Уж замуж… Так и быть! - Елена Михайловна Малиновская

– Мне просто интересно послушать ее рассуждения, – парировал король. – Очень познавательно наблюдать за ходом мыслей человека, потому что это многое говорит о нем и его характере.

– Первое, Этан выжил, – принялась я монотонно перечислять известные мне факты, поочередно загибая пальцы. – Второе, проклятие его все-таки настигло, пусть и смягченное его защитой. Третье, по какой-то причине вы, ваше величество, после совета, где все это и случилось, перевели дворец чуть ли не на осадное положение, выгнав придворных и слуг. И из этого следует, что Этан что-то натворил в вашем присутствии. Что-то очень и очень серьезное, из-за чего вы вдруг забеспокоились о своей жизни. – Помолчала немного и прямо спросила: – Он пытался вас убить?

Герон, который как раз вновь пригубил бокал, от моего откровенного вопроса чуть не подавился. Торопливо приложил к губам салфетку, закашлявшись. А вот Джестер расплылся в широкой улыбке, как будто позабавленный реакцией короля на мои слова.

– Почему вы сделали такой вывод? – откашлявшись, вопросом на вопрос ответил Герон.

– Я, как вы и просили, рассуждала вслух, – пожав плечами, пояснила я. – Очевидно, что на совете что-то случилось. Что-то из ряда вон выходящее, из-за чего встал вопрос о вашей безопасности. Думаю, что проклятие Флексии сильно ударило по Этану. Он ведь параноик, который во всех видит злейших врагов. А к тому же крайне недоволен вашей политикой…

– О небо, а про его недовольство моей политикой вы откуда узнали? – оборвал меня Герон.

Джестер издал короткий смешок, явно наслаждаясь замешательством короля. Одобрительно кивнул мне, показывая, что я мыслю в верном направлении.

– Ваше величество, смею напомнить, что вы при мне приглашали Этана на обсуждение податей, которые инквизиция платит в казну, – ответила я. – И последний был донельзя возмущен вашим желанием увеличить их.

– А, ну да. – Герон нехотя кивнул, подтверждая мои слова. – Совсем из головы вылетело.

– Думаю, что на совете Этан взбесился, – продолжила я увереннее. – Говорят, если хочешь наказать человека – лиши его разума. Это будет самой страшной карой для него.

– Кто так говорит? – опять прервал меня король, как-то страдальчески сморщившись.

– У нас в мире так частенько говорят.

Герон с непонятной мукой возвел глаза к потолку. Я на всякий случай проследила за направлением его взгляда. Ничего там не обнаружила и опять посмотрела на короля.

Какая-то странная у него реакция. Такое чувство, будто он уже не рад, что попросил меня рассуждать вслух.

– Наверное, он набросился на вас, – уже осторожнее проговорила я, внимательно наблюдая за Героном. – Позволил себе какой-нибудь обидный выкрик в ваш адрес. Учитывая разницу в возрасте, вполне мог назвать вас мальчишкой, который ничего не понимает в проблемах инквизиции, но пытается сунуть туда свой любопытный нос. Конечно, вам он не успел навредить. Его скрутили, но даже после этого Этан вряд ли успокоился. Как я успела убедиться на собственном печальном опыте, угрожать он любит. Наверняка вопил, чтобы его немедленно отпустили, иначе будет хуже. А возможно, пригрозил, что за него есть кому отомстить.

Я выпалила это на одном дыхании. В свою очередь подтянула ближе к себе бокал и с нескрываемым удовольствием смочила пересохшее горло.

В кабинете после моей тирады повисло молчание, которое никто не торопился первым нарушить. Герон легонько постукивал пальцами перед собой, глядя на меня…

В общем, как-то нехорошо он на меня смотрел. Без прежней мягкой снисходительности и приветливой улыбки.

– Ну как? – первым нарушил затянувшуюся паузу Джестер. – Полагаю, Лариса удовлетворила твое любопытство, не так ли?

– Более чем. – В голосе Герона почему-то послышалось странное напряжение. Он кашлянул и сухо спросил у Джестера, не отводя от меня взгляда: – Джестер, а ты ей точно не рассказывал, что было на совете?

– И как бы я это сделал? – флегматично переспросил Джестер. – Вообще-то, я от тебя и шага прочь не сделал. Служанка, которая занималась Ларисой все это время, ни о чем не знает.

– Да, но это просто немыслимо! – Герон раздраженно всплеснул руками. – Такое чувство, будто Лариса сама присутствовала на совете! Слишком подробно она описала действия Этана.

Я невольно приосанилась, восприняв это за похвалу.

Вот то-то и оно! Пусть знают, на что способен обычный менеджер среднего звена из другого мира.

– Не нравится мне это, – обиженно продолжил Герон, и моя горделивая усмешка слегка поблекла. Она исчезла совсем, когда король добавил: – Джестер, а нужна ли тебе эта девушка?

– То есть? – Джестер мгновенно посерьезнел. Проговорил с нажимом: – Герон, конечно, она мне нужна. Очень нужна!

– Да я так… – Король смущенно хмыкнул. – Просто… Мне кажется, она слишком умная. Что особенно опасно при ее внешности.

– Поэтому она мне и нужна, – твердо сказал Джестер. Помолчал немного и добавил с нескрываемой насмешкой: – Поверь, я готов мириться с этими ее недостатками. Как и с любыми прочими.

После чего едва заметно подмигнул мне, видимо, опасаясь, что я смертельно оскорблюсь на такие слова.

– Ну не знаю, не знаю, – проворчал Герон все с тем же нескрываемым сомнением. – Мне было бы спокойнее, если бы твой выбор пал на какую-нибудь другую девушку. Пусть даже ведьму, но… э-э… как бы так выразиться… Более обычную, что ли. И не столь проницательную.

– Но мне не нужна никакая другая, – уже с легкой ноткой раздражения ответил Джестер. – Мне нужна только Лариса. И это не обсуждается!

О как!

Не буду скрывать, от бескомпромиссности, прозвучавшей в голосе Джестера, на душе потеплело. Я восторженно вздохнула, уставившись на него покоренным взором.

– Разрешение на развод. – Джестер придвинул к королю бумагу, которую он чуть ранее отложил в сторону. – Герон, подписывай его. Немедленно!

В этот момент я готова была простить несносному инквизитору все его былые прегрешения. Надо же. Он даже осмелился приказывать самому королю. И это не может не восхищать.

– Ладно, не кипятись, – миролюбиво протянул Герон. – Ты ведь мой друг. Я желаю тебе только счастья. Потому и переживаю.

– Не стоит. – Джестер покачал головой. – Поверь, я знаю, что делаю. Без Ларисы в моей жизни счастья точно не будет.

Ой-ой-ой, еще немного – и я растекусь влюбленной