Инвестиго, из медика в маги. Том 6. Финал - Илья Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только он отошёл, одежда на теле Корруса разорвалась, ноги набухли, словно в них под кожу впрыснули воду. Они бугрились и вскоре разветвились множеством корней. Морозная земля вокруг разрыхлилась и приняла их. Туловище раздалось вширь, голова погрузилась в древесину, окончательно скрывшись из виду.
Ветки разошлись в стороны, на них вырастали другие, пока Кор полностью не превратился в огромное десятиметровое дерево.
Сигарета так и осталась в руках Праста незажжённой.
* * *
Они говорили мысленно. Сознание собралось в одно общее и теперь ему предстояло рассказать неизвестным и ставшим уже родными людям, что произошло.
Коррус, так звали нового оккапури, с каждым использованием силы Творца, становился ближе к природе последнего, нежели человека.
Выхватив парящую в небе душу Марка, он всё это время держал её при себе. Множество ещё пустых и не родившихся «оболочек» было найдено в Рилгане вдалеке отсюда.
Удерживание не так легко далось брату Гурга и отразилось на его облике. А как только он поместил душу в ещё не образовавшееся дитя, то сразу изменился до неузнаваемости — расплата пришла быстро.
Чтобы лучше слышать это создание, новый владелец тела Гурга прислонил к стволу руку. В голове раздался вопрос.
«Что ты чувствовал там, на задворках сознания, ты помнишь хоть что-нибудь?»
Прежде чем ответить, он немного задумался
— Смутно. Я помню, что постоянно сидел в какой-то тёмной комнате, а на дворе всегда была ночь, вокруг сменялась обстановка, я чувствовал, что моё тело тоже меняется, но никогда не видел себя в зеркало. Потому что всё время писал. Писал свою жизнь и не мог оторвать взгляда от этой бесконечной книги, как будто она была важнейшей вещью, что у меня есть. Как будто я навечно застрял на той стороне и свет никогда не наступит. Я выводил букву за буквой, пока летели годы. Потом умирал и снова начинал взрослеть и так по кругу.
Он на секунду замолчал, но потом продолжил.
— Я прожил десятки жизней, но своя всегда ускользала. Одна из них — эта. Я пытался помочь, но всё что мог — это создавать сны, потому что был так глубоко, куда никто никогда не доберётся. А сейчас я здесь, на свободе.
Он не мог надышаться морозным воздухом. Казалось, жизнь начиналась только сейчас, с осознания кто он и откуда прибыл.
— За тысячи лет все радости, всё горе были лишь словами. Я так устал столько жить и ничего не чувствовать, прости я…
Он отвернулся от Творца и пристально смотрел с холма на бег облаков, а отвыкшие от слёз глаза плакали не закрываясь.
Эпилог
Сражающиеся в Ваабисе люди на всю жизнь запомнили картину, когда несколько десятков сильных вражеских магов разом попадали ни с того ни с сего.
Сначала никто не понял, что произошло, но потом наступило ликование — город был отбит. Краснокристальники повержены. Ознаменовалась новая эпоха.
Как только произошли эти события, начался обратный отсчёт существования монархии. Нужно было действовать быстро, чтобы предотвратить новую гражданскую войну за освободившийся трон. Поэтому Бефальт и Пацци в срочном порядке прибыли в столицу с группой бойцов самых разных рас и заняли королевский дворец.
Был проведён референдум, где третий сын короля торжественно отрёкся от престола, прилюдно презентовал новый высший аристократический род Хандлеров и там же короновал бывшего купца на особых условиях, озвученных ранее.
Личность Бефальта была многим известна и вполне соответствовала тому званию, что он занял. Это был бедняк, прорвавшийся в купцы, затем ставший аристократом и по итогу вышедший в короли. Человек примеривший все сословия и понимавший чаянья каждого. Все наперебой спорили и пытались его причислить к своей касте, но в одном сходились точно — лучшей кандидатуры, устраивающей всех, не нашлось бы.
Тех, кого не радовал новый король, не держали — в частности, семья Соммула, вместе с небезызвестной вдовой Кэтрин тайно покинули королевство Рилган. Они обосновались в империи Ал, где им было даровано дворянство.
