Это моя территория - Екатерина Васина

В восемь часов корпус, где размещалась театральная студия, пустел. Здесь не было пар для заочников и «вечерников», не проводились консультации. Поэтому по опустевшим широким коридорам одиноко бродили два охранника, лениво переговариваясь по рациям.

Студенты это прекрасно знали и собирались «выгулять» Горыныча. Просто так, поразвлечься.

Через некоторое время по коридорам плавно двигалось нечто бесформенное, с тремя гофрированными шеями. Передвигаться было сложно, но ужасно весело. Крылья с шумом волочились по полу, хвост и задняя часть туловища с шуршанием болтались где-то сзади. При этом Горыныч радостно и фальшиво горланил частушки про студентов.

Жизнь студента весела —Жаль, она не вечная,Скоро кончится она,Наша жизнь беспечная.

После чего хрюкнул, видимо, восхищенный собственным остроумием, и принялся по новой. Голоса по пустым коридорам разлетались, как воющие привидения.

Полюбила я студента,Ой, студента-медика.В загс поедем с милым мыНа велосипедике!

Не выдержав, три головы дружно заржали и заулюлюкали.

– Это кто тут… – один из охранников, тот что постарше, выскочил из-за угла с явными намерениями схватить за шкирку хулиганов. Его напарник спешил сюда с первого этажа, перескакивая через ступеньки.

– Здрасьте! – дружно рявкнули три головы. Охранник вдруг охнул, схватился за сердце и сполз по стеночке.

– Кто тут хулиганит?! – второй охранник добежал до четвертого этажа, растерянно замер. В притушенном свете коридора покачивалась туша Горыныча, а перед ним лежал старший напарник без признаков жизни.

Молчание длилось мгновение, а потом началось.

– Вы что натворили?

– Мы ничего, мы только песни пели!

– Ой, у него инфаркт!

– Так, вам кто позволил тут шататься? Иван Сергеевич, скажите что-нибудь!

– Давайте «Скорую» вызовем!

– Милицию!

– Не надо милицию!

– Пульс есть, уже хорошо. Вы что, дебилы, пьяные, что ли?

– Нет, у нас генеральная репетиция.

– Что здесь происходит? – к месту происшествия спешили Ольга, Денисыч и Фрик. Как позднее выяснилось, они выходили на улицу купить кофе.

– Это ваши дебилы? – спросил охранник, поднимаясь с пола, где он пытался привести напарника в чувство.

– Не дебилы, но мои. – Денисыч непонимающе смотрел на картину. – Что произошло?

– Ходили в таком виде по коридору, шумели, довели человека до инфаркта.

– Мы не хотели! – всхлипнула третья голова Горыныча.

– А ну вылезайте, – скомандовал режиссер.

Алиса и двое парней быстро выбрались наружу и испуганно уставились на валявшегося охранника. Тот вдруг открыл глаза и четким голосом произнес.

– Испугались, засранцы?

– Нет, ну надо же придумать такое, – спустя десять минут продолжал возмущаться пожилой охранник. – И девочка туда же. Хулиганы, вы же на территории университета. Вот я скажу вашим деканатам, чем вы тут занимаетесь.

– Не надо, – прошептала средняя голова Горыныча. – Мы больше не будем.

– Не будут, – заверил охранников Денисыч. – Быстро забрали Горыныча и бегом в зал. Из-за ваших идиотских идей кучу времени потеряли. Алиса, ну ты-то как могла?

– Это я все придумала, – брякнула девушка. Мужчины переглянулись и дружно вздохнули.

– Ладно вам, – вмешалась Ольга. – Всякое бывает. А вы, Иван Серегеевич, тоже не шутили бы так. Детей перепугали.

– Да где здесь дети? Здоровые, как лоси. А все туда же. Ладно, идите. Только еще раз что-то подобное, к ректору с жалобой пойду.

– Мы сейчас придем, – Фрик придержал Алису за локоть, пропуская остальных вперед.

– Через пять минут на месте, – режиссер почти убежал по коридору. Ольга и шуршащий Горыныч последовали за ним. Охранники, ворча, ушли на первый этаж.

– Да-а-а-а, – протянул парень, не сводя с Алисы взгляда. – Летяга, у тебя даже спинной мозг отказывается думать?

– Все сказал? – поинтересовалась девушка. Стоять в полутемном коридоре, где опять воцарилась тишина, было немного странно. Это чувство усиливал Фрик, щеголявший в новом костюме принца. Камзол у него забрали, всучили какую-то черную рубашку и золотистый плащ, штаны сменили на другие, темного цвета. Талию Фрика теперь обхватывал широкий пояс с прицепленной к нему бутафорской шпагой. На распущенных темных волосах красовалась корона из картона, облепленного фольгой.

