Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

В 10:36 в дверь кабинета постучались. Шанин заученным жестом смахнул конверт в верхний ящик стола, придал лицу равнодушно-деловое выражение и крикнул, приглашая. Вошли двое — мужчина и женщина. Глянув на них, майор внутренне напрягся, сходу учуяв в незваных гостях не клиентов, но коллег.

— Капитан Крутов, группа по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, — представился мужчина и развернул свои красные корочки.

— Ну зачем же сразу так пугать? — ухмыльнулся Шанин, поднимаясь из-за стола и делая шаг навстречу. Внутри немного отлегло, потому как в худшем варианте эти двое могли представлять куда как более нехорошую контору. Прокуратуру например. Или («тьфу-тьфу, что б не сглазить») УСБ. — Дмитрий, — протянул руку гостям майор.

— Евгений.

— Ольга, — коротко кивнула его спутница. Симпатичная, к слову, барышня.

— Присаживайтесь, коллеги.

Крутов осмотрелся: в небольшом кабинете имелось два стула, но в данный момент на каждом громоздились кипы бумаг и скоросшивателей.

— А макулатуру смело можете прямо на пол, — перехватил его взгляд Шанин и улыбнулся: — «Вот она, моя бумажная могила!» — Гости цитату оценили и последовав совету хозяина, расселись. — Чем могу, коллеги?

— Дмитрий, это ведь ваши люди ведут разработку по делу Быкова? — с места в карьер рванул Крутов.

— Вели. В настоящее время дело находится у следователя. А что вас конкретно интересует?

— Нас интересуют показания секретарши Быкова.

— Показания свидетельницы Ковелиной, — уточнила Ольга. — Вы не могли бы позволить с ними ознакомиться? Эти сведения нужны нам для более эффективной подготовки мероприятий по организации её защиты.

— Извините, не могу. Позволить. Если у вас есть на то основания, обращайтесь с официальным запросом к следователю. А мы на данном этапе занимаемся исключительно сопровождением.

— Хорошо, мы так и сделаем. Тогда сейчас просто поясните: почему в материалы дела не попали показания Быкова о том, что найденные у него во время обыска деньги, были переданы ему Ковелиной в счет погашения былого долга?

Дмитрий Ильич задумался: хоть эти ребята и явились не из контролирующих инстанции, визит их, выражаясь высокопарно, сделался ему в тягость. И ещё в какую тягость!

— Вообще-то я не обязан перед вами отчитываться. Но! Исключительно ради ваших красивых глаз… — Шанин снисходительно посмотрел на Ольгу, — поясню: в свете прямых улик и обличающих показаний свидетелей, разъяснения Быкова по этому моменту оценены как неубедительные, а потому несущественные. Сторона защиты вправе огласить их на предстоящем судебном процессе, однако не думаю, что суд примет их во внимание. К сожалению, все факты говорят об обратном. А факты, как известно, звери упрямые.

— Спасибо за комплимент, Дмитрий, — дежурно обменялась любезностью Ольга, выслушав шанинскую тираду. — Вот только мы — тоже звери упрямые. Потому еще один вопрос: в 2008 году вашим подразделением было возбуждено уголовное дело в отношении фирмы «Ирбис», возглавляемой господином Пущиным. Однако полгода спустя дело было прекращено. Не помните, на каком основании?

— Естественно, не помню. Знаете, сколько у меня в производстве было таких вот «ирбисов»? Но посмотреть могу.

Шанин клацнул мышкой и принялся имитировать напряженный компьютерный поиск. Хотя на самом деле, всё, что было связано с этой конторой, Дмитрий Ильич знал и прекрасно помнил «от и до». Вот только сейчас ему требовалось время, чтобы привести мысли в порядок и выработать стратегию дальнейшего ведения беседы. Которая нравилась ему всё меньше и меньше.

— А!.. Вот, нашел. «Ирбис». Дело действительно было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления. Статья 24-я УПК.

— Но ведь, если я не ошибаюсь, именно неформальное, скажем так, сотрудничество бывшего заместителя главы районной администрации Годлевского с представителями фирмы «Ирбис» в конечном итоге и привело к его громкой отставке? Которая, если верить газетам, едва не обернулась уголовным делом, — лобово и, как показалось Шанину в высшей степени нахально, осведомилась Ольга.

— А не надо верить газетам. В наше время никому верить нельзя, а газетам — особенно.

— То есть, по вашему, в деяниях Годлевского состав преступления также отсутствовал?

— В этом городе ежедневно выходит несколько десятков изданий, — раздражённо парировал Дмитрий Ильич. — В каждом из них печатается по нескольку десятков статей, содержащих несколько десятков дутых сенсаций. Проверять и заниматься разоблачением этой груды писанины моё ведомство просто физически не в состоянии.

— Но вы в курсе, что Быков, заступив на должность Годлевского, пытался реанимировать дело в отношении «Ирбиса»?

