Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович

- Вы тоже так думаете, барон?

- До принятия командования над ВСЮР такие мысли у меня были, особенно когда прочитал в газете, что Дальне-Восточная Россия канула в небытие, а Сибирское правительство объявило о восстановлении независимости Сибири согласно декларации 1918 года. Не скрою – на меня, как и на других это не могло не произвести самого тягостного впечатления. Ведь сама идея «Великой, Единой и Неделимой России» начисто отвергалась, причем не поляками или финнами, а русскими сибиряками. Я не знал тогда о телеграммах, что вы, Александр Васильевич, и генерал Каппель отправляли Антону Ивановичу. И лишь приехав в Екатеринодар после гибели генерала Деникина, получил возможность с ними ознакомиться, осознав, что стал жертвой грандиозной мистификации. Действительно, чтобы обмануть неприятеля и ненадежных союзников, нужно и своих ввести в стойкое заблуждение. И ведь большевики поверили – красноярское перемирие спасло Мурман и позволило Кубанской Раде заключить точно такое же соглашение с командованием красной 11-й армией.

- Когда мы с Владимиром Оскаровичем обсуждали возможные варианты развития событий, мы пришли лишь к одному из них, и как показало время – единственно спасительному в нашей ситуации. Затянуть как можно дольше гражданскую войну на окраинах, я имею в виду Заполярье и Сибирь, и дождаться момента, когда в нее неизбежно включаться другие игроки, рассчитывая в первую очередь на Польшу. Красные ведь зарвались в своем сибирском походе, наше контрнаступление оказалось для них крайне неприятным. Вот потому то они и пошли на перемирие, к которому мы подключили Мурманский край, стараясь и там, пусть временно, предотвратить крушение «белой» российской государственности.

- На переговорах с командованием 5-й красной армией в Красноярске вашими представителями и большевиками затрагивались вопросы касательно территорий, находящихся сейчас под контролем ВСЮР?

- Насколько я знаю из телеграфированного доклада, то нет. Мы прекрасно понимали, что генерал Деникин ни на какие соглашения с большевиками не пойдет, как и вы, Петр Николаевич. Эта позиция была четко и недвусмысленно озвучена еще в прошлом году. Но не воспользоваться вашим фактором министр иностранных дел Сибири не мог. За отказ от дальнейшей помощи вам большевики отступились от Заполярья. Нам это согласие ничего не стоило – как видите, и золото, и большую партию оружия с боеприпасами вы от Сибири получили. Кроме того, красные обещали начать переговоры с кубанским казачеством о перемирии, если Рада расторгнет союз с Добровольческой армией и выдавит ее за пределы войсковой территории. Как видите, и вы теперь отделены «казачьим буфером» от большевиков, как и Сибирь ВСДР. Кроме того, Москва создала в Карелии свою «автономию», продемонстрировав желание покончить с гражданской войной, окончательно отгородившись от нас якобы «самостоятельными» псевдо-государствами, которые будут находиться под ее контролем. На счет Рады я не испытываю иллюзий от действий «самостийников». Понятное дело, что все эти «буфера» созданы на весьма короткое время – при первом удобном случае Ленин порвет все подписанные с сибиряками договора, гарантии послов Антанты защитой их, сами понимаете, не являются.

- Я это прекрасно осознавал, когда с кубанским атаманом Науменко, некоторыми министрами и делегатами Рады, выполняя предложенный вами план, заключили соглашение, а затем инспирировали разрыв казаков с «добровольцами». И скажу сразу – с немалыми трудами, и только после откровенного тайного разговора с генералами Кутеповым, Витковским, Слащевым и донским атаманом Богаевским.

- Как вы оцениваете положение ВСЮР сейчас, Петр Николаевич? Требуется ли вам какая помощь от сибиряков?

- Вполне прочно, Александр Васильевич. Северные подходы от Таврии в Крым нами всемерно укрепляются, да и красные давно прекратили атаки и сами окапываются. Боевые действия практически не ведутся, огонь открывается спорадически, совершаются разведывательные полеты аэропланов. Думаю, через месяц будет создана непреодолимая оборона, ее основа бригады Крымского корпуса генерала Слащева, усиленные «алексеевцами». В глубоком тылу сосредотачивается «добровольческий» корпус. Генерала Кутепова я назначил военным губернатором Черноморской области, он ранее уже отправлял данную должность. Весьма энергично наводит порядок в городах и по всему побережью – партизаны вытеснены в горы, где идут у них стычки с карачаевцами, меньшей частью ушли за Псоу в Грузию и там разоружены. Опасности никакой – губерния полностью закрыта от красных – с юга грузины, а с севера кубанское казачество.

