Кровная месть - Ульрике Швайкерт

— На север?

— Куда?

— Назад в Данлюс?

— Это не имеет к вам никакого отношения, — защищалась Иви. — Вы будете здесь в безопасности и…

— В безопасности? — вскричал Франц Леопольд. — Ты имеешь в виду, потому что сегодня сработала ловушка? Леандро был не один, это мы уже знаем! Или ты хочешь сказать, что он сам перегрыз себе глотку?

Алиса присоединилась к его упрекам.

— Мы не глупые и не слепые, так и знай. Почему ты так много скрываешь от нас?

— Потому что не всегда хорошо знать все. Это вас не касается.

— Ах так? — разгорячилась Алиса. — Тогда получается, что опасения Лучиано напрасны? — Она показала на Носферас, который как раз в этот момент ковыляя вошел в пещеру.

— Вы в безопасности. Лицана побеспокоятся о том, чтобы с вами ничего не случилось. Мое путешествие не имеет никакого отношения к нашим преследователям. Вам не нужно бояться.

— А мы и не боимся! — крикнул Лучиано, еще прежде чем другие успели открыть рты. — Но я с удовольствием узнал бы, с чем мы имеем дело. Это лучше, чем бороться с тенями!

— И к тому же будет честно, если ты скажешь нам, куда мы пойдем и почему, — необычно мягко сказал Франц Леопольд.

Алиса кивнула.

— Конечно! Неужели ты думаешь, что мы оставим тебя? Мы отправимся с тобой!

Иви с удивлением посмотрела на друзей. Даже на лице Лучиано была решимость, которая не оставляла места сомнениям. Он был согласен пожертвовать ради нее вечным существованием на земле.

— Это действительно не имеет к вам никакого отношения, — повторила ирландка. — Я знаю, что вы любопытны и мечтаете о приключениях, но здесь речь идет о большем…

Франц Леопольд перебил ее:

— Естественно, мы ищем приключений, но это не имеет никакого отношения к данному делу. Мы будем сопровождать и защищать тебя, потому что мы — твои друзья!

Он произнес эти слова с такой серьезностью, что даже у Алисы перехватило дыхание. Франц Леопольд обещал свою помощь вампиру, не принадлежащему к его клану? Даже Иви на несколько мгновений потеряла дар речи и, наверное, была даже рада, когда к ней подошел Доннах и попросил следовать за ним.

Орлан на ее плече начал проявлять первые признаки беспокойства, переминаясь с лапки на лапку. Скорее всего, он ожидал решения снова отправляться в путь, и ему не терпелось сообщить об этом друидке Таре.

Алиса посмотрела на вампиров сверкающими глазами.

— Давайте попробуем подслушать, что они будут обсуждать.

— Как глупо, что мы еще не умеем превращаться в мышей или в каких-нибудь насекомых, — сказал Лучиано, а Франц Леопольд против обыкновения не стал язвить по поводу того, что римлянин пока что не научился превращаться даже в волка.

Теперь больше не было причин, по которым Ани нужно было избегать общества других вампиров. Ее никто не ждал. Никто не приветствовал ее с детским восторгом, чтобы побегать с ней по болотам в волчьем обличье, потереться затылком или просто насладиться ночными просторами. Выслеживать добычу, вылизывать ей шерсть, любить ее в человеческом теле под ночным звездным небом…

Ани не знала, что вампир может чувствовать себя таким одиноким и жалким. И она начала догадываться, что теперь это станет ее судьбой на целую вечность.

Как только стемнело, Ани вышла из замка, перешла реку и отправилась в путь. И хоть она не обращала внимания на то, в каком направлении бежала, но знала, что ее ноги приведут ее мимо рудника к тому месту на болотах, где погиб Перегрин. Или нужно было сказать «ее тоска»? Или отчаяние? Или гнев?

Ани уже знала, что такое потерять любимого и беспомощно признать, что его смерть была жестокой. Она уже пережила такое, когда была человеком. Тогда ее звали Анна Дэвлин. Англичане арестовали Роберта Эммета и повесили его, как раз когда ему исполнилось двадцать пять лет. Ее дядя Майкл Двайер, который участвовал в партизанской борьбе в горах Уиклоу, был всего лишь депортирован в Австралию. Его Анна тоже больше никогда не видела. А ей англичане не разрешили даже присутствовать во время казни Роберта. Она сидела в темнице — замученная пытками, ослабленная, близкая к смерти, потому что отказывалась выдать убежище Роберта. До сих пор Ани задавала себе вопрос: как же англичане смогли выследить его. Случайно ли они напали на его след или Роберта выдал один из его товарищей? Тот, который любил его недостаточно сильно, чтобы переносить ради него заключение и пытки?

Черты любимых смешались в голове Ани, пока ее ноги летели над меч-травой и розовыми цветами вереска. Она поглядывала на землю, чтобы вовремя почувствовать опасность. Но Ани была одна. Совершенно одна.

Другие жители Онанэйра не интересовались тем, почему она уединялась. Они и раньше не задавали ей вопросов и сейчас не хотели знать, куда она шла и что делала. Им было все равно. Или все-таки нет? Может, выставленное напоказ равнодушие было лишь маской?

Ани уставилась на то место, где Перегрин нашел свою смерть. Ей казалось, что земля пропитана запахом его агонии.

«Ах, Перегрин, ну почему ты должен был умереть? Была ли в этом моя вина или это просто неблагоприятное стечение обстоятельств?»

И кто виновен в его смерти? Вокруг этого места было слишком много следов. Их оставили оборотни, люди, собаки и вампиры. Неужели они преследовали Перегрина и убили, после того как он попрощался с Ани? Оба старца в Онанэйре утверждали, что Ахар Филху хорошо знает, что это молодые члены его стаи убили оборотня, из ревности и мести, или по какой-то другой причине, которая не касалась вампиров, и что они использовали эту смерть в качестве предлога, чтобы возродить старую вражду. Источник: http://darkromance.ucoz.ru/

Ани посмотрела на землю, которая впитала кровь Перегрина. Ей было все равно, какая из сторон была права и для каких интриг они использовали его смерть. Не важно, что они будут теперь говорить или делать, Перегрина уже не вернуть. Он ушел навсегда, и ей придется целую вечность жить без него. Ани знала, что теперь для нее не было ничего, что могло бы привнести радость в ее существование. Ее ночи будут похожи одна на другую. Она будет просыпаться и утолять жажду крови, бродить по болотам, пока ночь не закончится и не наступит время возвращаться в гроб. Вечный круговорот боли. Возможно, было бы лучше, если бы Тара не спрятала ее той ночью в амбаре, а оставила лежать под палящим солнцем. Говорят, это долгая и мучительная смерть, но она не будет длиться вечно. Тогда боль осталась бы для нее в прошлом и она превратилась бы в кучку пепла, которую развеял бы ветер, в клочок тумана воспоминаний: мятежники и их спутники, дети и женщины, которые помогали своим мужьям, прятали их, обрабатывали их раны и беспокоились о них, когда те отправлялись на борьбу. А также предатели и преследователи, которые не уставали травить их и отправлять на виселицы, чтобы утвердить английское господство. Все они были пылью. Как Роберт Эммет, ирландский патриот и герой, и Перегрин, оборотень из болот Коннемары.