— Понятия не имею, чего и как он пытался. Разве что догадываюсь, что сейчас Виктор Петрович пытается спасти свою задницу от тюремных нар. И в этом стремлении я его вполне понимаю. Отчасти даже сочувствую.

— А вам что-нибудь говорит название ООО «Джедай-Холдинг»? — попытался зайти с другого бока Крутов. Тем самым ещё больше распалив майора.

— Послушайте! На налоговом учете в нашем районе состоят тысячи юридических лиц. Я не обязан каждое из них знать в юридическое лицо или воспринимать название на слух! И вообще: я не понимаю предмета нашего с вами разговора. Вам предписано защищать свидетеля Ковелину — вот и защищайте! На каком основании вы суетесь на чужие грядки?!

— Ну, допустим, грядки у нас с вами общие, — равнодушно заметил Евгений. — Тем более что законом нам разрешено заниматься оперативно-розыскной деятельностью.

— Да за ради бога! Занимайтесь. Только не в моем кабинете!

— Я правильно понимаю, что в столь деликатной форме вы указываете нам дверь?

— Вы правильно понимаете, — ухнул Шанин и стиснул зубы в плохо скрываемой ярости.

— Ну что, ж, в таком случае извините за беспокойство. Но на самом деле интересно было пообщаться. Пойдёмте, Ольга…

Гости покинули кабинет, а его хозяин, выудив из пачки сигарету, в состоянии углубленной задумчивости долго разминал ее между пальцев, пока не сломал. Раздражённо стряхнув со стола табачные крошки, Шанин подвинул к себе телефонный аппарат, снял трубку и, поразмышляв немного, вернул её на базу. «Нет, такой звонок правильнее будет сделать с мобильника», — подумал Дмитрий Ильич и по памяти взялся тыкать в сенсорные кнопки дисплея:

— Леонид Кирилович, Шанин беспокоит… Короче, как я вас и предупреждал: в связи с охраной Ковелиной, у нас, похоже, возникли проблемы. Надо бы увидеться… Нет, это не телефонный разговор… Нет, лучше сегодня… Хорошо, тогда в девять в «Золотой стране»… Да, один… Всё, до встречи…

— …Не помню кто, но кажется кто-то из британских классиков… неважно… был абсолютно прав, когда написал: «Наружность и манеры, всегда более выразительны, нежели слова», — нарушив молчание, проворчал Крутов, после того когда они с Ольгой вышли из здания Курортного РУВД и направились к стоянке служебных машин. — С этим «бэхом» по-моему всё ясно.

— Скорее, всё пасмурно, — поправила Прилепина. — Пренеприятнейший тип. Знаешь, у меня такое ощущение, что под конец мы его чем-то здорово напугали.

— Боюсь, такого носорога в этой жизни трудно чем-либо напугать. Но согласен, наши вопросы ему были крайне неприятны. Хотя, возможно, и не стоило вываливать на него сразу столько информации.

— Андрею Ивановичу отзвовнишься?

— Давай, лучше ты. Мне всё равно, а Мешку будет чертовски приятно.

— Женя, что за намёки такие? — возмутилась Ольга.

— Никаких намёков, — хмыкнул Крутов. — Исключительно жизненный опыт…

Санкт-Петербург,

29 июля 2009 года,

среда, 11:02

…Андрей сидел в сетевой кафешке на Загородном, цедил давно остывший, мерзко приготовленный кофе и снова и снова прокручивал в голове разговор со знакомым оперативником из УБЭП, имевший место час назад. Анализ материалов, полученных сначала от супруги, а затем от адвоката высокопоставленного чиновника Быкова, вкупе с переданными Певзнером биллингами новой клиентки «гоблинов», свидетельствовал о том, что у взятой под охрану свидетельницы Ковелиной есть все шансы переквалифицироваться либо в охраняемую подозреваемую, либо (что хуже!) в очередную потерпевшую. Связь Ковелиной с взлетевшим на воздух вместе с собственным домишком гражданином Пущиным прослеживалась однозначно. А с учетом нестандартного хобби покойного, о котором Андрею только что доверительно поведал коллега, тема со скандальным задержанием замглавы заиграла совсем другими красками.

Оказывается, последние несколько лет Пущин, помимо основного занятия бизнесом, осуществлял функции профессионального милицейского провокатора. Был эдаким Азефом наших дней. Впервые подобные подозрения у Андрея закрались еще накануне, после того как Наташа Северова, пробив покойного по внутренним информационным массивам Главка, положила на стол Мешка три оперативные сводки. Согласно им, в разное время Пущин проходил по трем уголовным делам, связанным с вымогательством взятки. Складывалось впечатление, что где бы ни появлялся сей фигурант, от него сразу же начинали требовать деньги самые разные ответственные товарищи. На чем, впоследствии, и горели. Самое примечательное, что в сводках фигурировали одни и те же оперуполномоченные. А именно сотрудники отдела БЭП Курортного РУВД. Почему именно Курортного, сегодня Андрею популярно объяснил коллега из Главка.