Черная метка - Валерий Горшков

Воевать же с конторой, совсем недавно носившей страшное имя КГБ, не по силам даже такому богатому и влиятельному клану, как тот, к которому принадлежал Нигериец.

Однако и столь позорно проигрывать, добровольно уступив в чужие руки сверхприбыльный бизнес, было нельзя.

Где же выход?!

В коридоре подземной тюрьмы снова послышались шаги, и вскоре в замке заскрежетал ключ. Дверь распахнулась, впустив в полумрак затхлого помещения прямоугольник яркого света.

В проеме стоял широкоплечий сержант, в руках его находился короткоствольный автомат «кипарис».

— Руки за спину — и на выход! Свинья черножопая... Лицом к стене, падло! — скомандовал мент, злобно скривив лицо, и для убедительности махнул стволом автомата в сторону. — Бего-ом, я сказал!..

Подавив вспышку лютого презрения к нищему цепному псу, упивающемуся клочком данной ему власти, Нигериец не спеша, с достоинством вышел из камеры, прислонился лбом к шершавой облупившейся стене коридора, постояв так, пока охранник не защелкнет наручники и не запрет замок, а потом, подгоняемый редкими тычками ствола между лопаток, направился вдоль длинного ряда одинаковых металлических дверей к преграждающей путь к лестнице массивной решетке.

Стоящий за решеткой одутловатый мент нажал на кнопку, загудел электрический замок, и дверь автоматически открылась, освобождая проход.

— Наверх!.. Направо!.. Вперед по коридору! — раздавались позади Нигерийца четкие команды бугая конвоира до тех пор, пока, попетляв по зданию, они не оказались в тупике первого этажа ГУВД, перед обитой рваным коричневым дерматином дверью с номерной планкой и табличкой, гласящей, что это «комната для допросов».

Идущий позади сержант отпихнул Лероя плечом, повернув ручку, приоткрыл дверь, просунул в нее нос, быстро пробормотал, обращаясь к некоему майору, что задержанный доставлен, после чего снял с Нигерийца «браслеты» и, распахнув дверь пошире, кивком головы приказал входить.

Потирая сдавленные запястья со следами наручников, кокаиновый делец вошел в прокуренное, светлое помещение, где вместо ожидаемого им хмурого следователя ФСБ с рожей гориллы и кулаками боксера увидел сидящего за столом пожилого сухопарого майора милиции, перелистывающего тонкую папку с документами, и, к своей уж совсем полной неожиданности, двух своих самых верных людей — начальника охраны Олега Брюсова, задержанного омоновцами вместе с ним на трассе, и адвоката Свербицкого, — как ни в чем не бывало попивающих кофе.

При появлении босса оба дружно встали со стульев и улыбнулись, а Брюс даже подмигнул, едва заметно опустив подбородок. Поняв, что это означает безоговорочную победу и скорое освобождение, Нигериец мысленно возликовал: «Но как им удалось?!»

— Присаживайтесь, гражданин Лерой, — на секунду оторвавшись от чтения бумаг, махнул рукой майор. — Моя фамилия Козак, я старший следователь Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, и мне поручено вести ваше дело... Вот, ознакомьтесь, пожалуйста. — Следователь, раскрыв дряхлую папку «для бумаг», протянул Нигерийцу документ с печатью и подписью. — Это — результаты экспертизы изъятого у вас при задержании порошка.

Молча взяв из морщинистой, переплетенной сетью вен волосатой руки майора лист, Лерой быстро пробежал по нему взглядом и почувствовал, как сердце едва не выпрыгнуло из груди, а дыхание сдавило.

Со слов эксперта следовало, что в подкинутой ему в джип ментами упаковке каким-то невероятным образом оказался не «кокс», а обычная борная кислота!

Не веря своим глазам, наркобарон еще дважды внимательно изучил результаты экспертизы, после чего вернул документ исподлобья наблюдающему за его реакцией следователю и перевел полный недоумения и сдержанного ликования взгляд на притихшего в углу, рядом с Брюсом, взъерошенного адвоката, держащего на коленях «дипломат» из крокодильей кожи.

Свербицкий снова расплылся в улыбке и предостерегающе приложил палец к губам, давая понять, что пока не следует ничего говорить, а стоит дождаться комментариев следователя.