Но большинство аристократов вернулись и пытались понять, как им теперь жить в новой системе. Семью Анарика лишили звания высшей и вообще всех регалий после произошедшего. Часть из «родственников» Марка эмигрировала, другие остались на равных со всеми правами. Бефальт не стал их преследовать, только лишил экономически важных активов.
Мик попросил прощения у Вайза и помог тому вернуться в нормальное русло жизни. Они создали новую компанию по производству протезов и расширили сеть аптек. Спустя время брат Марка женился и жил счастливо в кругу большой семьи. Вайз же до конца дней так и не нашёл новую спутницу жизни и, честно сказать, не искал.
Фальс Гаррум стал начальником королевской стражи. В преклонные года растолстел, но продолжал приставать к дамам, а выйдя на пенсию, любил рассказывать внукам о своих приключениях с легендарным Гургом Альгусом.
И да его таки охмурили и охомутали, но он и не возражал. Сколоченных денег и наследства хватило прожить долгую жизнь, продляемую дорогостоящим лечением. Так что умер он весь в сединах.
Альберт организовал свою школу фехтования и тренировал сильнейших бойцов Рилгана, соглашаясь иногда консультировать иностранных коллег. Дружил с семьёй Хандлеров и, в частности, с Марком, которого сызмальства натаскал и научил ещё лучше, чем прошлый наставник. Когда он умер, его сын со всем почтением продолжил дело отца.
Ли Праст получил отделение разведки под своё командование, и часто пропадал за границей, выполняя дела государственной важности.
Под старость был назначен послом и продолжал рисковать своей жизнью в более мягкой форме, нарываясь изредка на международные скандалы. Любил проводить отпуск в кругу друзей в Ваабисе. Из-за опасной работы семьи не завёл, но наплодил кучу неофициальных наследников, между которыми и завещал разделить всё своё имущество.
Йохим, Ар-Хаанг, капитан Алекс, Бруно Карц и большая часть его отряда голюдей отважно погибли в боях за Ваабис.
В мессалле установлен памятник лидеру зеленокожего сопротивления, туда часто приносят цветы старики и молодёжь в благодарность за отвоёванные кровью права. Младший брат Чак Карц стал уважаемым членом парламента и представлял интересы голюдской общины.
Пабло был спасён Ар-Хаангом. Тот вовремя придавив его мощным телом. В дальнейшем эта потеря сильно ударила по аристократу, и он страдал алкоголизмом. Отдал семье друга все свои накопления и отплыл с первым попавшимся кораблём на Маналею.
Отыскать его помог Ли Праст и благополучно отправил домой, где друзья поставили его на ноги. А вкус к жизни вернула смазливая будущая жёнушка, оказавшаяся чудесным образом рядом. Своего первого ребёнка некогда весёлый и болтливый Пабло назвал в честь погибшего товарища.
Крижен, как и обещал, забрался на самый край земли — на это у него ушёл почти год. Денег было немного, но он смог сколотить состояние, отправляясь в найм к купцам, охранять караваны, проходящие через пустыни, где буйствовали Варгосские племена.
Это были никому не покорившиеся и ни с кем неконтактировавшие дикари. Их род настолько древний, что среди них встречались очень сильные маги, но из-за постоянного кровосмешения это отразилось на их умственных способностях.
После карьеры наёмника он десять лет рисовал и учил этому ремеслу Нику. Девочка через три года совсем избавилась от недуга и могла спокойно разговаривать. Её работы вызвали интерес и вскоре попали на выставку в империи Ал. Там их одобрил сам император, и слава о талантливой девушке прогремела по всему Инвестиго.
Крижен гордился ученицей. Однако это принесло и несчастье в их дом. Одним осенним лёгким днём в мастерскую вошёл человек с бородкой, показавшийся знакомым художнику. Он был слишком тепло одет для такой погоды.
Не придав значения, Крижен попросил его немного подождать, а сам, стоя к нему спиной, исправлял один штрих на новой картине. Незнакомец вынул из-под полы пальто ружьё и выстрелил маэстро в голову. После этого он сделал то же самое с собой. Им оказался Жорж, так и не простивший смерть любимой госпожи Марты.
Он долго не мог найти своего врага и сокрушался, но время шло, а вместе с этим в мире появилось огнестрельное оружие. Оно очень дорого стоило, но Жорж положил все силы — продал всё, что у него было, и приобрёл ствол.
А затем до него дошли слухи о некоей известной художнице Нике. Её имя
