Холодная. Книга 1 - Инна Инфинити
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но я этого не вижу. Максим Самойлов больше не существует для меня. Я дала небольшую слабину вчера, когда он приходил. Сказала о своем разбитом сердце, о том, что мне больно видеть его с Олейниковой. Но я не жалею о сказанном. Как говорит папа, иногда эмоциям нужно давать выход. Я запретила себе плакать с той ночи. За три с половиной месяца — ни одной слезинки. Только крики, зарывшись лицом в подушку. Но, несмотря на это, боль скапливается, скапливается, скапливается. Вчера я чуть-чуть выпустила ее на волю. Этого достаточно.
Убираю посуду в раковину и ухожу к себе. Чувствую, как Максим провожает меня взглядом. Слышу его шаги по лестнице на второй этаж. Он останавливается в коридоре. Приближается к моей двери. Я даже чувствую, как он поднимает руку, чтобы постучать в мою дверь.
Секунда, две, три. Тихий стук. Я не отвечаю.
Стук повторяется уже более настойчиво. Через минуту Максим просто сам открывает дверь и становится в дверном проеме.
Я сижу за столом, смотрю билеты в Нью-Йорк к назначенной дате. Мне незачем поворачивать к нему голову.
— Я рад, что ты все-таки вернулась, — говорит тихо.
Я не реагирую.
Он хочет сказать что-то еще. Кажется, даже порывается подойти ко мне, но в последний момент все-таки не решается. Так и продолжает стоять в дверном проеме, молча наблюдая, как я бью по клавиатуре ноутбука.
Когда-то я бы все отдала за то, чтобы он вот так стоял в моих дверях и смотрел на меня. От его взгляда где-то глубоко-глубоко внутри начинает что-то просыпаться. Что-то, что я закопала в себя в ту новогоднюю ночь, когда он ушел. Вот только чувства не перестанут существовать только от того, что ты их спрячешь.
Он все-таки подходит ко мне, плотно закрыв за собой дверь. Бесшумно опускается на колени у моих ног и кладет на них голову лбом вниз. От прикосновений Максима по телу по-прежнему проходят разряды тока, но я уже научилась не дергаться из-за них.
— Кристина, — он то ли скулит, то ли хрипит, — я не могу с тобой, я не могу без тебя… Как же мне быть?
И после этих слов то, что было закопано внутри меня, начинает прорастать с новой силой. Мне стоит больших усилий удержать на себе броню.
— Пожалуйста, не молчи, поговори со мной. — Он говорит это ТАКИМ голосом, что я непроизвольно зажмуриваю глаза. Хорошо, что Максим меня сейчас не видит. — Скажи, что ненавидишь меня. Скажи, что презираешь меня. Скажи, что я тебя недостоин. Скажи, что между нами пропасть. Но скажи хоть что-нибудь.
Максим беспомощно поднимает на меня глаза. А я застыла на одном месте. Невидящим взглядом смотрю в монитор компьютера.
Вот он снова это делает. Одним своим взглядом с кожей сдирает с меня маску. Глаза Максима просачиваются сквозь нее и смотрят глубоко в душу. Туда, где я такая ранимая и одинокая.
Он выпрямляется, тянет руки к моему лицу, берет его в ладони и поворачивает от ноутбука на себя. Я послушно двигаюсь. Мы смотрим друг другу прямо в глаза, между нами не больше 10 сантиметров.
Я держусь из последних сил. Еще чуть-чуть и я сорвусь. Когда он так близко, когда он так нежен, я теряю себя… С Максимом всегда так было. Его близость всегда выбивала меня из колеи.
— Прекрати это, — наконец говорю ему.
— Что прекратить?
— Все это. Я по-прежнему девушка твоего друга и дочь твоего отчима.
Он не отвечает. Лишь надрывно дышит, смотря мне прямо в глаза.
— Твой друг, кстати, скоро придет ко мне в гости, — я продолжаю спокойным голосом, — а твой отчим сегодня будет к ужину.
Максим беспомощно опускает веки, и я вижу, как по его щекам заходили желваки. Он шумно сглатывает, делает глубокий вдох.
Ему сейчас больно так же, как и мне. Вот только я умею это скрывать, а он нет. Мне до безумия хочется опуститься на пол рядом с ним и зарыться лицом в его грудь, вдохнуть его запах.
Запах моего героя.
Максим никогда не перестанет быть им для меня. Как бы больно он мне ни сделал.
— Уходи, Максим. Просто уходи. Егор действительно скоро придет.
Он не отвечает. Опускает ладони с моего лица на талию, подхватывает за нее и сажает на пол рядом с собой. Притягивает к себе, захватывая меня в крепкое кольцо рук, и зарывается лицом в мою шею.
— Обними меня, пожалуйста, Кристина. Один раз. И после я уйду. Навсегда. Обещаю.
Я шумно сглатываю. Не особо контролируя свои действия, я обвиваю руками его шею и утыкаюсь лицом в плечо. Жадно вдыхаю запах.
Один разочек ведь можно? Последний.
Мы очень крепко держим друг друга в объятиях. Не говорим ни слова. Сколько мы так сидим? Не знаю.
Я начинаю чувствовать, как его губы мягко касаются моей шеи. От удовольствия и душевной боли одновременно я зажмуриваюсь. Он идет вверх к моему лицу. Вот он уже целует щеку, подбородок. На секунду останавливается у моих губ, будто в нерешительности. А после закрывает глаза и приникает к моему рту.
Я не хочу отвечать на его поцелуй, но мои губы меня не слушаются. И вот я уже мягко, аккуратно целую Максима в ответ. Мы делаем это очень осторожно. Сейчас нет и тени той страсти, что была в новогоднюю ночь. Только обоюдная боль.
Мы разрываем поцелуй и соприкасаемся лбами. Я чувствую его дыхание, он наверняка чувствует мое. Максим все еще крепко держит меня в своих объятиях, я все так же прижимаю его к себе.
— Кристина, — он начинает шепотом, — я сейчас уйду. Но я хочу, чтобы ты знала: из всех девушек для меня есть только ты. Я понял это в тот самый момент, когда к твоему горлу приставили нож. Я тогда посмотрел в твои глаза и осознал, что ради тебя я готов на все. — Он шумно вздохнул. — Прости меня, пожалуйста, что все разрушил между нами. Обстоятельства оказались сильнее меня.
Я беспомощно опускаю веки и так же тихо отвечаю.
— Я тебя прощаю.
Максим больше не говорит ни слова. Он выпускает меня из своих объятий и уходит, притворив дверь. А я так и остаюсь сидеть на полу, из последних сил сдерживая накатывающие на меня рыдания.
Нельзя. Нельзя давать волю слезам. Возьми себя в руки, Морозова. К тебе