– Тебе идет быть Хвостиком, – сообщил «прекрасный принц». – Брюки так хорошо сидят.

– А ты озабоченный пошляк, – отрезала Алиса. И сделала шаг по направлению к лестнице.

– Погоди, – парень ухватил ее за руку, едва не порвав ткань рубашки.

– Закричу, – предупредила Алиса.

– Слушай, ну чего ты?

– Это ты чего, – заволновалась девушка. Фрик продолжал тянуть за ткань рубашки, и приходилось, чтобы ее не порвать, невольно приближаться. А это было опасно, рядом с ним девушка чувствовала, как слабеет и поддается соблазну. Вот и сейчас захотелось плюнуть на все и снова целоваться, чувствуя, как все внутри дрожит от восторга.

– Я ничего, – Фрик сгреб девушку в охапку, прошептал прямо в губы. – Между прочим, я готов на серьезные отношения.

– Пусти, – Алиса упиралась. – Я тебя сейчас пну. Я правда пну!

То ли Фрику надоело бороться, то ли понял, что девушка и впрямь может осуществить свою угрозу. Он с неохотой разжал руки и проговорил, глядя в сторону.

– Твой упырь мне не нравится.

– Ха! Тут у нас вкусы расходятся.

– Я серьезно. Как вы так резко стали встречаться?

– А что, для этого надо составлять договор со штампом и проходить подготовку? Карина с Вампиром тоже стали встречаться как-то неожиданно.

– Между ними изначально была симпатия. Что-то должно быть между людьми, а он, как я узнал, относился к тебе с равнодушием. И вдруг такая резкая симпатия. Тебе самой подобное не кажется подозрительным?

– Не кажется. Любовь может появиться как угодно. Ты же не копался у него в душе, вот и молчи.

– Я же тебе нравлюсь, – вдруг спокойно произнес Фрик. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. – Ты просто изо всех сил цепляешься за своего Филиппка и боишься того, что чувствуешь ко мне. А я сделаю все, чтобы ты перестала бояться. И отобью тебя у очкастого упыря.

– Сам ты упырь! – рявкнула Алиса, отпрыгивая к лестнице. – Я с человеком буду встречаться ради любви, а не ради секса! – и убежала наверх.

– Так я готов совместить эти две вещи, – Фрик решил последнее слово оставить за собой.

Разговор запал Алисе в душу. В нем она углядела невысказанную угрозу для Филиппа. Подозрения стали явными, когда на следующий день парень зашел в аудиторию, хромая и немного морщась.

– Ты чего? – перепугалась Алиса, дождавшись, пока Филипп поговорит с друзьями, и оттащив его в угол.

– Ничего, – парень выглядел мрачным и злым. – Слушай, надо нам с тобой что-то делать.

– Ты о чем? – внутри все замерло от нехорошего предчувствия.

– О том, – Филипп потер бок, вздохнул. – Не могу сказать с точностью, но, кажется, твой ухажер меня вчера избил.

– Какой ухажер, – не сразу дошло до девушки. – Фрик, что ли?

– Не знаю. Но на меня набросились вчера вечером, почти возле подъезда. Трое в масках и отлупили. Знали как бить, чтобы синяков не было.

– Это как же надо бить, чтобы синяков вообще не наблюдалось, – негромко, словно сама себе, сказала Карина, стоявшая позади и все прекрасно слышавшая. Филипп зло на нее посмотрел.

– А ты попробуй и узнаешь.

– Я лучше спрошу.

– Я тоже, – прорычала Алиса.

Найденный Фрик открещивался от всех предъявленных ему обвинений. Дескать никого не бил, никому не угрожал и вообще не хочет проблем с законом. Алиса не верила, помня, каким решительным выглядел парень, когда заявил, что отобьет ее у Филиппа. В общем, они опять поругались и до премьеры больше не сталкивались.

Глава двадцать вторая

В день премьеры позвонил Евгеша. Алиса даже не почувствовала привычного раздражения, увидев, кто звонит. Если бы Жаба не пытался каждый раз оговорить Филиппа, то Алиса и вовсе могла проникнуться к нему дружескими чувствами. Но Евгеша опять завел волынку о коварстве ее парня, и девушка поспешила свернуть разговор. Ее и так немного потряхивало перед премьерой, не хватало еще нервничать из-за таких вещей.

Гримерная трещала по швам от набившихся в нее студентов. Пахло духами, лаком для волос, в воздухе носились облака пудры, то и дело кто-то оглушительно чихал. Некоторые, уже загримировавшись, убегали за сцену переодеваться. Другие пытались отвоевать хоть часть зеркала, чтобы наклеить ресницы на глаза, а не на брови. За Фриком бегала Леся с кисточкой и уговаривала его немного подпудрить, чтобы получилась «интересная бледность». Парень рычал, отбивался и нарезал круги по гримерке.