Следователь и Колдун - Александр Н. Александров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— …в то время как туризм загородный, туризм спонтанный, Гастон, есть тот единственный туризм, который вообще достоин внимания. И незачем переться в эти хваленые заграницы; у нас в Королевстве интересностей больше, чем в их хваленых Баденах. И воды есть, и горячие источники, и древние замки, и заповедные чащобы… А вы, кстати, слышали, что знаменитая путешественница Грета Райт в этом году решила совершить автомобильное путешествие по Королевству? Из конца в конец, от Кошице до Последнего Полустанка? Ее «Мерседес Два Икса» доставили на границу специальным дирижаблем из самого Берлина! Газетчиков нагнали — жуть!
— Ого! И куда фрау Райт уже добралась?
— Ну… не то чтобы добралась… Сперва от нашего керосина у нее в «Мерседесе» забился насос, а по пути из Слеменцов в Ужи отвалилось колесо и… В общем, улетела ее самоходка с дороги и утонула в болоте.
— Ужас-то какой! Сама-то хоть жива?
— Жива, жива. Только лодыжку потянула…
Даже самогон, давеча безудержно употребляемый друзьями, полностью выветрился из их голов, не оставив после себя и следа похмелья. Поэтому путешествие для Гастона и Фигаро являло собой одно сплошное удовольствие.
Ну, первые минут сорок.
Дело в том, что Бровар, будучи человеком не только гостеприимным, но и весьма обстоятельным, с утра приготовил весь скарб заказанный следователем — прямо по списку: «…провизии дней на десять, походные масляные фонарики, масла к ним по маленькой канистре, палатку охотничью трехместную…» и все прочее. И очень скоро администратор и следователь с удивлением обнаружили, что широкие и удобные ремни походных рюкзаков все сильнее врезаются в плечи, а сами рюкзаки, недавно казавшиеся не особо-то и тяжелыми, все сильнее тянут к земле. Фигаро с Гастоном больше не посмеивались над Сальдо и его легким вещмешком, а тихо чертыхались сквозь зубы, украдкой поправляя рюкзаки и подсовывая пальцы под лямки. Пот градом катил с румяного лица следователя и красоты окружающей его природы уже не казались ему сколь-нибудь привлекательными.
…Через час Гастон, наконец, остановился, громко выругался, и, сбросив рюкзак на землю, выдохнул:
— Все, привал.
Следователь с огромным облегчением последовал его примеру. Друзья уселись прямо на траву и в отчаянии уставились на ношу, внезапно ставшую столь неподъёмной (Сальдо расположился неподалеку на стволе упавшего дерева, с интересом наблюдая на незадачливыми «туристами»).
Идею закопать часть «всего этого хлама» где-нибудь под деревом Фигаро отмел сразу же. Он прочел достаточно книг о приключениях и путешествиях и крепко запомнил, что всегда не хватало в самый ответственный момент какой-нибудь простецкой штуковины, вроде свечи или табакерки, чтобы немедля разрешить очередную Смертельно Опасную Проблему. Гастон было заикнулся о своей мотоколяске спрятанной в лесу, но с сожалением констатировал, что даже если бы им удалось добыть достаточно керосина, несчастный механизм утопнет где-нибудь в болотах, повторив печальную судьбу экипажа фрау Райт.
Когда друзья уже всерьез обсуждали дальнейшее путешествие крайне короткими перебежками (что угрожало затянуть пусть к замку Шератон на пару недель), голос подал Сальдо.
— Фигаро, — прокаркал алхимик, посасывая воду из походной фляги — вы же чертов колдун. Заколдуйте эти драные рюкзаки, пусть сами за нами идут. Или летят. А еще лучше — пусть еще и нас на себе тащат.
К немалому удивлению Гастона Фигаро, вместо того чтобы бросить в алхимика шишкой, коих вокруг валялось в изобилии, хлопнул себя по лбу, достал из рюкзака свой неизменный саквояж (только Небо знало, как он умудрился его туда засунуть), вытащил из саквояжа планшетку, бумагу и самопишущую ручку и принялся выводить на листке длинные столбцы цифр и непонятных метаматематических символов.
Гастон с Сальдо с интересом наблюдали за следователем. Администратор думал, что следователь явно поднаторел в квазиматематике и до его колдовского уровня ему, Гастону, пока что, к сожалению, как до Столицы в известной позе. Сам Фигаро кусал себя за язык, морщился, припоминая недавние уроки Артура (он же Мерлин Первый) и думал о том, что еще пару месяцев назад колдовство, которое он задумал, было бы за гранью его, Фигаро, возможностей.
О чем думал Сальдо неизвестно, однако когда следователю понадобилось узнать точный вес рюкзаков («для подставить в формулу», как выразился Фигаро), алхимик молча порылся в бесчисленных карманах своей робы и протянул следователю великолепный пружинный безмен. Зачем он тащил подобное устройство с собой, ведал лишь сам Сальдо да Святой Эфир, однако Фигаро, сухо поблагодарив, схватил безмен и тут же принялся взвешивать рюкзаки.
Нет, поклажа незадачливых путешественников сама за ними не пошла, не говоря уже о том, чтобы тащить их на закорках (Артур-Мерлин, ясен пень, организовал бы подобное за три минуты с шуточками-прибауточками). Но раза в три легче рюкзаки таки стали. Следователь гордо задирал нос; это была добротно наколдованная «Разгрузка» (Артур называл подобные заклятья труднопроизносимым словосочетанием «гравитационный компенсатор) и эту «Разгрузку» наколдовал лично он, без посторонней помощи. Гастон хлопал в ладоши и даже скаредный Сальдо уважительно хмыкнул — колдовство удалось на славу. Его даже не требовалось «поддерживать»; заклятье само подсасывало эфир из окружающего мира по мере надобности.
Далее компания двигалась уже гораздо бодрее. Фигаро сладко жмурился и фальшиво мурлыкал себе под
