Прабхупада лиламрита - Сатсварупа дас Госвами

Шрила Прабхупада: Коммунистическая партия добилась признания, просто распространяя литературу. В Калькутте коммунисты приглашали к себе друзей и читали книги. Русские не приезжали в Индию, но, распространяя свою литературу на всех языках, они обрели немало последователей. Если такое возможно благодаря обычной, третьесортной мирской литературе, так почему бы с помощью трансцендентной литературы не сделать людей по всему миру преданными? У нас есть способности, чтобы энергично распространять наши книги в каждой деревне. Бхагавата-дхарма — изначальная религия человеческого общества. Все остальное, что называется религией, берет начало в ведической литературе. Людям нужны эти книги. Они жаждут их.

Господь Чайтанья говорил, что повсюду, в каждом городе и деревне мира, люди узнают о движении санкиртаны. Это значит, что в каждой деревне и каждом городе есть люди, которые ждут этого послания. Это трансцендентная книга. Никто не может оспорить того, что в ней написано. Она составлена безукоризненно, в ней нет ни одного недостатка. Это безупречная пурана.

Фактически прекратив прочую миссионерскую деятельность, Бхактиведанта Свами все свои надежды возложил на «Шримад-Бхагаватам». Тем самым он следовал совету и примеру своего духовного учителя и Господа Чайтаньи. Их не привлекало строительство дорогих храмов или привлечение большого числа учеников-неофитов. Шрила Бхактисиддханта Сарасвати делал упор на проповедь. «Проповедь» значит «книги», а лучшая из книг — «Шримад-Бхагаватам». Написать и издать «Бхагаватам», чтобы просветить людей, — это и есть настоящее служение Господу. Так думал Шрила Бхактисиддханта Сарасвати. Строительству храмов он предпочитал издание книг и особенно настаивал, чтобы его ученики занимались литературной деятельностью. Опытные, наделенные полномочиями преданные обязаны писать, издавать и как можно шире распространять книги. Программа повсеместного распространения духовной литературы (организованная даже лучше, чем у коммунистов) необычайно положительно отразится на народах Европы и Америки. А если к сознанию Кришны обратятся европейцы и американцы, за ними последует весь мир. Сидя один в своей комнате в Чиппиваде, погруженный в мысли о распространении вести о Кришне с невиданным прежде размахом, Бхактиведанта Свами продолжал работу.

Иногда он недоумевал: как жители Запада, столь далекие от ведической культуры, смогут ее принять? Ведь они мясоеды, млеччхи. Когда один из его духовных братьев отправился в Англию, Маркиз Шетлендский, услышав о четырех заповедях против греховной жизни, презрительно рассмеялся: «Это невозможно!» Но «Шримад-Бхагаватам» говорил сам за себя.

«Господь Шри Кришна, Личность Бога, — Параматма (Сверхдуша) в сердце каждого и благодетель честного преданного — очищает сердце преданного от стремления к материальным наслаждениям, когда в том развивается потребность слушать Его послания, которые добродетельны сами по себе, если их правильно слушают и повторяют».

Хотя Бхактиведанта Свами был известен как англоговорящий проповедник, он понимал, что в его труде, написанном на неродном для него языке, неизбежны ошибки, а редактора, который мог бы их устранить, не было. Но это его не останавливало. Об этом же говорилось и в первых главах «Шримад-Бхагаватам». «Сочинение, состоящее из описаний трансцендентного величия имени, славы, форм, игр безграничного Верховного Господа, резко отличается от мирских книг. Оно составлено из трансцендентных слов, назначение которых — совершить переворот в неправедной жизни сбившейся с пути цивилизации. Такие трансцендентные произведения, даже если они несовершенны по форме, слушают, поют и принимают чистые люди, которые безукоризненно честны».