— Таким образом... — после затянувшейся паузы, прокашлявшись, захлопнув папку, положив на стол очки в толстой пластмассовой оправе и протерев носовым платком слезящиеся от усталости и дыма глаза, продолжил Козак, — я не вижу оснований для вашего дальнейшего содержания под стражей, гражданин Лерой. Однако, — он поднял вверх указательный палец, — кроме изъятой упаковки с безобидным, как оказалось, средством медицинского характера, в распоряжении следствия имеются также свидетельские показания находящегося у нас гражданина Антонова, более известного в криминальных кругах под кличкой Гоблин, — майор презрительно усмехнулся, — в которых он прямо обвиняет вас в торговле наркотиками, называя не иначе как «наркобароном» и «боссом». Поэтому пока еще я не могу считать дело окончательно исчерпанным и подлежащим закрытию в связи с отсутствием состава преступления. Но и держать вас в камере оснований не вижу...

— Гражданин следователь хочет сказать, что на время следствия вы освобождаетесь под подписку о невыезде. Я правильно вас понял, Петр Михайлович? — затушив сигарету в пепельнице и сложив руки на груди, подал голос Олег Брюсов.

— Именно так. — Взяв авторучку, сухопарый майор тряхнул головой, подмахнул бумажку и протянул ее сидящему напротив Нигерийцу. — Распишитесь об ответственности, которая вас ждет в случае уклонения от следствия и нарушения подписки...

Нигериец, не читая, поставил внизу листа свою размашистую неразборчивую подпись.

— Я могу быть немедленно свободен?! — придав своему голосу как можно большую твердость, поинтересовался он, вставая со стула.

— Да, можете, — вслед за негром поднимаясь на ноги, равнодушно ответил Козак. — Изъятые при задержании вещи, деньги и удостоверение консультанта мэрии можете получить у дежурного офицера, в соседней комнате... Автомобиль «линкольн» на стоянке, ключи в бардачке. Всего доброго, Карим Зуминович... Я надеюсь, что со странными показаниями Антонова-Гоблина, данными им исключительно под кулаками оперов-костоломов, мы все уладим в самое кратчайшее время! — подмигнув, заметил Козак. — Как только дело будет закрыто, я дам вам знать!

Помявшись, пожилой следователь робко протянул ниггеру ладонь, которая, не дождавшись ответного пожатия, так и зависла в воздухе.

Не говоря больше ни слова, Лерой надменно ухмыльнулся, смерив купленного верными слугами следака взглядом сытого хищника, развернулся и по-хозяйски толкнул дверь утопающей в клубах табачного дыма комнаты для допросов.

Вслед за ним вышли Брюсов и Свербицкий.

В коридоре Нигериец словно случайно сильно наступил на ногу стоящему рядом с дверью сержанту с автоматом и, сделав вид, что ничего не заметил, с гордо расправленными плечами не останавливаясь пошел дальше.

— У-р-род, — тихо прошептал милиционер, с ненавистью глядя вслед удаляющемуся на свободу «с чистой совестью» недавнему арестанту.

Больше всего на свете в эту секунду ему хотелось разрядить в спину черномазой обезьяны всю обойму «кипариса» и увидеть, как он падает, истекая кровью...

Спецслужбы

«Стрелять или не стрелять?! — пронеслось в голове Сергея. — Однако они не могут быть здесь только вдвоем. Как минимум, есть снайпер, держащий меня на прицеле с той самой секунды, как я появился у могил. Одно резкое движение — и конец...»

Попеременно глядя на остановившихся у блокирующей его прямоугольной оградки немолодых уже мужчин, Северов не испытывал страха — только тягостную, тоскливую пустоту от осознания неизбежности случившегося.

Слава богу, в отличие от бандитов, эти кондовые служаки, бог весть сколько проторчавшие неподалеку, в салоне припаркованной где-то рядом машины, и получившие долгожданное сообщение по рации от наблюдателя о прибытии объекта, хоть дали возможность посидеть в одиночестве перед могилками.

Что ж, и на том спасибо. На их месте начисто лишенные каких-либо сантиментов мокрушники вряд ли бы стали ждать с исполнением заочно вынесенного приговора...

— Хотелось бы сказать вам «добрый вечер», майор, но, думаю, в данной ситуации это выглядело бы не слишком уместно, — остановившись у приоткрытой калитки, спокойно произнес один из незнакомцев, не без интереса разглядывая Северова.

Неизвестный мужчина выглядел на пятьдесят пять. Лицо скуластое, моложавое, простое. Брови и волосы едва тронуты сединой.

Второй был лет на десять моложе, выше ростом и худее. Во всем его облике отчетливо просматривалась сила до поры сжатой, готовой к молниеносным решительным действиям, стальной пружины.

— Думаю, вы уже догадались, кто мы такие, но на всякий случай представлюсь, — продолжал скуластый, протянув раскрытую ксиву в красной обложке. — Моя фамилия Корнач, генерал-майор ФСБ. А со мной, — он указал рукой на спутника, — полковник Гайтанов, ГРУ...