Огонь в его поцелуе (ЛП) - Диксон Руби

Я не знаю, как с этим справиться. Даже мой обычный способ добраться до моего «счастливого» места не работает, потому что, когда я пытаюсь вызвать мысленный образ чистых лугов и цветов, я думаю о Дахе и его одеяле для пикника и о том, как он пытался подарить мне вырванный с корнем куст, как будто это было то же самое, что подарить мне букет.

Весь долгий перелет домой в моих мыслях царит неразбериха.

Глава 40

САША

Когда мы добираемся до магазина, я даже не останавливаюсь, чтобы подождать, пока Дах отстегнет ремень. Я быстро расстегиваюсь, соскальзываю с его спины и врываюсь в двойные двери, направляясь к своей кровати.

«Саша, подожди».

Точно так же, как я делала весь полет, я игнорирую его. Я протискиваюсь внутрь, топая к своей кровати — и, надеюсь, к частичке уединения — так быстро, как только могу. «Я не хочу говорить. Не прямо сейчас».

«Я не понимаю. Почему ты злишься на меня? — его мысли сбиты с толку. — Я не предавал тебя».

«Ты никогда не говорил мне, — я обвиняю его. — Ты знал, что они продали меня тебе, и ты позволил мне просто свалиться с неба, весь счастливый, как будто они были моими лучшими друзьями, а не бездумными придурками. Как будто я просто теплое тело, которое удовлетворяет удобную потребность. Это все, чем я была для них, и, может быть, это все, чем я являюсь для тебя».

Разум Даха внезапно превращается в стаю разъяренных воронов. «Никогда не говори таких вещей. Ты — мой огонь, мое сердце. Ты моя пара».

«Только потому, что я удобно «упала», — указываю я ему, снимая туфли и бросая их на пол. — Прямо в твои объятия. — Я забираюсь в кровать и натягиваю одеяло на голову. — А теперь уходи».

«Уйти?!»

Я чувствую его запах и слышу его шаги, когда он приближается. «Верно. Уходи. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. — Я понимаю, что все еще говорю мысленно, и это расстраивает меня еще больше. Я натягиваю одеяло и пристально смотрю на него. — Я знаю, что веду себя неразумно, но мне нужно время, чтобы переварить это и выкинуть из головы».

Он опускается на колени рядом с кроватью, беспокойство заставляет его глаза метаться между золотым и черным. «Тогда скажи мне, как тебе помочь».

— Я не хочу, чтобы ты был в моих мыслях. — Я прижимаю ладони ко лбу. — Здесь слишком людно, и я не могу ясно мыслить, зная, что ты там, перебираешь каждую маленькую идею, которая у меня есть. Я хочу иметь возможность выражать свой гнев без того, чтобы ты шпионил за каждым его моментом. Я просто хочу провести час в тишине и покое.

Я чувствую, как его мысли становятся упрямыми. «Нет. Я не хочу покидать тебя».

— И я не хотела дракона в своем мозгу, но мы не всегда получаем то, что хотим, — парирую я. — Я не хочу, чтобы ты был здесь, — я прижимаю руки ко лбу. — Я просто хочу тишины и покоя на пять чертовых минут.

«Пять минут? — Он оживляется при этом. — Я могу дать тебе пять минут».

Тьфу, слишком буквально. «Через час, — говорю я ему. — Мне нужен час».

«Хорошо, я буду вести себя тихо».

Когда он садится на корточки, я понимаю, что он меня не понимает. Я сажусь.

— Нет, Дах. Даже если ты здесь, не имеет значения, ведешь ли ты себя тихо. Ты все еще здесь. — Я указываю на свои брови. — Единственный способ успокоиться — это если ты уйдешь, ненадолго выйдешь из зоны досягаемости.

Он смотрит на меня темными глазами, но я не чувствую воронов. Есть только глубокое разочарование. Он медленно поднимается на ноги. «Ты все еще мое сердце, моя Саша».

От этого мне хочется плакать.

— Я знаю, Дах. И я все еще люблю тебя, хорошо? Мне просто нужно немного зализать свои раны, наедине.

«Я залижу твои раны». — Он протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

По какой-то причине от этого мне хочется одновременно и смеяться, и плакать.

