Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году - Мэтью Барроуз

Для страны это был исторический момент, но его последствия оказались еще масштабнее.

Другие страны столкнулись со схожими, а иногда и худшими проблемами. Кто-то пытался отгородиться и избежать больших перемен, но и их ждал спад. Для Мелани и Мина главной целью стало сделать так, чтобы США этой участи избежали. Во время своего турне по развивающимся странам Мелани была потрясена обвинениями в том, что демократия оказалась не готова к серьезным испытаниям. Все указывали на тупик, в котором оказался Вашингтон, как на доказательство. Она соглашалась, что американская политическая система требовала пересмотра, но категорически отрицала саму мысль о том, что дни демократии сочтены.

Мин оказался большим подспорьем. Мелани изначально в нем привлекало то, что он был воплощенной американской мечтой тогда, когда многие считали, что она умерла.

Его родители были политическими беженцами, успевшими на один из последних американских рейсов из Сайгона перед тем, как коммунисты пришли к власти. Мин родился через несколько лет после их прибытия в США. Его родители держали ресторанчик в пригороде Вашингтона, где Мин проработал все свои студенческие годы. Он окончил медицинский факультет, стал ортопедом и надеялся открыть свой частный кабинет. По мере того как старели его родители, его стал интересовать процесс старения не только в физическом, но и в психическом смысле. Это привело его к размышлениям о том, как нужно изменить систему образования. Сейчас как никогда было необходимо непрерывное образование: люди теперь жили дольше и хотели, да и были вынуждены продолжать работу.

Он ежедневно видел, что физическое благополучие связано с сохранением гибкости ума. Но в условиях стремительных инноваций университетское образование устаревало раньше, чем студент успевал отучиться один курс. Большинство компаний перестало обучать сотрудников. У малого бизнеса не было на это денег. Крупные компании считали, что большинство сотрудников не проработают у них дольше пяти лет. В итоге приобретение новых навыков, необходимых для движения вверх по карьерной лестнице, стало исключительно задачей сотрудника. Но это очень непросто хотя бы потому, что нужно найти время.

Мин убедил Университет штата Мэриленд провести эксперимент. Сотрудники нескольких крупнейших компаний штата будут иметь возможность вносить всего 1 % своего дохода, и за каждого из них его компания будет платить в несколько раз больше. Деньги пойдут на программу непрерывного обучения. Сотрудники будут периодически освобождаться от работы, чтобы иметь возможность углублять свои знания. Они также могут подготовиться к смене профессии. В конце концов, теперь, когда качество жизни существенно улучшилось, ожидалось, что работать мы будем гораздо дольше 65 лет. А компании получат рабочую силу, которая успевает за ходом технологических изменений.

Университетам пришлось измениться. Они не могли больше оставаться вотчиной молодых, находящихся в начале карьеры. Среди слушателей курсов было все больше людей разных возрастов. Профессора читали свои лекции онлайн, но Мин считал необходимыми дискуссии в классе и лабораторные эксперименты. Он также активно поддерживал гуманитарные дисциплины. В душе он был ученым, но ему все чаще приходилось слышать от руководства компаний, что у сотрудников не хватает творческих способностей и воображения. Мин подумал, что, возможно, слишком большой упор делался на обучение естественным и точным наукам. Инновации – не только сопоставление гор данных. Это также обучение переосмыслению старых идей (роботы на такое неспособны). Так что проектная группа Мина, занимавшаяся образованием, уделяла не меньше внимания возрождению гуманитарных направлений – литературы, искусства, музыки и дизайна, – чем оптимизации программ точных и естественных наук.

Пришлось переубеждать Мелани. У нее было много друзей с гуманитарным образованием, которые еле сводили концы с концами. Мин сказал, что тут выбирать не приходится. Способность согласовывать различные точки зрения станет крайне важной во всех сферах, не только в бизнесе.

Мин являл собой пример того, какой важный вклад вносят иммигранты. Но после Великой рецессии их стало меньше. США сделали въезд менее привлекательным и более сложным. И люди отправлялись в другие страны. Некоторые европейские страны, испытывавшие нехватку квалифицированной рабочей силы, начали привлекать ее из США, предлагая большую помощь при переезде, включая быстрое получение гражданства. Китай тоже делал привлекательные предложения, особенно для ученых. В США приезжало все меньше иностранных студентов.

