Со щитом и мечом - Коллективные сборники

Попытка Бульбы политически балансировать, конечно, не имела ни малейших шансов на успех. Тут уже он не оценил в должной степени коварства своих немецких хозяев. Гитлеровцы вовсе не собирались создавать какую-либо, даже марионеточную, «украинскую державу». На оккупированной территории им нужны были не союзники, а лишь пособники. В военной помощи жалкой, в сущности, «Полесской сечи» вермахт тоже пока не нуждался. Его командование было уверено, что в ближайшие недели оно само разгромит Красную Армию, захватит Москву и Ленинград. «Полесская сечь» была нужна для других целей – она предназначалась на роль немецкой овчарки, держащей в страхе местное население, а также для участия в боевых действиях против партизан, представлявших с каждым днем все большую угрозу тылам германской армии.

Пока атаман Бульба и его старшины играли в самостийность, фашистская служба безопасности хладнокровно разработала план, как надежно привязать «Сечь» к своей колеснице. Такой акцией и стала «просьба» (а на самом деле – безоговорочный приказ), «помочь» оккупантам ликвидировать еврейское население Олевска. После этой акции Бульбе пришлось переименовать скомпрометированное олевской трагедией название УПА «Полесская сечь» на УНРА – «Украинская народно-революционная армия». На самом деле УНРА не были ни народной, ни революционной, ни армией, если исходить из ее фактической численности. Но немцев это не смущало: в названии фашистской партии тоже ведь фигурировали слова и «рабочая», и «социалистическая».

Минул год. Сотни и курени УНРА превратились в то, что, собственно, гитлеровцам и нужно было – дополнительную полицейскую силу. Бульбаши поддерживали «порядок» на контролируемой ими территории, пытались вести вооруженную борьбу с советскими партизанами. С последней задачей, правда, они справлялись не слишком успешно, прямых столкновений с окрепшими, хорошо организованными, сильными соединениями народных мстителей не выдерживали. Бульваши нападали на небольшие группы партизан, перехватывали их связных и разведчиков, выдавали гитлеровцам подпольщиков, если нападали на их след.

Немцы не только санкционировали существование бандитских формирований, но без излишней огласки обеспечивали их вооружением, боеприпасами, снаряжением. По существу, почти весь личный состав УНРА состоял на платной службе у оккупантов. Однако ни один наймит себя таковым никогда не называл и не назовет. И Лавель во Франции, и Тисо в Словакии, и Квислинг в Норвегии, и прочие, им подобные, мнили себя политическими фигурами. Полагал себя таковой и Бульба, любивший представить перед окружающими дело так, будто он чуть ли не равноправный союзник «ясновельможного пана атамана Адольфа Гитлера».

Относительно спокойная жизнь Бульбы в Сарненском округе закончилась осенью 1942 года, когда под Ровно всерьез и надолго обосновался специальный чекистский отряд «Победители» под командованием полковника Дмитрия Николаевича Медведева, будущего Героя Советского Союза. В нескольких боях медведевцы жестоко потрепали подразделения атамана. Бульба спаниковал. Перед ним зримо замаячил призрак близкого разгрома. И тогда он затеял, как ему казалось, хитрую игру. Он решил вступить с партизанами в переговоры, чтобы добиться некоего перемирия.

Опытнейшего чекиста, давно и хорошо знавшего нравы украинских буржуазных националистов, Медведева, атаман, конечно, обвести вокруг пальца не мог. И состоявшиеся переговоры Медведев, разумеется, использовал в интересах советской разведки.

В архивах сохранился документ, отпечатанный на порядком разбитой пишущей машинке с украинским шрифтом. В правом верхнем углу слова: «Абсолютно тайно». Ниже название: «План акций по борьбе с большевистскими партизанами, сконцентрированными в Полесской котловине в пределах Бересто – Минск – Гомель – Житомир».

Этот документ советские разведчики сумели заполучить почти сразу после того, как атаман подписал его 15 марта 1943 года. Из «абсолютно тайного плана» явствовало, что действия советских партизан создали для немцев на оккупированных ими территориях невыносимое положение. Бульба и его воинство поставили перед собой в этой связи задачу ни больше ни меньше как облегчить положение гитлеровцев, ликвидировав советских партизан в названном районе.

В пункте первом Бульба провозглашал, что «акцию проводят украинские партизаны (читай – бандиты УНРА) под моим командованием на основе тихого сотрудничества с немецкими властями». В пункте втором указывалось, что официальная немецкая власть будет бороться и с советскими партизанами, и с бульбашами, но неофициально будет поддерживать бульбашей и тайно поставлять им военные материалы. Заключительный, шестой пункт этого плана звучит так: «В случае дальнейшего продвижения Красной Армии на запад украинские партизаны остаются для диверсий в большевистских тылах, сотрудничая и дальше с немецкой армией…»

Этот план срывает последний флер независимости и идейности с националистов. Кстати, аналогичные документы-соглашения подписывали с гитлеровцами и бандеровцы, и мельниковцы.

«Абсолютно тайный» план ликвидации партизан Бульба не осуществил только потому, что это ему оказалось не по зубам. Чекистам стало с достоверностью известно, что уже осенью 1943 года, когда если не дни, то недели пребывания немцев на Советской Украине были сочтены, гитлеровское командование тайно передало на станциях Малынск и Антоновка бульбашам четыре эшелона с оружием и боеприпасами.

Люди должны и сегодня знать: когда националисты уже на освобожденной Красной Армией территории убивали наших солдат, партийных и советских работников, колхозных активистов, пытались срывать мобилизацию, они не за самостийную Украину боролись, как сейчас за кордоном уверяют, а задания немецкой разведки выполняли…

Сохранился документ, подписанный ровенским гебитскомиссаром Веером, об отправке одного такого состава. Его охраняли всего двенадцать солдат-мадьяр, осужденных за неблагонадежность. Бульбаши, не встретив, конечно, никакого сопротивления с их стороны, уничтожили обреченных и «захватили», а на самом деле спокойно приняли им предназначенный груз, инсценировав «налет» партизан. Как и полагалось по сценарию, немцы подняли фальшивую тревогу и прислали карателей лишь тогда, когда бульбаши давно уже вывезли в район своих баз последнюю подводу с боеприпасами.

Бульбаши стали уходить в подполье, не дожидаясь появления передовых частей Красной Армии. Столь поспешно, словно и не брали они на себя обязательства защищать Полесскую котловину. Должно быть, и сам атаман позабыл слова своего хвастливого приказа, подписанного им в декабре 1941 года: «Коммуна уничтожена немецкой вооруженной силой. Мы не были пассивными зрителями, а приложили и свою руку к ее смерти».