- Я полон надежд, Петр Николаевич. Позавчера большевики вторглись, как мы рассчитывали, в «Азербайджанскую республику». Молниеносно разгромили местных татар, - в голосе Колчака прорвалась нескрываемая ирония – как русский патриот он сильно недолюбливал тех «инородцев», что возомнили себя вершителями судеб русских людей, волею судьбы живших в единой империи и сейчас оказавшиеся заложниками ситуации. – Большевики возьмут Баку, полностью контролируя Волгу, и вскоре выйдут из топливного кризиса. Бензин и нефть им сейчас нужны до крайности. Война с Польшей вскоре примет самый ожесточенный характер…

- Не думаю, Александр Васильевич, генерал Каппель переоценил здесь ситуацию, - Врангель невозмутимо пожал плечами. – Поляки отобрали у литовцев Вильно, затем у большевиков Минск. Как мне помнится, разбили «сичевых стрельцов» и заняли бывшую австрийскую Галицию. Боевые действия сейчас будут в Подолье. Откусив часть наследства Российской империи, они успокоятся и заключат с большевиками мир, пока главные силы красной армии прикованы к Кавказу.

- Опасаюсь, что их планы гораздо обширней. Цель Варшавы воссоздание Речи Посполитой в границах 1772 года, возможно и более ранних, с гетманщиной. Так что будет наступление на Киев, его займут не позднее 10 мая. А затем последует выход на всю линию Днепра, включая Смоленск. Паны считают, что воюя с нами, красные не допустят ослабления здесь своих ударных сил – это где-то добрая треть их стрелковых дивизий и главная масса кавалерии. Так вот, Петр Николаевич, если наши расчеты правильны, то мы должны сейчас всячески демонстрировать миролюбие, благо имеем кубанский «буфер». Нужно успокоить Москву, Ленин должен знать, что мы не будем вмешиваться в войну поляков с большевиками – и те, и другие наши злейшие враги! Пусть воюют между собою до полной победы – или «от можа до можа», либо «даешь Варшаву»! А мы посмотрим, что из этого выйдет, и ударим как можно позже, когда исход противостояния уже выяснится совершенно определенно. А время и золото лучше использовать для обустройства населения и налаживания нормальной жизни – все смертельно устали от затянувшейся на шесть лет войны…

Адмирал раскурил тонкую турецкую папиросу, приятный дым клубами поднимался к высокому потолку. Колчак откинулся на мягкую спинку дворцового кресла, и, прикрыв веки, задумался. Барон также закурил, размышляя над услышанным. В принципе Верховный Правитель полностью прав – продолжение войны сейчас уже никого не устраивало, настоятельно требовалась длительная передышка, каковую большевики и предоставили. Понятное дело, что Ленин с компанией сами обманулись – рассчитывали перегруппировать и снабдить свои потрепанные войска, а через месяц начать наступление многократно превосходящими силами и выбить белогвардейцев из Крыма. Понятно, что на какое-то время ВСЮР бы там удерживались, благо оборонительные позиции сильные от природы. Но вряд ли долго – полуостров беден ресурсами, и, главное, там нет хлеба.

«Гражданскую войну мы проиграли, практически окончательно и бесповоротно, бездарно упустив те немногие моменты и дав время большевикам укрепить свою власть. Каппель и Колчак правы – необходимо затянуть время и собирать силы. Раньше я бы ратовал за активную борьбу от безнадежности, но сейчас, имея золото и кубанский хлеб, можно отсидеться за перешейками и терпеливо ждать, когда население переболеет «красной заразой» и получит прививку от коммунизма. Нужно провести реформы, «непредрешенчество» уже недопустимо – вопрос с землею нужно решать как можно быстрее, чтобы привлечь симпатии крестьянства. Без этого победить большевиков невозможно. Нет у нас таких сил, повторный поход на Москву вряд ли состоится. Казаки уже не пойдут на Первопрестольную, а без них любое наше наступление изначально обречено!»