответил Кариф – он устал за целый день распродав почти весь свой товар и изрядно поволновавшись.

– Что ж, – пожал плечами неудавшийся покупатель, – Жаль, – и ушел прочь, направляясь к рядам, где продавали коней. Там были и большие и маленькие на любой вкус и любой масти, но коней пустыни там не было, впрочем, так же как и агармов…

Народ схлынул, покупатели почти пропали, день шел к концу.

– Что за день! – смахнув пот с лица, вздохнул Кариф, покосившись на прикорнувшего в тени уложенного верблюда Нартанга – воин специально притворился спящим, чтобы торговцу не пришло в голову о чем-либо поговорить с ним – меньше всего он хотел сейчас разговаривать. Сидя посреди кишащего океана людской толпы, он чувствовал себя каким-то жалким камешком, затесавшимся в песчаной пляске пустынного ветра,

– Хвала Солнцу, что я сегодня взял весь свой товар – почти все продал и не придется возвращаться к Талибару! Ах, Талибар, – покачал головой Кариф, вспомнив про раздор с соотечественником.

– Злобная тварь твой Талибар, – не открывая глаза бесцветно произнес воин.

– Ты больно добрый! – вспылил было Кариф, но тут же «затух» – Никогда не можешь промолчать, – уже более спокойно добавил он, вспоминая обидные слова шейха о своем происхождении, – Хотя ты и прав…

– Когда меня на бои выставишь? – только и спросил воин, пропустив слова торговца мимо ушей.

– Еще надо переночевать где-то, а потом разузнать как здесь это делается…

– Солнце скоро сядет, – с легкой насмешкой заметил Нартанг – его забавляла суетливость Карифа с которой он исполнял уклады своей страны.

Торговец со страхом посмотрел на небо и засуетился, часто заморгав глазками, как всегда в опасные или щекотливые моменты:

– Надо найти кров! – затараторил он, оглядываясь по сторонам.

Дом, который снял Кариф на ночь отличался от их первого пристанища еще более меньшими размерами, однако, это теперь не было страшно – почти весь товар был распродан, так же как и половина верблюдов из каравана; рабов же у Карифа, в отличии от Талибара, было совсем мало – Залим да еще двое погонщиков. Узнав цены на невольничьем рынке, торговец не стал их продавать и даже немного расстроился – здесь рабы не стоили почти ничего.

На следующий день, оставив Нартанга с Гайридом и всем остальным своим добром, Кариф надолго исчез в разношерстной рыночной толпе. Вернулся торговец очень нескоро, уставший и не очень довольный – он разузнал правила боев в этой стране и они ему не очень понравились. Здесь владелец заключал с устроителем игр контракт, в который включалась стоимость бойца, если его убьют и деньги, которые он получит, если выиграет определенное количество схваток… То есть ставки, как это было на его родине, здесь Карифу не светило сорвать – все уходило в казну…

– Ну как? – с нескрываемым волнением, спросил Карифа воин – ему не терпелось поскорее стать свободным.

– Да так, – уклончиво ответил тот состроив недовольную кислую мину, – Дикая страна!

Это замечание звучало достаточно смешно здесь посреди ухоженных улиц и домов, в городе, где все жители выглядели такими красивыми, а рабы сытыми и довольными.

Нартанг оскалился, не в силах удержаться:

– Точно! То ли дело пустыня! – подначил он собеседника.

– Да! Там все четко и понятно! Все по мудрости Солнца!

– Угу… – серьезно кивнул воин, спрятав, наконец, эмоции за своей обычной маской безразличия, – Так что на боях?

– Здесь не выгодно выставлять тебя, – начал было Кариф, сокрушительно качая головой, но встретив дикий взгляд своего «раба» тут же осекся, почувствовав себя «не совсем безопасно», – Но все же я сделаю по твоей просьбе, – примирительно поднял он руку, останавливая гневные слова воина, уже набравшего для них в грудь побольше воздуха.

Через некоторое время Нартанг отправился с Карифом на долгожданные теперь уже для него бои.

Арена чужого города поразила своими размерами – в отличии от тесных пятачков в песках, она была размером с небольшое поле, где спокойно можно было развернуться на телеге в две лошади. Стены и сиденья были также изысканы, как и весь город.

Одну сторону сидений украшали статуи и резные колоны, другая сторона правда была попроще – видимо для не очень состоятельных.

Порядки здесь также отличались от городов песков: бойцы содержались здесь в одном помещении, но, правда, были скованы цепями; в каждом помещении было не больше десяти рабов; служители здесь были вооружены мечами и палками и их было не в пример больше.

Нартанг, поглазев на масштабы постройки, вошел в дверь, ведшую в подземелья, расположенные под трибунами, где и содержались звери и рабы, которым предстояло вскоре позабавить зрителей своими смертями. Выложенные из камней стены тянули холодом и сыростью; массивные арки, сложенные из блоков, казалось, сами вырастали из серых стен, выпирая мощными «ребрами». И если в стране песков у народа была слабость к столбам, к которым привязывались рабы и животные, то здесь – к цепям и кольцам, вделанным повсюду в стены на разных уровнях. Нартангу не понравилось подземелье – уж лучше было сидеть в клетке на улице и видеть все вокруг, чем томиться неведеньем на цепи в полутемном сыром погребе.