Коварный уклонист - Харитон Байконурович Мамбурин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И если мы успеем, то как…? — попробовал я понять процесс, в ходе которого один весьма приятный мне Должник должен попасть на поезд. Вектор прущего вперед поезда, вектор прущего поперек дирижабля, всё это на скорости…? КАК?!
— Не знаю! — нервно откликнулся Басх, продолжая занимать глаз подзорной трубой, — Придумай что-нибудь! Ты ж Должник!
— Ладно, допустим, — нервно посмотрел я на вползающий на дугу и от того потерявший значительную часть скорости поезд, — А что мне там делать? За кем я иду хоть?
— За всеми, — Крюгер, оторвавшись от трубы, дёрнул щекой, глядя на меня, — Двоих герцогов кончили мои люди. Еще двое на поезде. С ними — считай весь королевский совет, министры и прочая челядь, что была во дворце. Убей их всех, Криггс. Всех!
— Да ты смеешься…, — судорожно вздохнул я.
— Детей и женщин можешь не трогать, они ничего не значат, но остальных нужно, Магнус, — скривился революционер, — Считай это последним заданием. Как только справишься, я сразу начну с тобой рассчитываться. Сполна. Кстати, баб и детей там быть не должно. Они бы не успели собрать семьи.
— Стелла, правь так, чтобы я на голову поезда попал!! — тут же заорал я. Еще не хватало вручную всех косить. Пущу всё под откос и добью!
— Куда получится! — раздался в ответ возмущенный девичий вопль, — Думаешь, это так просто?!
Затребованное мной было ни простым, ни сложным, а просто-напросто невозможным. Дирижаблю требовалось обогнать поезд, лечь с ним на параллельный курс, а затем снизиться настолько, чтобы я мог выпрыгнуть. Учитывая сброс скорости на выходе из дуги, еще и необходимость синхронизироваться с движением поезда, шансы, что я высажусь на сам паровоз, были ничтожны. Проще говоря, у меня мог быть лишь один шанс более-менее ровно спрыгнуть с пяти метров на крышу поезда. Хоть куда-нибудь, но ближе к хвосту.
Стелла Заграхорн, впервые севшая за штурвал этой воздушной посудины, сумела этот шанс обеспечить.
Конечно, будь у нас бомба, либо еще кто-то, умеющий виртуозно управлять дирижаблем, всё было бы куда проще. Один шар магии от раздраконенной полугоблинши, весь королевский состав идёт под откос, я добиваю выживших, счастливый конец. Увы, наш пилот и маг не умел делать два дела сразу. Одно — но очень хорошо.
Правда, ни о каком тихом проникновении в момент моего прыжка речи идти не могло. На черном поезде, лишенном даже намека на окна, были защитники из тех же гвардейцев, едва не давшим нам жару во дворце, а еще на нем были люки в крышах, из которых эти самые бравые парни и поливали свинцом дирижабль. Ну и висящего на веревочной лестнице меня заодно.
Спрыгнув ближе к последней трети поезда, я тут же ломанулся к ближайшему раскрытому люку, дергаясь от попаданий в спину и грудь. Над головой выли движки срочно возносящегося вверх цеппелина, подставляющего корпус кабины под автоматные очереди. Солдат, чья усатая рожа высовывалась вместе с автоматом из люка, замешкался при виде пуленепробиваемого меня, от чего и вылетел, как пробка из бутылки, отправляясь в недолгий полёт с состава. Едва не повторив за ним по причине резкого рывка вагона, я сунул рожу в люк.
И… едва не получил очередь в упор. Не одну, а аж пару!
— Вот суки! — обругал я ни в чем, в общем-то, не повинных людей, с грохотом захлопывая люк и припуская на всей возможной скорости к концу поезда. К своему вящему счастью, я догадался оставить ботинки с высоченной подошвой на борту слегка дымящего и вовсю удирающего сейчас дирижабля, от чего сцепка ног с металлом крыши была вполне удовлетворительная. Если б еще пули не свистели над головой, так вообще всё стало бы прекрасно!
А пули свистели. Накинутый на голый торс сюртук, нашедшийся у Стеллы, уже был изорван в клочья, трепыхающиеся на ветру. Несмотря на то, что бежать было совсем недалеко, всего полтора вагона, я наловил еще десяток попаданий, а потом чуть не остался на морозе, когда сообразивший неладное мужик, только что метко влепивший мне двойку в брюшину, начал судорожно елозить руками, поднимая крышку люка. У него почти получилось, только сабля в ножнах, которую я со всей дури запустил вперед, не дала сделать своё черное дело. Шарахнув гвардейца по затылку, она упала вместе с ним внутрь последнего вагона поезда.
Следом, спустя неполную секунду, туда рыбкой нырнул я. Рискованно. Но менее, чем получить в упор очередь из автомата на открытом месте. Семь вагонов, семь люков, семь стрелков. Внизу определенно безопаснее.
Внутри было четыре гвардейца и около двух десятков паникующих гражданских, толпящихся в проходе между двумя рядами кресел. Вторые мне послужили для относительно мягкого приземления, а первые создали достаточно паники для отвлекающего маневра. Всё остальное решили подобранный автомат, нежелание служак стрелять сквозь придворных и мои собственные кондиции. Проще говоря, я, не скованный никакими ограничениями, стрелял как хотел, куда хотел и сколько хотел, спокойно отслеживая вооруженных вояк по ауре повышенной агрессии, а вот они ничего кроме пары очередей, безвредно завязших в телах и спинках кресел, предпринять не успели. Дальше я подобрал саблю и заканчивал зачистку ей.
— Ненавижу это дело, — выдохнул, отбрасывая труп ранее оглушенного саблей вояки, почти успевшего прийти в себя. Со многим в жизни можно смириться, но пить кровь живых людей — это мерзко. Если бы можно было эстетично, из пакетика там… с этим еще туда-сюда смириться можно. Но грызть глотки, а затем, как какой-то упырь, жадно захлебываться довольно неприятной на вкус солоноватой и густой жидкостью, ловя с неё приход моментального восстановления сил… — это нечто за гранью даже моих очень широких норм.
Но что-то я не могу себе представить, как десантируюсь с обстреливаемого дирижабля на крышу поезда с рюкзаком, полным квохчущих кур.
Сдираю с себя лохмотья, оставаясь в простреленных, но еще закрывающих главное штанах. Оба пистолета сунуты за пояс, немногочисленные лишние патроны и магазины благополучно утеряны в течение этого замечательного дня. Не беда. Сабля в ножнах переброшена на ремне через плечо, в руках два автомата. За спиной куча перебитого народа, а из-за того, что я использовал саблю — еще и общий вид ранее вполне приличного вагона напоминает