В своем комментарии Бхактиведанта Свами писал: «Это великое произведение несет трансцендентное послание для того, чтобы возродить в людях сознание Бога и вновь одухотворить атмосферу мира. Мы отдаем себе отчет в том, что наша честная попытка представить это великое писание сопряжена со многими трудностями. Разумеется, нам не удастся передать его содержание адекватным языком, тем более что этот язык не родной для нас, и, безусловно, наш перевод будет иметь много литературных погрешностей, несмотря на наши искренние старания представить его должным образом. Но мы уверены, что эти недостатки не помешают людям оценить серьезность его содержания и лидеры общества все же примут его, увидев в нем честную попытку прославить Всемогущего Бога. Если дом охвачен пожаром, его обитатели бегут за помощью к соседям, которые могут оказаться иностранцами. Даже не зная языка, на котором говорят их соседи, жертвы пожара способны объяснить, чего они хотят, а те смогут понять их, хотя и говорят на другом языке. Такой же дух сотрудничества необходим и для распространения трансцендентного послания „Шримад-Бхагаватам“ в оскверненной атмосфере современного мира. В конце концов, это наука о методике постижения духовных ценностей, и поэтому нас больше волнует методология, а не язык. Если люди мира поймут методологию этого великого произведения, успех будет обеспечен».

Нет сомнения, в эпоху Кали сложилась именно такая ситуация — словно в доме, охваченном пожаром. Честные люди, понимающие серьезность положения, с великой радостью примут «Шримад-Бхагаватам», несмотря на то что преподносится он со «множеством литературных погрешностей». Бхактиведанта Свами излагал «Шримад-Бхагаватам», ничего не меняя, относясь с величайшим почтением к Шриле Вьясадеве, — в этом была его главная заслуга. Конечно, он делился и своими мыслями, но делал смиренно, не пытаясь превзойти предшествующих духовных учителей. Для него было чрезвычайно важно излагать тему в строгом соответствии с учением парампары, и здесь Бхактиведанта Свами не допускал «технических ошибок». Он знал, что без строгого следования парампаре комментарии к «Бхагаватам» не будут представлять никакой ценности. День и ночь он печатал, сидя за столиком под тусклой лампой, свисающей с потолка. Он сидел на тонкой циновке, прислонившись спиной к большой пирамиде, смотревшейся посреди пустой комнаты немного странно. С каждым днем стопка бумажных листов, которые он придавливал камнем, росла. Необходимые потребности — в еде и сне — он удовлетворял лишь от случая к случаю. Он был полностью убежден, что его «Шримад-Бхагаватам» совершит переворот в жизни сбившейся с пути цивилизации, поэтому с великим тщанием и сосредоточенностью переводил каждое слово и писал каждый комментарий. Но делать это нужно было как можно скорее.

В феврале 1961 года, в день Вьяса-пуджи Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати, Бхактиведанта Свами снова приехал во Вриндаван. В честь Шрилы Бхактисиддханты несколько его учеников собрались вместе, предложили цветы его изображению и провели в храме киртан. Но Бхактиведанта Свами считал, что этого мало. Их задача — думать о том, как воплотить в жизнь идею о всемирной проповеднической миссии, как того желал Бхактисиддханта Сарасвати. А вместо этого каждый из них живет своей маленькой идеей, возглавляя небольшой матх (или проживая в матхе), и никаких программ — не только за рубежом, но даже и в Индии — никто не проводит. Сейчас они представляют собой группу независимых друг от друга людей, почти все из которых не имеют ни планов, ни перспектив. Бхактисиддханта Сарасвати просил сформировать для управления своим движением руководящий орган, но руководящего органа не было — как, собственно, и самого движения. Некоторые ученики, возобновившие после многих лет ожесточенных сражений общение с духовными братьями, боялись, что любые попытки создать новую организацию воскресят былую вражду. По крайней мере, сейчас они могут собираться и предлагать подношение духовному учителю.

Среди духовных братьев Бхактиведанта Свами был одним из младших санньяси. Его считали хорошим писателем и редактором, но ни храмов, ни последователей у него не было. И все-таки он пытался следовать по стопам Бхактисиддханты Сарасвати, хоть и чувствовал себя беспомощным и одиноким против несметных полчищ майи. Его духовные братья не казались армией, объединившейся против сил майи, больше походя на отрешенных монахов. Как могли они собираться и поклоняться духовному учителю, не признав с болью в сердце свою ошибку и не пытаясь исправить положение, осознав, что «лучше поздно, чем никогда»?

По традиции в день Вьяса-пуджи каждый ученик пишет подношение духовному учителю и читает его вслух в обществе духовных братьев. Бхактиведанта Свами тоже написал подношение — больше похожее на взрыв, чем на хвалебную речь — и смиренно представил его на суд духовных братьев.

Даже сейчас, мои духовные братья, вы вернулись сюда по наказу нашего учителя, и вместе мы проводим ему пуджу.