Посреди своего первого срока, когда ситуация в экономике стала налаживаться, Мелани предложила смелый законопроект об иммиграции. Она сказала: «Америка должна оставаться молодой». Она хотела продлить визы докторам наук, которые высказывали желание остаться в стране после получения научной степени. Она гарантировала университетам дополнительное финансирование для обучения иностранных студентов, особенно в сфере естественных наук, и помощи им, если они захотят остаться.

Мелани сказала мне: «США от других стран отличает культурное многообразие». У других стран была выраженная, зачастую основанная на религии или этнической составляющей культура, развивавшаяся на протяжении веков. США были смешением всего, и в этом была их сила. С этим никто не мог тягаться.

Она решилась на исторический шаг. Я присутствовал на заседании правительства, когда это произошло, вместе с другими ее советниками. Мелани и Мин сидели друг напротив друга, окруженные членами кабинета министров. Она кратко излагала им суть своего доклада Конгрессу, который ей предстояло сделать на следующей неделе.

– Мы с Мином верим, что США нужно вернуться к своим корням и стать страной иммигрантов. Эту страну создали иммигранты; и наше экономическое благополучие, и наше положение в мире зависят от того, будет ли это так и впредь. Иммигранты должны знать, что им рады здесь.

– Госпожа президент, при всем уважении мы уже приняли меры, направленные на то, чтобы увеличить прием высококвалифицированных иммигрантов. Я не думаю, что будет честно по отношению к республиканцам, если мы опять вернемся к этой теме и будем продвигать принятие дальнейших мер, – вмешался министр юстиции, республиканец.

– Госпожа президент, даже демократы не согласятся, – добавил министр труда. – Ситуация в экономике стала гораздо лучше, но у нас еще есть опасения по поводу нехватки рабочих мест.

– Дамы и господа, я все это понимаю и не прошу у вас еще одного иммиграционного законопроекта. Я хочу изменить Конституцию. Присутствующие юристы наверняка помнят Раздел 1 из Статьи III, согласно которому президентом может быть избран только человек, родившийся в США. Предположительно так пытались защитить страну от иностранного влияния. Я хочу продемонстрировать, что ничто не может помешать ни одному гражданину США, где бы он ни был рожден, стать президентом.

По залу пронесся ропот, многие подняли брови. Но в тот день Мелани одержала верх и потом, спустя некоторое время, победила и в Конгрессе. Теперь она уговаривает штаты согласиться с изменениями в Конституции и признать, что любой гражданин США имеет право избираться.

Судя по тому, что мне говорит Джек, впереди еще много дел. Мелани часто полагалась на него со времен развода. Теперь он работает над долгосрочной политикой. Его главная задача – юридически закрепить изменения, которые уже произошли. Они с Мелани боятся, что, стоит ей покинуть президентское кресло, как политика США вернется к привычным боям партий. В аппарате Мелани он работает над другими поправками к Конституции. Предполагается урезать суммы, которые могут быть потрачены кандидатами в предвыборную кампанию, а также сделать невозможным для законодателей перемешивать избирательные округа. Тогда политика может вновь стать ориентированной на практику. Мелани не планирует ликвидировать двухпартийную систему. Она хочет усилить позиции центристов в обеих партиях. «Она просто ждет удобного момента», – говорит Джек с сильным южным акцентом. Страна может получить больше, чем она ожидает.

Я не знаю, как нам стоит называть новую систему. Кто-то рискнул предположить, что Мелани создает обновленную версию «Нового курса» Теодора Рузвельта, и систему нам теперь следует называть «Новый курс 2.0». Мелани в душе остается республиканкой. Так что она такое название вряд ли одобрит. Она не просто изменила систему социального обеспечения. Она не пыталась ликвидировать программы социального обеспечения или здравоохранения. Но система уничтожала себя сама, помогая тем, кто в помощи не нуждался. Рост социальных выплат не позволял правительству финансировать что бы то ни было еще, например гарантировать всей молодежи хорошее образование или даже укрепить обороноспособность страны.