— Ты можешь сделать это после того, как я хорошенько поварюсь в этом, хорошо? Я просто чувствую себя действительно преданной и обиженной, и каждый момент, когда ты прячешься в моей голове, делает это еще хуже, потому что я не могу перестать сосредотачиваться на этом.

«Я понимаю». Он снова проводит костяшками пальцев по моей щеке и мысленно посылает мне заряд чистой, сладкой любви. Затем он поворачивается и уходит.

«Я оставлю тебя наедине с твоими мыслями, хотя я с ними и не согласен. Я понимаю, что ты хочешь тишины в своей голове. Мне очень хорошо знакомо это чувство».

Да, я думаю, ему это знакомо, после многих лет, когда его «вороны» атаковывали его разум.

— Спасибо, — шепчу я. — Я действительно ценю это.

«Я знаю».

С этими словами он замолкает, и я слышу, как он выходит на улицу. Я не слышу, как он уходит, но мой разум молчит. Это то, чего я хотела. Это… тоже странно. Это первый раз за долгое время, когда я полностью лишилась своей связи с Дахом. В последнее время, когда он охотится, он держится в пределах досягаемости, чтобы он мог прикоснуться к моим мыслям. Прямо сейчас я чувствую себя так, словно выгнала его. Я проверяю нашу ментальную связь, пытаясь найти ту маленькую яркую «искорку» в моем сознании, которая принадлежит моему дракону, но она исчезла.

Мне это не совсем нравится. Это не так расслабляет, как я думала. Вместо этого я просто чувствую себя одинокой, и от этого мне становится еще хуже.

Что ж, я, кажется, полна решимости сделать себя несчастной, не так ли?

Я откидываюсь на подушки и смотрю на слабое мерцание аварийных ламп на потолке. Я ненавижу это. Меня бесит, что я не знаю, кому доверять.

Меня бесит, что после месяца счастья я чувствую, что снова скатилась в зону «Никто не любит Сашу». Я снова чувствую себя покинутой. Наверное, на этот раз больнее, потому что я этого не ожидала. Моя бдительность была ослаблена. И я влюблена, и теперь, когда я обнаружила, что Дах был вовлечен — пусть и незначительно, — я просто чувствую, что потеряла единственного человека, которому могла доверять. В конце концов, он знал, что Клаудия намеренно не преследовала меня, и он даже не сказал мне. Конечно, он, вероятно, не понимал разницы, но я понимаю. Для меня это имеет большое значение.

Я крепко прижимаю к себе одну из подушек и даю волю слезам. Почему никогда ничего не бывает просто? Почему у меня никогда ничего не получается? Почему никто никогда не хочет меня такой, какая я есть? Почему я всегда играю роль запасной?

***

Должно быть, я заснула в слезах, потому что вскоре просыпаюсь с мокрыми щеками и головной болью. В магазине неестественно тихо, и я моргаю, пытаясь прийти в себя.

«Дах?»

Ответа нет. Должно быть, он все еще вне зоны досягаемости.

Я не должна была прогонять его. Теперь я злюсь на себя так же, как и на всех остальных. К его большой бронзовой груди было бы приятно прижаться и хорошенько выплакаться. Я не сержусь на него. Черт возьми, на самом деле я больше даже не сержусь на Клаудию.

Я просто очень, очень разочарована во всех. Я бы хотела, чтобы меня это так сильно не волновало, но это так.

Я закрываю глаза, собираясь снова погрузиться в сон, когда чувствую запах чего-то… ужасного. Вонючий, гнилой и немного слишком знакомый. Это напоминает мне запах оленьей мочи Эммы, за исключением того, что она сказала, что нашла другое место для жилья. Я открываю глаза, хмурясь.

А потом я слышу голоса.

Мужские голоса.

— Ты уверен, что дракон исчез?

— Да, он улетел некоторое время назад. Вот почему мы должны быть быстрыми. Ну же. Она в этом направлении.

Мое тело коченеет от страха. Этот низкий, холодный голос звучит как… Тейт. Но почему он здесь? И почему он скрывает свой запах? Я протягиваю руку через край своего матраса в поисках оружия. Там нет ничего, кроме книг и крекеров. Когда Дах рядом, мне не нужно оружие. Я была так беспечна, не подумав о том, чтобы экипироваться…